Наталья Резанова - Двойная петля

• Название: Двойная петля
• Автор: Наталья Резанова
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Да, членов движения «Мирный Космос» у нас до трети состава.

– По-моему, речь шла о промышленном шпионаже.

– А, чего там! Все открытия на Гекате давно заявлены в Большой Совет. Я сам составлял доклад. Что еще может заинтересовать нормального человека здесь?

– Разве что установка, которую монтируют в шахтах.

Вероника тихо подошла к столу.

– А что? – заинтересовался Монтериан, – разве там есть что-нибудь необычное?

– Не знаю. Я с подобными постройками никогда не сталкивалась. Это Бену виднее. Он спец по добывающей промышленности.

– Я туда не совался.

– Ну, а мне тем более ничего в этом не понятно. Может, силовая защите там и положена…

– А я вот ни разу не был на Базе. Надо у техников спросить, может они объяснят.

– И арестуют вас, Раф, как шпиона… и будет для Эммы развлечение.

– Вероника хочет сказать, – съязвила Эмма, что и на Гекате может быть интересно, и шпиону здесь есть что высматривать…

– Эта шутка уже надоедает… Шпион должен иметь обязательную связь с Землей. А у нас вся связь под контролем.

– Ну, что касается связи… – Вероника уже подошла к двери. – Про прилет «Одина» вы, надеюсь, слышали?

– Оставьте. «Галактика» – вполне легальная промышленная организация. Все тайны здесь – погодно-атмосферно-геологические. Это Геката, друзья мои, Геката.

– А вы знаете, Раф, кто такая была Геката?

Вероника остановилась в дверном проеме – потертая черная куртка, платок на шее, светлые волосы.

– Знаю. Богиня ночи.

– … и покровительница всех творящихся под покровом ночи преступлений. – Она усмехнулась. – Очень двусмысленная особа.

Директора советовались, или совещались – если это можно было назвать совещанием. Петушиное наскакивание Барнава на Шульца уже давно не вызывало у Крамера смеха. Шульц всегда был прав, как выразилась бы Вероника – удручающе прав, и делать с этим было нечего.

– И как же вы объясните сотрудникам причины, по которым работы сворачиваются?

– Но ведь все они знают, – голос Шульца был размерен и весом, голос человека, имеющего в запасе неопровержимые аргументы, – что запасы полезных ископаемых истощены. Андерсон и другие достаточно высказывались на этот счет. Вот компания и запродает Базу со всем оборудованием…

– Ну что ж, мошенничество – это все они обожают, это может пройти… – Барнав привстал, затем сел. – И вы думаете, что техники и монтажники, не все, некоторые, ясно, несмотря на спешку, не догадались, над чем они работали?

– Главное, чтоб раньше времени не вышло наружу. Внутренние конфликты мы уладим сами. Нам нечего бояться возмущения.

– Это что, военный совет? – спросил Крамер.

– До этого дело еще не дошло. И не должно дойти. Но если дойдет… личное оружие на Гекате имеется кроме нас троих, только у дежурных на наружном и внутреннем пультах управления шахтами, – они, само собой, осведомлены… в границах. Больше ни у кого. Оно и не нужно – на Гекате не с кем сражаться, здесь нет органической жизни, так что все предусмотрено. Идти против лазерных деструкторов с ножами и дубинками не имеет смысла.

– Вы забываете о возможностях наших техников. Они многое способны смастерить…

– Все равно это будет кустарщина. Но я говорю о крайнем случае. Чем спокойнее, тем лучше. А вы, Крамер, этого не понимаете. Уж если пошли эти слухи о Неро, нужно свести их к минимуму, а не поддерживать своим навязчивым интересом.

– Ага! Значит, вы тоже слышали?

– Нечто неопределенное, и откровенно говоря, не стоящее внимания.

– Думаю, что никто из высшего персонала Станции не верит в эту пресловутую неуязвимость Неро, но и среди них прочно укоренились разные суеверия. А это плохо. «Лучше никаких сведений, чем неверные сведения». – записано в уставе «Галактики».

– Станешь суеверным, проработав здесь два года, – пробормотал Барнав. – Хорошо, что мы сами не свихнулись… если вспомнить, на чем мы тут сидим…

– Ну, а им-то с чего сходить с ума? Ведь жертв при работах почти не было.

– Сама Геката – достаточно мрачное место. Темнота, ураганы, атмосфера, в которой нельзя дышать, но способная неделать уйму неприятностей проходчикам… И потом, даже то обстоятельство, что на Гекате почти никто не погиб… Иное спасение вызывает больше суеверных толков, чем гибель.

– Вам бы самому психологом быть вместо Неро.

