Блэйн Андерсен - В сладостном плену

• Название: В сладостном плену
• Автор: Блэйн Андерсен
• Жанр: Исторические любовные романы

---

В ее памяти всплыли отчетливые и давние воспоминания об этих грабителях, и она почувствовала себя как человек, на открытые раны которого сыплют соль. Тот злополучный набег был жестоким и внезапным, а его смертоносными спутниками стали стаи птиц, которые несли под своими крыльями огненное опустошение. Хотя деревянные стены Глендонвика загорались как сухой хворост, его защитники вступили с неприятелем в яростную и обреченную на неудачу битву. Эйлин, мать Бретаны, была лишь одной из тех саксонских жертв, которые в тот день пали под мечами скандинавов. Бретана подумала о том, что ей, может быть, придется сегодня разделить ту же участь.

— Доброе утро, миледи. Прошу одеться потеплее, так как нам предстоит длительное путешествие.

Эти слова оказались для Бретаны полной неожиданностью.

Удивление от того, что незнакомец знает явно чужой для него язык, быстро сменилось пониманием смысла четко произнесенных им слов. Подобно острой стреле они пронзили ее взбудораженный ум — он собирался взять ее с собой.

Бретана хорошо понимала, что любое проявление охватившего ее страха только добавит сил противнику, сводя на нет и без того ничтожный шанс на спасение. «Ему не одолеть меня», — подумала она, отгоняя от себя мысль о столь явной для нее опасности.

С выражением уверенности, скрывавшей ее внутренний трепет, Бретана прижалась обнаженной спиной к холодным дубовым панелям. Взяв себя в руки, она наконец спросила:

— Что тебе от меня надо?

— Поговорим об этом потом, — резко сказал он, Бретана понимала, что это был приказ, а не просьба. Торгуя неторопливо наклонился над украшенным деревянной резьбой сундуком, на котором лежало ее нижнее белье. Он выхватил из кучи вещей рубашку цвета шафрана и бросил ее на колени Бретаны.

Уверенные действия и твердый голос Торгуна явно говорили о том, что уговаривать он никого не собирается, и она была уже готова подчиниться. Внезапно ее пронзила мысль, что в страхе не сделала ни малейшей попытки никого позвать на помощь. Есть же хоть кто-то рядом, чтобы спасти ее?!

Она, конечно, подозревала, что после вчерашней помолвки все присутствовавшие на ней и, прежде всего, Эдуард заснули хмельным сном, однако кто-то может ее и услышать. Комната жениха находилась рядом с ее собственной, а горничная Бретаны занимала крошечный закуток на другом ее конце. Наверняка этот громила и его люди не прошли незамеченными мимо караульных у подъемного моста и башенной охраны.

Бретана собрала всю свою храбрость и пронзительным голосом, о котором она у себя и не подозревала, закричала:

— Эдуард, Бронвин! Это Бретана, на меня напали!

Она с тревогой ожидала, что незнакомец тут же бросится утихомиривать ее, однако ответом на эту попытку была мертвая тишина. Подобно мощной стене, Торгуй перегораживал пространство между ней и дверью. Хоть Бретана и считалась высокой, однако скандинав был выше ее, по крайней мере, на две головы. Нечего было думать о том, чтобы прорваться сквозь такую преграду. Однако если быть попроворней, то можно опередить его и добежать до закрытого ставнями окна.

Как одержимая Бретана мгновенно перебросила свои голые ноги над краем постели, ступив на раскрошенные на полу цветы ромашки. С проворством дикой кошки она выпуталась из тяжелого постельного покрывала и бросилась к высокой каменной арке, откуда она в более спокойные времена столько раз наблюдала за тем, что происходило на травянистом дворе замка.

В своем порывистом желании скорее добраться до закрытого окна она, насколько это было возможно, запахнула ночную рубашку. Однако ее скромность уступала желанию скорее позвать кого-либо на помощь, тем более что рубашка не очень-то скрывала ее формы. В своем порыве Бретана почти не обратила внимание на странное отсутствие у Торгуна интереса к ее намерению.

В мгновение ока добравшись до своей цели, она что есть силы ударила ладонями по ставням и столь же быстро освободила их от щеколды. Она распахнула ставни, впустив в комнату первые лучи утренней зари, которая только-только начала заливать горизонт как раз над высокими валами Глендонвика.

— На помощь! Здесь скандинав! — Ее голос эхом отозвался в холодном утреннем воздухе, который подобно темной мантии пеленал тревожную тишину двора.

Длинные льняные пряди растрепанных волос Бретаны водопадом скатились на ее нежное лицо и обнаженные плечи. Отчаянно пытаясь высмотреть хоть кого-то, кто бы пришел ей на помощь, она так далеко высунулась из окна, что еще одно неосторожное движение, и она бы не удержалась и упала на расположенное двумя этажами ниже караульное помещение у ворот замка.

