Дин Кунц - Наследие страха

• Название: Наследие страха
• Автор: Дин Кунц
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01271-7

Медсестра Элайн Шерред нанимается в усадьбу Матерли ухаживать за парализованным главой богатого семейства. Зловещая тень лежит на особняке и его обитателях: случайно Элайн узнает, что пятнадцать лет назад сумасшедшая из рода Матерли со зверской жестокостью убила своих детей и покончила с собой. Спустя годы неприкаянный дух убийцы возвращается в усадьбу.

---

— Плакат, — выдал секрет Ли Матерли. — Вы знаете, как автостопщики носят плакаты, на которых написано, куда они направляются? Они сигналят ими, чтобы было видно из подъезжающей машины.

— И они нашли плакат в машине? — спросил Гордон.

— Да. Засунутый между сиденьем и спинкой кусок картона, на котором выведено: “ФИЛАДЕЛЬФИЯ”. Они рассудили, что Силия подобрала его в городе или около и провезла нашей дорогой, до ответвления от главного шоссе. От того места он заставил ее поехать сюда. Бог знает, что у него было на уме, — возможно, захватить нас в заложники или еще что-нибудь. Когда она заехала в сад, он, очевидно, передумал, заставил ее выйти и попытался убить прямо там.

Деннис снова успокоился:

— Она всегда подбирала автостопщиков. Мы постоянно предостерегали ее от этого.

— Я не понимаю, — нахмурился Пол Хоннекер, — отчего этот плакат такая уж важная улика. Если только они не сняли отпечатки пальцев с него и с машины.

— Нет, — пояснил Ли. — Ранд объяснил, что бумага не слишком хорошо сохраняет отпечатки и что ни один из отпечатков в машине никуда их не привел.

— Тогда как это может иметь какое-то значение? — поинтересовался Пол. Ли объяснил:

— Они собираются при необходимости воспользоваться плакатом, чтобы подстегнуть память Силии, когда психиатр загипнотизирует ее.

Пол засомневался:

— Они считают, что это сработает?

— Психиатр считает, что может. Так или иначе, это зацепка. А мы все сможем свободнее вздохнуть, когда они его поймают, кем бы он ни был.

Элайн поняла, что Ли Матерли тоже спрашивал себя, не является ли злоумышленником кто-то из домочадцев, и эта новость от Ранда, какой бы она ни была незначительной, немного освободила его от ужасного груза сомнений.

Ее это не убедило. Она очень сильно сомневалась, что автостопщик прошлой ночью вернулся с тем, чтобы бродить по коридорам дома. Это был член семьи.

— Ну что же, — объявил Ли, вставая, — мне нужно взглянуть в кое-какие гроссбухи, прежде чем я смогу считать, что вечер принадлежит мне. — Он кивнул им и ушел из столовой в свой кабинет на первом этаже.

Вскоре вышли и остальные, все, кроме Элайн и Гордона, как будто они оба задумали остаться наедине.

— Приходите ненадолго в гостиную, — попросил он, вставая и подходя к девушке, чтобы проявить галантность, выдвинув для нее стул. — Я ожидал, что отец расскажет всем о психиатре, который лечит Силию. Мы оба знакомы с ним, с доктором Картером. Я попросил разрешения посидеть на его сеансе, и он позволил мне, сказав, что разрешит, когда Силия будет загипнотизирована. Это было очень захватывающе.

— Представляю себе, — сказала Элайн, когда он взял ее под руку и провел из столовой через дверь, потом по толстому ковру к дивану, где сел возле нее.

Она почувствовала тепло и защищенность и на какой-то момент совсем забыла о том, что хотела рассказать Ли Матерли свою историю.

— Вы общались с психиатрами на курсах медсестер? — осведомился Гордон. Элайн припомнила:

— Не очень много. Знаете, медицинская наука до сих пор относится к психиатрии с некоторым неодобрением.

— Ну, — протянул Гордон, — я не знаю, является ли доктор Картер примером среднего психиатра, или он выше среднего уровня, но он в высшей степени впечатляющий человек!

Она почувствовала, как улыбается, и поняла, что Гордон внушает ей большее чувство спокойствия, чем она когда-либо испытывала последние несколько дней. Она слышала, как Бесс убирает со стола. В кабинете Ли запустил свой арифмометр. Наверху патефон играл классическую музыку. В первый раз показалось, что в этом доме люди живут, а не умирают. Ей это очень понравилось, и она почувствовала себя принадлежащей к ним, а не посторонним человеком.

— В каком смысле? — спросила она. Гордон пояснил:

— Он высокий, и, как мне представляется, женщины нашли бы его очень красивым. Он, наверное, лет тридцати пяти или около этого, необычайно молод для психиатра, по крайней мере, я так считаю.

— Ему удалось вызвать у Силии регресс под гипнозом, вернуть ее к моменту, когда ее ударили ножом?

— Нет, — вздохнул Гордон. — Но он подошел близко к этому. Позвольте мне рассказать в точности, как это было.

