Доминик Сильвен - Кобра

• Название: Кобра
• Автор: Доминик Сильвен
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-94145-234-9

Буквально на ощупь вынуждены Алекс Брюс, офицер уголовной полиции Парижа, и его верная спутница Мартина Левин отыскивать следы таинственной и не знающей жалости Кобры, изобретательно и неуклонно уничтожающей своих врагов. Близкие загадочной Кобры, не догадываясь, что змея затаилась среди них, пытаются обнаружить ее в других местах, сметая все на своем пути… И никому из идущих по следу Кобры не приходит в голову, что след ведет к истории разбитой любви, предательства и… научного открытия.

---

В последние месяцы разрыв между сном и явью увеличивался. Жюстен приносил из своих странствий все более сильную ностальгию. Какой силы достигнет его страсть к черной стране? Через некоторое время после инъекции, когда у него начали дрожать веки и расширяться зрачки, он сказал своей жене: «Я, может быть, увижу Дарка, он там вместе с Мориа, они нашли друг друга, я поговорю с ним и узнаю…» Она должна внимательно следить за малейшими переменами в его настроении. Одно несомненно: она не оставит его отдавать концы в одиночестве.

Дани медленно повернула голову, рассматривая Комнату Мертвых, словно видела ее впервые. Купленные в Марракеше светильники делали ее похожей на гробницу. На белых оштукатуренных стенах выделялись золоченые фрески. Это были изображения сказочных животных и блестящего общества. Царствовала над всем, разумеется, богиня Исида. Ее огромная тиара была похожа на земной шар, покоящийся на двух крыльях. Исида - идеальная супруга и мать. Она дала жизнь Осирису - брату и супругу. Осирис - бог умерший и воскресший, бог-спаситель, поклонение которому обеспечивает жизнь в загробном мире.

Исида, Осирис, связанные навечно.

«И мы тоже связаны всем этим, - подумала Дани. - Жюстен на белом матрасе, положенном на золоченый цоколь. И я, сидящая рядом, спокойная, будто жрица древнего культа».

И надо играть в эти игры! Ждать и ждать. Едва ли не молиться. Когда-нибудь Жюстен потребует, чтобы она шептала заклинания, читала псалмы, пела сутры. Когда-нибудь. И она будет делать то, что он скажет.

«Объятый дивным сном» - это выражение придумал он. Жюстену неведома сдержанность, особенно в словах. «Комната Мертвых» - тоже, разумеется, его находка.

Дыхание Жюстена стало ровным. Теперь его можно оставить. Дани поднялась, пошла к двери, не оборачиваясь на лежащего в джелабе мужа, набрала четыре цифры, которых, кроме их двоих, никто больше не знал. В круглом глазке кодового замка появилась знакомая красная стрелка. Дани вышла, с металлическим щелканьем захлопнулась дверь. Она пересекла гараж и - такой привычный путь - поднялась по лестнице, ведущей в коридор, в конце которого располагалась кухня виллы Везине. Помещение более чем комфортное. Белое, залитое светом. Здесь можно подкрепить силы.

Алекс Брюс звонил в ворота виллы в Везине уже более минуты. «Лендровер», стоящий возле гаража, позволял предположить, что дома кто-то есть. Вилла представляла собой роскошное здание с мансардой в стиле Наполеона III, окруженное садом с вековыми деревьями. На вилле, само собой разумеется, имелся крытый бассейн; его крыша была сделана из пластика с синими полосами. Освещение усиливало впечатление роскоши. Серое небо предшествующих дней сменилось небесной лазурью с легкими вкраплениями облачков, напоминающей тронутую сединой бороду гигантского бога. Брюс решил обогнуть дом, чтобы найти другой вход. И уткнулся в тупик. Высокая решетка и кованые железные ворота утопали в густой зелени.

Звонка на воротах не было. Брюс потрогал ручку - безрезультатно. Подождал немного, вдыхая свежий воздух. В этот момент зазвонил церковный колокол - дин-дон, дин-дон. Брюс подумал о парижанах, устремляющихся в Бретань или в Нормандию, в деревушки, где люди ходят к мессе, или в бистро на углу, или и туда и туда, чтобы повидаться с приятелями. А может, это просто игра воображения, вызванная тоской по прошлому? Хотелось ли ему удрать из Парижа на природу? Нет. Ему не хочется ни от чего бежать, даже если утром, вставая с постели, он ощущает, что не выспался. Ему хотелось просто насладиться этими мгновениями тишины. Маленький, он играл в саду, в скромном саду своего деда, сталевара в Лотарингии, и там узнал, что бывают моменты, когда время замедляет свой ход.

В шелесте ветерка Брюсу почудилось что-то морское, он услышал пение птиц и множество других звуков, разносящихся над всей этой французской безмятежностью, которая однажды, быть может, исчезнет навсегда. Услыхав легкий скрип, он вытянул шею. Впереди он увидел появляющиеся и исчезающие через равные промежутки времени чьи-то ноги в черных туфлях и серых трикотажных брюках. Ноги двигались в такт биению колокола.