Не дожидаясь на свой первый призыв, она вновь прокричала:

— Умоляю, помогите же!

И на этот раз ответом на ее отчаянный крик была безнадежно жуткая тишина.

— Твои родичи тебе уже не помогут, — нарушил тишину глухой голос Торгуна.

Его ответ был преисполнен уверенности, которая повергла Бретану в еще больший ужас.

Внезапно вспомнив про свою наготу, Бретана подняла с пола рубашку, валявшуюся на полу у окна. Пытаясь закрыться от дерзкого взгляда викинга, она плотно прижала ее к телу, повернулась к нему лицом и, пораженная его мрачными словами, спросила:

— Ты что их всех убил?

— Они невредимы. А теперь одевайся. — Увидев, что она не шелохнулась, он добавил:

— Или я это сделаю сам.

Что бы ни случилось с Эдуардом и остальными обитателями и гостями замка, было ясно, что ей нечего рассчитывать на них. Никто не отозвался на ее призывы, а каменное спокойствие незнакомца говорило об отсутствии у него и тени страха. Люди в замке или были убиты, или же не могли сделать ни единого движения под острыми мечами викингов.

— Ну что, помочь? — Торгуй подошел ближе к открытому окну, у которого по-прежнему стояла Бретана.

На таком близком расстоянии от него она еще более явственно осознала, как высок викинг. Таких великанов Бретана в своей жизни еще не видела. А уж если говорить об Эдуарде, так он вообще ниже ее ростом. В общем-то это и не удивительно, поскольку в свои семнадцать лет девушка была выше любой женщины в замке. И, тем не менее, никто из воинов Эдуарда не мог соперничать с этим громилой. Из сделанного ей неприятного открытия следовал один очевидный вывод — если этот язычник захочет справиться с ней, то вряд ли она сможет хоть как-то противиться этому.

— Не надо, я сама. — Ее резкий ответ сразу же заставил его остановиться.

Теперь Торгун стоял прямо перед ней, своими спокойными серыми глазами пристально и неподвижно всматриваясь в глаза Бретаны. Она не делала никакой попытки одеваться до тех пор, пока он не отойдет. Девушка внезапно поняла его намерения, у нее перехватило дыхание, и все ее существо переполнилось стыдом и гневом. Так вот оно что! Он хочет наблюдать за тем, как она будет одеваться!

— Подожди за дверью, и я подготовлюсь к своему вынужденному путешествию. — В ее выразительном ответе смешивались негодование и покорность.

На лице Торгуна, до того выражавшем каменное спокойствие, на этот раз промелькнуло нетерпение:

— Дорогая леди, могу уверить, что в данный момент меня мало интересует ваша скромность, и еще меньше удовольствие, которое наверняка может дать ваше тело. У нас мало времени, надо торопиться, — резко произнес он с явным беспокойством.

Бретана почувствовала, как ее переполняет ярость, от которой покраснели щеки.

— Ничего другого и не следовало ожидать от такого нечестивого пирата, — произнесла она.

— Я не привык к таким дерзким словам! — отрезал Торгуй. — И вообще, есть нечто гораздо более важное, чем мое желание уломать тебя. — Затем викинг мгновенно преодолел расстояние, отделявшее их друг от друга, и выхватил мягкую, золотистого цвета рубашку из ее рук. Теперь девушка стояла перед ним совсем обнаженная.

В ужасе от того, что он собирается ее не одевать, а просто-напросто изнасиловать, Бретана с невероятной стремительностью рванулась от него в попытке укрыться за пологом кровати, однако, прежде чем она сделала хотя бы шаг, руки Торгуна обвили и сжали ее. Теперь все ее хрупкое тело оказалось беспомощно стиснутым мощными мускулами викинга, под прессом которых оказались ее голые руки и груди.

До сих пор так с Бретаной еще не обращался никто. Она чувствовала себя в каком-то странно неудобном положении, а ее замешательство быстро сменилось страхом в ожидании следующих действий викинга. Она попыталась вывернуться из его объятий, однако казалось, что каждое такое усилие лишь увеличивало его невероятную энергию. Девушка не могла отделаться от странной мысли, что и обидчик черпал дополнительные силы в ее же сопротивлении.

Широкая грудь викинга тяжело вжималась в голую спину Бретаны. Даже через толстую кольчугу, под которой была скрыта верхняя часть его тела, она, тем не менее, чувствовала тяжелые удары сердца своего обидчика. Его железная хватка не оставляла ей ничего, кроме как неистово, из стороны в сторону, мотать головой.