Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

• Название: Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)
• Автор: Иржи Ганзелка
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1956

Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд — известные чехословацкие путешественники.

Для быстрого восстановления утраченных во время войны внешнеторговых связей Чехословакии друзья предложили предпринять поездку по ряду зарубежных стран. В настоящий комплект вошли книги, которые отражают историю и быт той или иной страны, а также впечатления путешественников от посещения этих мест.

---

В Швейцарии почти нет такого товара, который нельзя было бы достать, но по очень дорогой цене. На это вам пожалуется любой швейцарец, если в разговоре (желая ему польстить) вы упомянете о мирном благополучии его родины.

— Да, у нас всего довольно, но где взять деньги на покупки?

Напрасно мы искали сахар в меню швейцарских завтраков. Сахар продавался по карточкам и по нормам, которые были в два раза ниже наших. В последнее время на рынке появился чехословацкий сахар, который продают без карточек, но стоит он гораздо дороже.

— Вы должны пожить здесь подольше, чтобы понять, что не так тут все прекрасно, как это кажется на первый взгляд, — сказал нам швейцарский радиолюбитель в Цюрихе, к которому мы заехали, чтобы сделать короткое сообщение о своей поездке нашим коллегам, сидевшим у любительских радиоприемников в Чехословакии. — Не забудьте, — продолжал он, — что ваша страна шесть лет жила, как в клетке, тогда как к нам ввозилось все. Но постойте перед витринами и вы увидите, много ли людей может купить выставленные в них товары…

Так говорил человек, занимавший довольно высокую должность в государственном аппарате. Однако жил он в тесной, скромно обставленной квартире. Вытертые локти его поношенного пиджака также не свидетельствовали об особом достатке…

Интересную особенность Швейцарии представляют телефоны-автоматы. Нет надобности упоминать об аппаратах, передающих поручения отсутствовавшим хозяевам и записывающих разговоры и сообщения, которые можно прослушать по возвращении. Внимания заслуживают самые обычные будки для автоматов на улицах, которые напоминают небольшие чистенькие кабинеты. Три тома списков телефонных абонентов, составленные по кантонам, расположены друг за другом так, что при пользовании они сами раскрываются. К списку абонентов приложены алюминиевые складные таблички с указанием километража и тарифа за разговор на определенном расстоянии. Разговор между Берном и Цюрихом стоит 90 сантимов. Достаточно опустить нужное количество монет в специальные отверстия соответствующих размеров, набрать трехзначный номер центральной междугородной станции, затем номер нужного абонента — и вы можете говорить с Цюрихом. В период меньшей загрузки линий, с 6 часов вечера до 6 часов утра, плата за разговор снижена на одну треть.

Проходя по улицам швейцарских городов после полуночи, невольно задумываешься, на какие же доходы живут владельцы гаражей. В вечерние часы поток автомобилей на улицах постепенно уменьшается, однако соответственно увеличивается количество машин, стоящих прямо у тротуара. Владелец машины может оставить ее где угодно, не боясь, что не найдет ее на том же месте на другой день. Уверенность в честности швейцарцев так велика, что машины оставляют даже незапертыми. Вы не только экономите на этом дорогостоящий швейцарский франк, но главное сбережете много времени, так как будете освобождены от поисков подходящего гаража. Швейцарцы — превосходные психологи. Они хорошо понимают, что горы и озера привлекают в их страну твердую валюту, ту самую валюту, за которую к ним потоками идут американские автомобили, английские скутеры и испанские апельсины. Поэтому они во всем проявляют вежливость и услужливость. Они прекрасно знают международное положение своей страны и все же никогда не забудут поблагодарить вас характерным «merci vielmal»…[2]

Индокитайцы в Авиньоне

Переход от немецкой Швейцарии к французской совершается не постепенно, а непостижимо резко. В 50 километрах за Берном сразу пропали немецкие надписи на дорожных указателях, и Нёйенбург неожиданно стал Нёвшателем. С этого момента мы уже не слышали ни одного немецкого слова. Спокойные швейцарцы превратились в темпераментных французов. Начиная отсюда, французский язык сопровождает вас вплоть до африканского континента.