~~

* * *

~~

Силия сидела на больничной кровати, когда доктор Картер ввел в комнату Гордона. Она была бледная, но такая же хорошенькая, как перед происшествием. Казалось, она немного потеряла в весе, но ничто другое не указывало на ее состояние.

— Она не может увидеть меня? — спросил Гордон.

— Она видит только меня и слышит только то, что я ей говорю, — сообщил ему Картер. — Садитесь вон там. Она даже не знает, что вы здесь.

Доктор Картер подошел к кровати сбоку и встал возле Силии. Он прикоснулся к ее лицу пальцами, но она едва ли это заметила. Он взял подбородок девушки своей ладонью и приподнял ее лицо так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

— Здравствуй, Силия, — поздоровался он.

— Здравствуйте, доктор Картер.

— Как ты себя чувствуешь?

— Никак не чувствую, — отозвалась она.

— Сколько тебе лет?

— У меня нет возраста.

— Вообще никакого возраста? — настаивал он.

— Вообще никакого возраста, — подтвердила она.

Тогда доктор Картер повернулся к Гордону и, улыбаясь, объяснил, что он сделал посредством гипноза. Первым шагом в возрастном регрессе было заставить пациента привыкнуть к плаванию во времени, допустить изменчивость возраста. Не давая ей вообще никакого возраста, он мог предложить гипнотически, что ей сейчас только двадцать лет. А теперь девятнадцать. А теперь восемнадцать. И так далее, пока она не станет ребенком. В этом случае, однако, требовалось вернуться лишь на несколько дней назад, к вечеру понедельника.

— Сколько сейчас времени? — спросил он Силию.

— Нисколько.

— Какой день?

— Я даже не знаю, — сказала она. И застенчиво хмыкнула.

— Не нужно стесняться того, что не знаешь день недели, — произнес врач дружелюбно, все так же прикасаясь к ее лицу.

— Хорошо, — сказала она, моментально уступая всему, что он говорил.

— А теперь ты видишь перед собой часы, Силия?

— Нет.

— Посмотри внимательней.

— Вижу.

— Наблюдай за стрелками, — приказал он.

— Смотрю.

— Они не поворачиваются вспять?

— Вспять?

— Поворачиваются, ведь так?

— Да, — подтвердила она с озадаченным выражением на хорошеньком лице.

— Пусть тебя это не беспокоит. Они должны повернуться вспять. Это то, что мы от них хотим. В данном случае это совершенно естественно.

Неодобрительное выражение сошло с лица девушки.

— Сейчас утро среды, вчерашнее утро, — говорил Картер., — Ты помнишь вчерашнее утро?

— Я проснулась в больнице.

— Правильно.

— Мне было очень больно, — добавила она. — Я трогала себя, и у меня болело там, где я трогала, потом пришли сестры, и в моей руке была игла, через которую мне вводили глюкозу, и...

— Ну вот, замечательно, — оборвал он пациентку. — Теперь ты в порядке. Вчерашняя боль не имеет значения, если сегодня ты в порядке. Ведь так?

— Да, — сказала она, тут же успокоившись.

— А сейчас, — заявил доктор Картер, — уже не среда, правда, Силия? — Он погладил ее подбородок.

— Правда.

— Сейчас утро понедельника, не так ли?

— Да.

Затем Картер повернулся к Гордону и объяснил, что не хочет сразу возвращать пациентку в момент нападения, предшествовавший ее коме. Это было бы слишком травмирующим, слишком внезапным. Вместо этого он собирался вернуть ее к утру понедельника, а потом медленно провести по дню до того момента, когда на нее напали.

Так оно и было, пока Картер не сказал:

— А теперь поздний вечер понедельника, и ты кладешь чемодан в свою машину. Ты собираешься уехать, чтобы провести где-то уик-энд. Правильно?

— Да, — промолвила Силия. Но на ее лице уже появилось встревоженное выражение, тень беспокойства.

— Куда ты едешь, Силия? Она не ответила.

— Куда ты едешь на уик-энд? — вновь спросил Картер.

— Я...

— Ну?

Она не могла ничего выговорить.

— Чего ты боишься? — потребовал он.

— Ничего.

— Хорошо. Бояться нечего, совершенно нечего. Итак, куда ты едешь на уик-энд?

В этот момент она вырвалась из мягких рук доктора и начала кричать.

— Это было ужасно, — поделился Гордон, прерывая повествование, чтобы сделать свой первый собственный комментарий с тех пор, как начал рассказывать историю. — Это было так, будто ее ударили ножом прямо там, в госпитале.

Доктор Картер был не слишком уж встревожен ее внезапной буйной реакцией. Он лишь приказал:

— Перестань кричать, Силия.

И она перестала.

А доктор продолжил:

— Никто не сделает тебе больно. Никто никогда не сделает тебе больно, потому что ты слишком хорошенькая и очаровательная. Ты веришь, что кто-то когда-нибудь тебя обидит?