– Хорошо, разберем этот случай с Неро. Ничего же не было подозрительного, ничего! Дело было около семи месяцев назад, земных, конечно… Пошли они обычной партией – пять человек. Остановились у каньона Дикты – вы его не знаете, он теперь не существует. Вероника, как положено, осталась в саркофаге, пардон, в вездеходе, а остальные ушли по дну, довольно далеко, там крутой поворот был, ничего не видно. И в этот момент начался оползень. И ее засыпало. Но она умудрилась так разогнать вездеход, что он вырвался из завала, проскочила дальше по дну каньона и успела перехватить ребят, прежде, чем оползень дошел до них. Вездеход порядочно помяло, но в общем, никто не пострадал. Со здешним милым рельефом дремать не приходится! Я вам с десяток случаев расскажу, не таких, так подобных.

– Хорошо. Все нормально, все в порядке вещей. А что за дело М-29-а?

– Дело о пожаре в третьей шахте, – ответил не Барнав, а Шульц.

– Что за пожар? Почему в правлении о нем ничего не известно?

– Потому что мы стремились не привлекать внимания к шахтам, а пожар был быстро ликвидирован и не причинил заметного ущерба.

– Когда и по каким причинам произошел пожар?

– Полгода назад. При монтаже нового оборудования.

– Значит…

– Да. Не научились еще обращаться. Защиты тогда не существовало, и на помощь бросились все, кто находился в ближайшем секторе, в том числе и разведчики.

– А среди них и Вероника.

– А среди них и Вероника. Это был единственный раз, когда она побывала в шахте. Пожар потушили. Погибло два человека. Подробностей, связанных с интересующим вас вопросом, не знаю, я находился на другом конце участка. Мне известно только, что она вела себя достойно, за что и получила от нас благодарность, которая будет зачтена при выплате общего жалования.

– Вы не знаете подробностей. А кто их знает?

– Вероятно, те, кто находился рядом с ней. Техники Базы.

– Что же, мне отправляться на Базу?

– А вот этого делать не надо, – Шульц всегда имел что-то в запасе. – Десятник монтажников прибыл сегодня на Станцию для медицинского осмотра. Я его вызову.

Он набрал код медицинского отсека.

Барнав тем временем съязвил:

– Я бы все же на вашем месте попутешествовал. Вы уже ездили на нашем саркофаге?

– Нет, только летал.

– Вот и покатайтесь. Только не забудьте сперва справиться у метеорологов.

Появился десятник монтажников – коренастый сорокалетний мужчина, коротко остриженный, с следом ожога на крепком подбродке. Наличествовало вдобавок то, что не часто встречалось на Станции, – форма.

– Привет, шеф. Дело есть?

– Нет. Это он, – Шульц кивнул в сторону Крамера, – хочет тебя о чем-то спросить.

Десятник посмотрел на Крамера флегматично и ничего не сказал.

– Меня интересует пожар в шахте. Точнее, поведение психолога Вероники Неро.

– Ну, была она там…

– Она тушила огонь?

Да нет. там другое было. Эта спецмасса, которой тушили, она, конечно, эффективная, и все такое, но воздух она выталкивает со страшной силой. И по поперечным ярусам ударило. И те трое…

– Задохнулись?

– Нет… У нас это называется «спеклись». Что-то с давлением…Вы бы лучше у специалистов спросили. В общем, мы знали, что они остались на поперечных ярусах. Где-то. Но автоматика вся полетела. Вот Черная туда и полезла. Взяла фонарь, радиофон и баллон с кислородом. И нашла. Один уже умер, а двоих откачали.

– Значит, на нижних ярусах она не была?

– Вроде бы нет. Там еще забот хватало. А если и была, какая разница?

– Погоди, – на этот раз вмешался Шульц, – неужели в спасательной команде не хватало мужчин? Ведь там было очень опасно?

– Опасно… Она сама вызвалась. И нам было некогда…

– Все равно. Это не объяснение. Другие женщины на ярусах не работали. Ни при каких обстоятельствах.

– Но это же Черная.

– Почему вы называете ее Черной?

– У нас все так говорят.

– Почему? – повторил Крамер.

– А это вы лучше у нее спросите. – И с каким-то непонятным выражением добавил, – у Черной.

Барнав откинулся в кресле.

– Достаточно, Майкл, ты свободен, – сказал Шульц.

– Что вы к нему привязались с этой кличкой? Это же просто перевод ее фамилии. «Неро» по-итальянски означает «черный». Черная Вероника. Постойте… он неожиданно задумался. – Мне показалось, что я уже когда-то слышал такое сочетание слов, когда-то давно… «Черная Вероника»…

– Первый раз слышу, – отрезал Шульц. – Вы удовлетворены тем, что узнали?

– Я заметил, что оба раза она выступала как спасительница. Особенно во втором. В первом случае она ведь и сама спасалась. А здесь было чистое самопожертвование… если, разумеется, не считать это бравированием опасностью. Авторитет ее, конечно, повысился бы… хотя … ради этого? Что нам вообще о ней известно?