Доминик Дьен - Испорченная женщина

• Название: Испорченная женщина
• Автор: Доминик Дьен
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3464-3

Катрин Салерн – вполне благополучная женщина. Она из тех, о ком говорят: «Ее жизнь вполне удалась». Обеспеченный муж, двое детей, респектабельный дом на правом берегу Сены в одном из самых престижных парижских округов и даже собственное дело для души – маленький уютный магазинчик, куда можно приходить не чаще одного-двух раз в неделю, чтобы отвлечься от несуществующих семейных проблем. Однако ее счастье – видимое счастье – оказалось таким хрупким…

Трагическая история любви постепенно перерастает в криминальную драму с совершенно непредсказуемым концом.

---

Впервые за многие недели Катрин Салерн не пойдет к своему любовнику, который нетерпеливо ждет ее в постели, представляя, как будет ласкать ее тело. Она оставляет свою машину на улице Пьера Леру и берет такси, чтобы вернуться домой. Ей ужасно стыдно за мерзкий запах, который исходит от нее, но она говорит себе, что едет в этом такси в первый и последний раз.

Шофер удивленно смотрит на нее в боковое зеркальце и открывает окно. Он думает: непохоже, чтобы она портила воздух, но, в конце концов, со всяким может случиться… Он усмехается про себя и невозмутимо высаживает клиентку перед домом 42-бис по улице Токвиль.

Когда Катрин входит в квартиру, Анриетта сидит на кухне вместе с Виржини, у которой заболел один из преподавателей. Они изумленно переглядываются, недоумевая, почему она вернулась так рано. Почти в тот же миг они видят, как Катрин пошатывается и начинает оседать на пол. Виржини бросается к матери, чтобы поддержать ее, а Анриетта тем временем смачивает полотенце. В одной руке Катрин по-прежнему сжимает пакет с раздавленными круассанами, а из другой у нее выскальзывает письмо, которое она получила утром. Сложенный листок бесшумно приземляется на натертый паркет прямо перед Анриеттой и Виржини, которые, стоя на коленях рядом с Катрин, пытаются привести ее в чувства.

Отпечатанный текст оказывается у них перед глазами. Но заметили ли они его? Они осторожно поднимают Катрин и ведут ее в комнату. Виржини подбирает листок и, не говоря ни слова, кладет его на пуфик возле туалетного столика. Анриетта задергивает шторы, а Виржини тем временем нежно поглаживает мать по щеке. Катрин лежит в кровати и тыльной стороной ладони вытирает слезы. Потом они молча выходят, осторожно прикрыв за собой дверь, и оставляют Катрин наедине со страхом и угрызениями совести в ее красивой полутемной комнате, затянутой полосатым атласом. Как только их шаги начинают удаляться, Катрин бросается в туалет. Ей наконец-то можно больше не сдерживаться, и это представляется ей единственным утешением среди пережитого ужаса. Она даже нарочно тянет время, потому что знает – у нее всего несколько часов на то, чтобы сделать выбор.

16

В ТАКСИ, которое везет ее в сторону площади Аббес, Катрин твердо решает, что сама, без чьей-либо помощи, уладит все с тем, кого про себя уже называет шантажистом. В ее сумочке лежат двадцать тысяч франков двухсотенными купюрами. Ее сбережения. Она понятия не имеет о том, сколько он запросит, и спрашивает себя, ради какой суммы человек может пойти на что, чтобы поломать жизнь другим людям. Она готова отдать и в сто раз больше, лишь бы остаться в семье Салернов и сохранить свою честь. Весь день ей мерещились брезгливые осуждающие лица Жана и свекрови. Они негодующе кричали на нее и грозили страшными карами. Она представляла себе заплаканную Виржини. Представляла, какая горечь и разочарование появятся в глазах Тома, когда он узнает, что мать завела любовника немногим старше его самого. Но особенно остро она сознавала, что ей придется расстаться с Оливье. Ее тело навсегда лишится нежных ласк обожаемого любовника… Катрин чувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо. Она говорила себе, что не перенесет такого удара. Вот почему сейчас она – почти спокойная – едет в такси, прижимая к груди сумочку. За последние месяцы в ее жизни произошло столько изменений, что ее уже ничем не удивишь.

«Отель де ля Пляс» находится на одной из тихих улочек Монмартра. Подойдя к конторке, Катрин ровным голосом спрашивает номер 22. Женщина лет тридцати указывает ей дорогу. «Вас уже ждут», – добавляет она с заговорщической улыбкой. «Что такое шлюха?» – снова думает Катрин, поднимаясь по лестнице. Ей не нужно было приходить сюда. А вдруг это ловушка? Что, если в комнате ее ждет Жан, готовый всадить в нее нож? Она представляет его обнаженным, со стоящим членом – он берет ее, как шлюху, а потом небрежно кладет ей между грудей плату: две купюры по пятьсот франков, сложенные вчетверо… Катрин останавливается на лестничной площадке второго этажа и смеется неудержимым истерическим смехом, в котором смешались стыд, страх и безумие.

Она поворачивает белую фарфоровую ручку номера 22 и входит в комнату. Руки ее неожиданно становятся влажными, и она чувствует, что у нее снова скрутило желудок Катрин ожидала увидеть перед собой мужчину, но в номере никого нет. Прижавшись спиной к двери, которую она только что закрыла, Катрин медленно обводит комнату глазами. Цветы на старых обоях то расходятся, то снова сливаются, напоминая таблицы в кабинете окулиста. Серый в белую крапинку линолеум местами вспучился, особенно возле окна с кружевными занавесками. Напротив дешевой кровати висит большое прямоугольное зеркало, в котором Катрин видит свое отражение. Она кажется себе очень маленькой, съежившейся от страха. В левом углу, за небольшой ширмой, Катрин различает умывальник и биде. Она снова представляет себя шлюхой, которая подмывается в ожидании следующего клиента. Плитка вокруг умывальника розового цвета. Ткань ширмы пестрит мелкими розово-голубыми цветочками, в тон покрывалу на кровати. В комнате чисто и спокойно. Катрин по-прежнему окаменело стоит. Бешеное сердцебиение наконец унимается. Она уже собирается сесть, но неожиданно замечает на кровати листок бумаги. К ее удивлению, шантажист требует вовсе не денег – он хочет, чтобы она разделась. Она совершенно сбита с толку. Ей страшно. Вдруг он зайдет? Кто он? Где он?

Катрин какое-то время ждет, сидя на кровати и плача от страха и унижения. Она не знает, ни что ей нужно делать, ни до какой степени она готова унизиться, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Наконец, в семь часов она снимает туфли и, не прекращая плакать, принимается стягивать свитер. Затем брюки… Она остается в трусиках и лифчике. Ей холодно и страшно. Она говорит себе, что скатилась на самое дно, что Бог наказывает ее, превращая в полуголую шлюху в убогом гостиничном номере. В этот момент она слышит шаги в коридоре и бросается к двери, чтобы закрыть ее на ключ. Неужели это он? Что он хотел – изнасиловать ее или сфотографировать обнаженной? Катрин бьет дрожь. В восемь часов, совершенно измученная, она сворачивается калачиком на кровати. Лицо у нее в потеках туши, смешавшейся со слезами. В половине девятого, не зная, что делать дальше, она приводит себя в порядок и уходит из этого мерзкого места, непрерывно размышляя о том, что означает эта странная шарада и почему ее свидание с шантажистом так и не состоялось.

Когда она останавливается перед своей квартирой и начинает лихорадочно искать ключи в разбухшей от купюр сумочке, Анриетта бесшумно открывает дверь: она словно специально дожидалась Катрин, желая, чтобы ее приход остался незамеченным. Она доводит Катрин до самой спальни и помогает раздеться. Затем приносит поднос с едой. Но Катрин не голодна. Из глубины квартиры до нее доносятся голоса Жана и его брата Кристиана – они, как ни в чем не бывало, ужинают… Запах еды вызывает у Катрин тошноту. Она снова видит себя, полуголую, на цветастом покрывале гостиничного номера и закрывает руками глаза, чтобы избавиться от этого назойливого образа.

Катрин три дня пролежит у себя в комнате, не смыкая глаз и отказываясь от разговоров и от еды. Она не пойдет на работу и даже не найдет в себе сил, чтобы встретиться с Оливье… Атмосфера в доме на улице Токвиль становится тяжелой, словно в доме кто-то болен, но смерть никак не заберет его… В течение этих трех долгих дней Жан и дети поочередно заходят в комнату Катрин, где стоит кислый затхлый запах, но им так и не удается завладеть ее вниманием, хотя они настойчиво пытаются это сделать. Кажется, что они, боясь осиротеть, ищут у нее утешения, которое все не приходит. Словно у каждого из них есть какая-то тайна, за которую им не терпится попросить прощения и получить наконец отпущение грехов.

Оливье изводится от беспокойства. В понедельник он прождал Катрин все утро, сбитый с толку ее отсутствием. Он оставил десятки сообщений на автоответчике ее магазина, но она так и не перезвонила, и Оливье не может отогнать назойливую мысль, что она на него обиделась. Но когда магазин остается закрытым и во вторник, и в среду, тревога Оливье возрастает. Он осознает свое бессилие и с горечью думает о том, что он – любовник, которого прячут, как обычно женатые мужчины прячут своих любовниц. Он вспоминает о шантажисте. Может быть, с Катрин что-то случилось? Или она заболела? В конце концов, не в силах больше выносить эту неопределенность, он звонит ей домой. Его сердце бешено колотится. Он боится вмешиваться в ее жизнь, зная, что она хочет любой ценой сохранить семью. Оливье надеется, что Катрин сама подойдет к телефону, а если ответит кто-то другой, он решает тут же повесить трубку. Но этим он лишь выдает себя: голос на другом конце провода, кажется, узнал его. Действительно, кто еще, кроме любовника Катрин, будет молчать в телефон?