Если бы мы не знали, что позади осталась ослепительно прекрасная Женева с мраморными дворцами и находившейся в состоянии ликвидации Лигой наций, и не оглядывались на алебастровые венцы Альп, то, наверное, не заметили бы, что за нами закрылись ворота Швейцарии и дорога начала круто спускаться к долине Роны. На швейцарско-французской границе еще сохранился пережиток времен военной оккупации. Но в отличие от того периода обе границы нейтральной зоны контролируют собственные солдаты соответствующего государства. Этот пережиток, вероятно, сохраняется благодаря стараниям французских автомобилистов, которые приезжают из глубинных районов в пограничную зону, чтобы купить дешевый бензин. Когда они возвращаются назад на территорию Франции, французские таможенники берут с них пошлину. Несмотря на это, автомобилисты остаются в выигрыше, так как бензин в пограничной зоне на две трети дешевле, чем во Франции. Работники таможни привыкли к тому, что автомобилисты из Франции переезжают границу с совершенно пустыми баками.

— Очень сожалею, господа, — заявил нам французский таможенник, обнаружив под передним сиденьем нашей машины запасной канистр с бензином, — но вы должны будете заплатить пошлину, если для бензина не окажется места в баках.

— Но ведь это чехословацкий бензин, который мы везем от самой Праги…

— Это безразлично, бензин есть бензин…

Нам пришлось перелить в баки последние 20 литров пражского бензина, который мы взяли с собой на всякий случай, в основном для того, чтобы в Германии не терять времени на беготню по учреждениям, ибо бензин отпускается там по специальным нарядам.

— Très bien, messieurs, — прекрасно, господа, — сказал с улыбкой таможенник, — теперь можете ехать…

Извилистые горные дороги между Леймиатом и Ла-Бальмом ни в чем не уступают прекрасным дорогам итальянских или швейцарских строителей. Склоны гор с плодородными виноградниками сменились вскоре открытой долиной с платанами вдоль автострад. Странно выглядят на них повозки с высокими колесами, в которые запряжены ослы. Вместо роскошных «кадильяков» по французским дорогам тянутся старички «рейно» времен первой мировой войны с массивными колесами и нескладными кузовами. Сначала вам кажется, что вы попали на юбилейную выставку автомобилей, куда доставили из музея самых древних ветеранов. Но когда мимо вас проедут сотни этих «дедушек», то вы преисполнитесь уважением к прочности и техническому совершенству машин, которым по возрасту давно уже место на свалке.

Примерно в 100 километрах к северо-западу от Марселя находится старинный город, бывшая папская резиденция — Авиньон. Массивные средневековые стены с многочисленными выступами окаймляют весь город. Рядом готическими храмами и церквами эпохи Возрождения примостились комфортабельные отели (с горячей и холодной водой), строители которых даже не пытались придать им облик, гармонирующий с выдержанным стилем фасадов соседних храмов.

На улицах средневекового Авиньона праздновали Первое Мая.

Мостовая города с раннего утра гудела от поступи тысячных колонн трудящихся, которые вышли на улицу, чтобы выразить свое недовольство политикой правительства. Временами нам казалось, что мы не на улицах Авиньона, а в Ханое. Представители индокитайцев, борющихся в своей стране против французов за свободу своей родины, шли здесь вместе с французами и под их защитой, совместно требуя прекращения бессмысленной авантюры французского правительства.

«Les mères françaises réclament la fin de la guerre en Indochine».

«Французские матери требуют прекращения войны в Индокитае».

Смуглые индокитайцы, в большинстве своем демобилизованные солдаты французской колониальной армии, шагали вдоль авиньонских крепостных стен под звуки бравурной французской музыки и под аплодисменты французов, тех самых французов, чье правительство в это время проводило военные операции против вьетнамцев, борющихся за свою свободу. Им аплодировали люди, до сих пор живущие в домах, разрушенных недавней войной, между тем как миллиарды франков, превращенные в боеприпасы, пулеметы и самолеты, отправляют в Индокитай, чтобы и там, на другом конце земного шара, обращать жилища в развалины и уничтожать народ, ничего не требующий для себя, кроме свободы.

Мостовая гудела, но проходившие колонны молчали. И это было грозное молчание, так как над головами людей весенний ветерок колыхал цветные транспаранты со словами:

«Liberté, égalité, fraternité pour tout le monde»!

«Свобода, равенство и братство для всех».

Звучит громкий марш, раздаются аплодисменты зрителей, многие выкрикивают лозунги.

«Освобожденная Франция хочет видеть Индокитай свободным».

Так говорил французский народ в Авиньоне. А недалеко отсюда, в Марселе, городские власти, чтобы отвлечь внимание марсельцев, устроили велосипедные гонки по главным улицам города, и в самом крупном французском порту в это время грузили на корабли военные материалы для Индокитая…