Брюс перемахнул через кованые ворота, сработавшая сигнализация разбила вдребезги его тоску по прошлому и заставила улетучиться посторонние мысли. Он направился туда, где несколько мгновений назад видел мелькание чьих-то ног.

Дани Лепек смотрела на Брюса с тем же благожелательным спокойствием, какое исходило от нее во время их первого разговора с глазу на глаз в «Корониде», в холле возле лифта. На ней был шикарный тренировочный костюм, фиолетовая лента вокруг головы поддерживала ее густые черные волосы. Щеки раскраснелись от усилий. Брюс застал ее в тот момент, когда она, держась за железную перекладину, делала вращательные движения ногами. Остановившись, она сообщила ему таким тоном, словно продолжала прерванный пару минут назад разговор, что когда-то была неплохой гимнасткой и даже участвовала в отборочных соревнованиях за право выступать в составе сборной Франции на Олимпийских играх. Чтобы попасть в сборную, ей не хватило совсем чуть-чуть. Минуту спустя Брюс уже пил яблочный сок в светлой кухне, широкое окно которой выходило в сад. Дани Лепек предпочла томатный сок.

- Вашего мужа нет дома?

- Жюстен еще спит. Он столько работал всю эту неделю.

- А вы?

- Что я? Работаю ли я?

- Да.

- Нет, не работаю.

- Не работаете?

- У меня никогда не было нужды работать.

Брюс покачал головой и добавил:

- А Хельмут Ньютон, я подумал…

- Я позировала для него всего два или три раза. Но снимки так никогда и не были опубликованы. Быть моделью неизвестно для кого - это меня не занимало. И потом, я очень рано вышла замуж. Жюстен был богат. Впрочем, он и теперь не беден. Он из состоятельной семьи.

- Очень рано - это как?

- В двадцать три года.

- Ну, не так уж это рано.

- В семидесятые годы считалось рано. В то время брак рассматривали как институт устаревший. Женились только после того, как хорошенько нагуляются и приобретут немалый опыт, в особенности сексуальный. А потом, если и вступали в брак, то скорее по материальным соображениям. По крайней мере, считалось хорошим тоном так говорить.

- А вы, по каким соображениям вы…

- Я вышла замуж, потому что была влюблена в Жюстена и потому, что он меня об этом попросил.

- Оригинально.

- Повторяю, в ту пору это было действительно оригинально. Хотите еще яблочного соку?

- Нет, спасибо.

- Я думаю, что Жюстен проспит еще долго. По субботам нередко…

- Вы очаровательны, мадам Лепек, и откровенны. И поэтому я тоже буду с вами откровенен.

- Давайте.

- Мне сказали, что ваш муж и вы посещали клубы любителей группового секса.

Она улыбнулась:

- Я полагаю, это не преступление.

- Нет, конечно.

- Тем более что желание уже угасло. Я думаю, это тоже диктовалось модой. Сегодня это хобби распространено и уже не так возбуждает.

- Хобби?

- Я шучу. Хотя, в сущности, не совсем. Жюстена все это привлекало больше, чем меня. У него бывают периоды, когда он целиком отдается какому-нибудь… времяпрепровождению. Вы знаете, это свойственно его поколению.

- Правда?

- Да, тому поколению, для которых свобода испытывать наслаждение превыше всего. Это достигается через секс, но может и через нечто противоположное. Вы понимаете?

- Нет, объясните.

- Наркотики. Вот и все.

- Наркотики?

- Да. Чтобы выйти за пределы своих физических возможностей, подключить свой разум к великому целому. В конце семидесятых Жюстен долгое время принимал ЛСД. Он все твердил на каждом шагу, что у него нет привыкания, что он себя контролирует. Контроль, контроль - это слово не сходило у него с языка.

- Странно, что вы рассказываете все это майору уголовной полиции.

- Жюстен прекратил принимать наркотики. А вы больше не зациклены на них. С тех пор как я узнала об этом, я стала вами восхищаться и испытывать к вам доверие.

Она произнесла это шутливым тоном светской львицы. Брюс, улыбнувшись в ответ, поинтересовался:

- А чем сейчас увлечен Жюстен Лепек?

- Спортом.

- Правда?

- Вы же видели его гимнастический зал.

- Да, я обратил на него внимание.

- Не зал, а чудо. Жюстен тренируется каждое утро, регулярно перед обедом посещает сауну, а перед деловыми ужинами бегает на механической дорожке. И очень счастлив.

- Однако по его виду этого не скажешь.

- Стресс подстерегает на каждом шагу. Я-то не знаю, что это такое, мне ведь не приходится зарабатывать себе на жизнь. Что, звучит вызывающе?

- Есть немного.

Она смотрела ему прямо в глаза, и ее циничная болтовня звучала искренне, чему в немалой степени способствовало ее невозмутимое спокойствие.

- Надо вам сразу сказать, с таким мужем, как Жюстен, несмотря на всю эту видимость, мне немного скучно.

Она сделала паузу и, внезапно посерьезнев, продолжала: