Лиса Дягилева - Роковое чувство

• Название: Роковое чувство
• Автор: Лиса Дягилева
• Жанр: Эротика

Фендом: Ai no Kusabi

Рейтинг: NC-21

Пейринг: Рауль Эм/Катце

Жанр: OOC, ANGST, BDSM, почти PWP

Диклаймер: мы ни на что не претендуем. Все права принадлежат Yoshihara Rieko.

Саммари: Первый Консул Амои нарушает законы Юпитер направо и налево, а Второго Консула снедает любопытство и раздражение. Но, как всем известно, любопытство — сгубило кошку. В данном случае даже двух.

Комментарии: мы не рекомендуем читать этот фанфик лицам, моложе 18-и лет. Если вы младше — имейте совесть и не травмируйте собственную психику.

Предупреждения: слэш(!), насилие, ненормативная лексика, и прочие прелести жанра. Мы вас предупредили.

---

Монгрела стала сотрясать дрожь — это происходило каждый раз, когда Рауль полностью входил в него, задевая простату. Мышцы во всем теле сводило судорогами от того медленного ритма, в котором двигался блонди.

— Аах… ммм…

Стоны монгрела становились громкими и какими-то отчаянными.

Эм обнял Катце за грудь, заставляя подняться и прижаться к своей груди спиной.

Выдерживать медленный чувственный ритм было одновременно тяжело и неимоверно приятно — блонди чувствовал своего любовника всем телом и заставлял чувствовать то же самое монгрела. Он немного поменял угол проникновения так, чтобы при каждом проникновении касаться предстательной железы, и начал двигаться резче, удерживая Катце за бёдра, не давая сорваться с ритма. Губы Рауля жадно целовали шею монгрела, заставляя его откинуть голову назад, обнажая горло, и отдаться до конца, до последней капли и последнего вздоха — это нужно было им обоим.

Катце ощущал себя странно — хрупким и фарфоровым юношей, которого берегут и любят. Внутри него нарастало напряжение и нежность, и страсть пополам с возбуждением — ничего подобного раньше не происходило с его телом. Каждое движение Рауля толкало его из тьмы к свету, к наслаждению, к чему-то доселе неизвестному, отчего хотелось кричать и насаживаться до упора — сильно и быстро. Хотелось сойти с ума и никогда не возвращаться в реальный мир. Теперь монгрел сам поддавался бедрами навстречу блонди, и в какой-то момент его внутренние мышцы свело такой сладкой судорогой, что он закричал, выгнулся, затрясся под Раулем в диком оргазме. Мышцы ануса сокращались ритмично и судорожно, не подчиняясь никак обладателю тела, по паху монгрела потекла прозрачная белая жидкость. Глаза Катце удивленно распахнулись, а крик все еще рвался из горла.

Эм до последнего удерживал монгрела в своих объятиях, чувствуя собой все судороги его тела, а потом осторожно вышёл, опускаясь на постель сам и осторожно укладывая на себя любимого. Произошло то, что и должно было — физиология отступает перед сознанием, а значит и перед любовью. Блонди внимательно рассматривал такое незнакомо-спокойное лицо Катце, почти неосознанно гладя его по волосам, спине, бёдрам. Пальцы аккуратно и почти невесомо обводили контуры губ, проводили по щекам, зарывались во влажные волосы, освобождая лицо от налипших на него прядей. Рауль будто старался навсегда запомнить любимого таким — счастливым, спокойным, расслабленным.

— Прости меня, прости, если сможешь, — впервые в жизни произнеся эти слова, Консул нисколько не жалел о них, находя их естественными и необходимыми.

Пальцы осторожно легли на губы Рауля в немой просьбе: не извиняться. Глаза Катце странно поблескивали в полумраке комнаты. Он улыбнулся Раулю тепло и печально, а потом просто обнял.

— Чтобы не случилось, — прошептал монгрел, — помни, что я люблю тебя.

Они уснули на рассвете, так и не разомкнув объятий, оставив все сложности до следующего дня. Таким счастливым Катце не был никогда в своей жизни.

* * *

Машина быстро мчала Второго Консула Амои в Эос, и встающее над городом Солнце ярко било блонди в глаза, но он отказывался от предложений водителя закрыть окна и упрямо смотрел на небесное светило, не замечая скапливающихся в уголках глаз слёз. Он покинул комнату в борделе перед самым рассветом, на прощание погладив Катце по спутавшимся рыжим волосам и оставив короткое — «Прости» без подписи на одной из его сигаретных пачек. Он не жалел ни о своём поступке, ни о решении привести в действие давнюю необходимость — сегодня вечером все ненужные воспоминания о красноволосом монгреле раз и навсегда исчезнут из его головы, оставив только то, что нужно Амои и Юпитер. На остальное он просто не имел прав, и пришло время исправить все его прошлые ошибки. Да, он любил Катце. Сейчас он точно знал и понимал это, не теша себя иллюзиями относительно полной безэмоциональности элиты. В его генах существовало отклонение — это отклонение могло стоить Планете слишком дорого, а потому личные предпочтения блонди здесь не значили ничего. Эму было жаль лишь одного — Катце, который, скорее всего, так и не поймёт его стремления оградить их обоих от страшных ошибок и ещё более ужасных расплат.

«Прощай, Катце, — Рауль неосознанно улыбнулся, наплевав на то, что это может увидеть водитель, и закрыл глаза, убирая непрошеные слёзы. — Мне никогда не было так хорошо…»

— Господин Эм, прошу Вас, — дверь автомобиля распахнулась, и блонди осознал, что они уже прибыли на место. Кивнув услужливому сотруднику лаборатории, он быстро привёл себя в норму и вышел из машины.

Ясон встретил его в кабинете нейрокоррекции, но стоило лишь Первому Консулу взглянуть на друга — он заподозрил неладное.

— В Сазане невозможно выспаться, — холодно заметил Минк, просматривая какие-то бумаги. — Давай тебе немного снимем стресс, Рауль.

Взгляд синих глаз встретился с зелеными и блонди поняли друг друга без слов.

Рауль не стал отрицать факт проведения этой ночи в Сазане, а потому только согласно кивнул, садясь в кресло и откидывая голову на его спинку.

— Мне сейчас поможет только нейрокоррекция.

Эм выглядел расслабленным, но на самом деле напряжение буквально сковывало его по рукам и ногам. Он не хотел думать о том, что же ещё известно Первому Консулу об этой ночи — Советник никогда не любил выглядеть слабым.

— Значит, ты все-таки решил так. — Ясон вздохнул. — Что ж, я предполагал это. К сегодняшнему вечеру я подготовлю все необходимое.

— Спасибо.

Рауль замолчал на некоторое время, а затем скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс:

— Ты считаешь моё решение неуместным?

— Послушай, Рауль, — почти безразлично произнес Минк, — мы оба знаем, что мое мнение здесь не играет никакой роли. Твое состояние нестабильно, а иначе ты бы не стал задавать мне подобный вопрос. Раньше ты не сомневался, когда принимал решения — и ни разу не ошибся. Я не буду вмешиваться в ваши отношения с Катце. Все, что я могу, это приглядеть за ним, если хочешь.

— Ты прав, нтвое мнение роли не играет, — кивнул блонди, соглашаясь и делая вид, что не слышал предложения Минка, — но мне было интересно его услышать — вот и всё. Будем надеяться на то, что и в этот раз я не ошибусь.

Ясон знал всё — это почти серьёзно волновало Рауля. Почему почти? Просто потом что через сутки это не будет иметь никакого значения.

— Интересно? — Ясон тепло улыбнулся другу. — Зачем слушать то, что подвергнет твое решение сомнениям, Рауль? Я только одно хотел бы знать, — Минк сделал паузу, а потом спросил: — Ты его любишь?

— Мы же уже вроде бы все решили, — парировал Эм и улыбнулся. — Тогда к чему твои вопросы?

Стратегия внезапной «глухоты» относительно некоторых вопросов была не самым верным решением, но блонди всё же следовал ей, как единственной возможной в данное время — он вообще не собирался обсуждать свои отношения с Катце с кем бы то ни было, а уж с Ясоном и подавно. Показывать свои слабости перед Первым Консулом было бы слишком большой ошибкой.

— Мне просто любопытно знать, от чего ты отказываешься.

— От собственного безумия, вот и всё, — Советник давно перестал улыбаться и теперь серьёзно смотрел на Минка.

Ясон понял, чем Рауль отличался от него самого — этой извечной рассудительностью, соблюдением правил, стремлением — не выходить за рамки законов ни при каких обстоятельствах. Минк ради Рики рисковал карьерой, а с недавних пор и жизнью, и это давно уже перестало быть игрой ради развлечения — Ясон не мог отказаться от Дарка и не хотел, а Рауль хотел и делал это. А чужое мнение надо уважать, как говорят монгрелы.

— Что ж, да будет так, — ответил Ясон и вернулся к делам.

* * *

Жестокое утро было ясным и солнечным. Катце открыл глаза, и еще не отойдя от своих счастливых снов, прислушался: этажом выше шумела вода в трубах, на улице ездили аэромобили, немного трепыхались оконные шторы на сквозняке, но ни Его вздоха, ни Его тепла не было. Рауль ушел, оставив Катце лишь записку с единственным — «прости».

Монгрел сидел на постели молча, сжимая сигаретную пачку — что две минуты назад нашел на тумбочке — и долгое время опустошенно смотрел в пустоту. Катце не верил, что Рауль мог обмануть его — слишком прекрасной была эта ночь, слишком искренними — объятия, слишком дорогими — слова и чувства. Но все эти виноватые взгляды и слова Эма… Катце предчувствовал беду.

— Я должен с ним поговорить, — монгрел выскочил из постели и быстро одевшись, покинул номер. Через десять минут он уже ехал в Эос, а еще через два часа стоял у порога личных апартаментов Рауля.

Эма не оказалось дома, а чувство тревоги в душе дилера уже достигло своего апогея. Даже третья сигарета не сняла того нервного напряжения, которое он испытывал. Как не странно, после его прибытия в Эос перед монгрелом явился сам Первый Консул — собственной персоной, и поинтересовавшись, как у Катце дела, отвел его в свою спальню.