Надежда Кархалёва - Альдана Последняя королева эпохи

• Название: Альдана Последняя королева эпохи
• Автор: Надежда Кархалёва
• Жанр: Фэнтези

Part 2. Возвращение героев в странный мир, встретивший их ещё более неприветливо, чем два года назад и показавший им войну.

---

Преодолеть ещё часть пути они, наверное, смогли только благодаря помощи Адели, духа дочери Теоны, о чём друзья сами не ведали. С наступлением безразличия: добьются ли своего или погибнут, — оказалось сложнее сопротивляться и даже вспоминать всё, что нужно было держать в голове для того, чтобы сопротивление было успешным. Энтузиазм был выдран из души безжалостно. Если срезать с человека кусок кожи, кровь будет литься без остановки, вот так же текла из моральной раны жуткая смесь разочарования в себе и этого самого безразличия. Отдельно взятые, эти компоненты можно вывести из сознания, но в соединении они оказывают необратимое действие, пачкая разум и заливая глаза.

А добрая Адель могла исцелять только их плоть.

Что касается второй половины компании, сильнее она была только в том, что не знала всего, что происходит с Димой, поэтому не считала дело таким уж безнадёжным. Это бы играло огромную роль, если Теона и Джессика не пообщались бы с Эвиланой, что поспособствовало переоценке собственных сил и возможностей, оказавшихся ничтожными.

Огромная воронка в земле была заполнена непрозрачной светло-зелёной жидкостью приятного оттенка, но страшного свойства. В зависимости от желания того, кто подходил к источнику зла, она могла послужить отравой: как быстродействующим ядом, так и веществом, от которого умирают долго, в агонии; могла быть прожигающей любое, даже алмазной твёрдости и плотности вещество, кислотой; могла быть оживляющим средством для искусственно создаваемых в лабораториях созданий, которые потом будут способны лишь на то, чтобы причинять страдания, убивать и разрушать, — любой вознамерившийся устранить что-либо, будь то живое существо, объект, чья-то воля или душа, получил бы от источника то, что ему нужно. Испарения, исходившие от воронки, тоже содержали в себе все виды тёмных магических сил, существующих в королевстве.

Возле воронки спал на боку беспробудным из-за воздействия чар сном зверь. Огромный лев, под его брюхом, если бы он встал, поместился бы двухэтажный дом. Тело его было покрыто сине-зелёной чешуёй с металлическим отливом, а грива и кисточка на хвосте являлись изумрудным пламенем, которое ничего не поджигало и вообще было неосязаемым. Только на морде была шерсть такого же цвета, как и чешуя. На лапах вместо подушечек сверкали изумруды, идеально гладкие и посверкивающие.

— Хидаар!

Крик хозяйки разбудил монстра. Он приоткрыл глаза, вовсе не демонические, без зрачков, а обычные, разве что цвет их менялся, из лимонного становился зелёным, темнел, приобретая чернильный оттенок, делался синим и светлел до голубого, который белел, а белый цвет начинал желтеть, гамма снова менялась.

— Хидаар, — повторила Эвилана нежнее, подходя к нему. — Как ты себя чувствуешь? Хорошо ли ты спал? — спрашивала она, запустив руку в гриву из волшебного пламени и гладя.

Исполинский лев холодной, ослепительно-чёрной мочкой носа, которая была шире, чем лицо ведьмы, коснулся головы хозяйки, самой макушки.

— Сила золотых демонов пошла тебе на пользу, — заметила Эвилана, продолжив ласкать зверя, когда он снова опустил голову. — А как твои лапы?

Она обошла его вытянутые передние конечности, остановилась у пальцев, присела перед ними, вглядываясь в изумруды на лапах. Там едва заметно высветились и сразу погасли руны, потом — буквенные символы, сложенные в слова на магическом языке, том самом, на котором составляются заклинания.

— Всё отображается, — отметила ведьма. — Всё, что в тебя вложено. Сейчас Виктор принесёт кристалл силы суккуба, ещё одну составляющую твоей мощи.

— Я уже здесь, — из стоявшего рядом портала, ворот в виде пасти демона, появился Виктор Эванс. — Очевидно, нет причин тому, чтобы медлить?

— У нас хоть раз возникали трудности? — бодро воскликнула Эвилана без привычной игры в оскорблённую недоверием.

— Нет, это же твои идеи, — сказал Виктор, не льстя.

— Действуй! — скомандовала красавица.

Принесённый кристалл, розоватый с белым свечением, колдун кинул в источник. Место, куда упал предмет, и испарения над ним окрасились в соответствующий цвет. Глаза Хидаара: и радужка, и зрачок, — приобрели такой же. Не только они, но и выражение морды, которая только что была умной, стало совершенно никаким. Если смотреть только на него, можно было бы подумать, что огромный лев издох, но застывшей была только морда, всё остальное шевелилось. Гигант встал, склонив голову над источником, дыхание его участилось и стало глубже, хвост покачивался из стороны в сторону. Испарения, попадавшие в измученный бесконечными опытами организм (когда-то он принадлежал обычной кошке), делали свою работу, обеспечивая очередные изменения в нём.

Испарения сгущались. Хидаар, не выдержав, свалился в конвульсиях.

— Он выдержит, да? — Виктор не смог подавить в себе опасения, так злящие Эвилану.

— После всех усилий, затраченных на его создание, он не имеет права умереть, — заявила ведьма.

Колдун хотел стерпеть и это, но в этот раз Эвилана отвлеклась сама, точнее, её отвлекли. Из портала вышла Артея.

— Госпожа, компания исследователей, которой вы интересуетесь, объединилась и пересекает сейчас Зал Духов, — отчиталась демонесса.

— Да что ты, — прищурилась красавица. — А что с Дмитрием?

— Кажется, он скоро будет готов.

— В таком случае, пора отзывать Арджею из Фатоны и начинать. Виктор, присмотри за Хидааром, — она шагнула к порталу, но была остановлена вопросом колдуна:

— Что я должен буду делать, если он не придёт в себя?

— Лучшее для тебя спасение в таком случае — самому погибнуть, — Эвилана говорила, не повышая тона, вновь угроза была не пустой. — Хотя я тебя и из царства мёртвых достану… Так что постарайся не допустить, такого, чтобы Хидаар не встал больше.

— Я боюсь… — Дима лёг, уронив голову на колени сидящей рядом Теоны.

— Не ты один, — язвительно фыркнул Клавьер.

Компании совсем чуть-чуть оставалось до зала, где был расположен источник, но она вновь нуждалась в отдыхе. Сейчас все спали, все проходы в зал Кларисса заблокировала магией, так что тут было безопасно. Только несколько человек не могли сомкнуть глаз.

— Я самого себя боюсь, — пояснил Дима. — Из меня делают убийцу, и в любой момент могут закончить и натравить на вас.

— Раз ты сам выбрал себе такую участь — сам же можешь отказаться от неё, наверное, — предположил Клавьер.

— Я уже ничего не могу!

— Надеешься, что мы тебя спасём? — Дашка, рисующая что-то огнём на земле, повернулась к нему, презрительно оглядела, опять вернулась к занятию искусством.

— И не на что не надеюсь…

— Смирился с тем, что будешь пытаться прикончить нас? — колдунья добавила к картине, изображающей танцующую фею, последние штрихи.

— Ты изменилась! — возмутился маг, поднимаясь. — У тебя ведь была привычка обвинять себя вместо того, чтобы осуждать других.

— А мне посоветовали перекладывать часть вины на других людей. Сказали, помогает в поддержании боевого духа, если только этим сильно не увлекаться, — она пробормотала что-то картине на земле, и изображение ожило, взлетев.

— Ты уже решила однажды поступить так, как тебе несвойственно. В результате мы благодарим Кристиана за семь смертей, — с победной интонацией закончив фразу, парень снова опустился.

— Зато я могу меняться, а ты — нет, — отразила удар Дашка, но сама не осознала точности этого высказывания.

Парень отмолчался, проваливаясь в сон. Колдунье показалось, что он не вдался особо в смысл сказанного ею.

Она, лежавшая на своём расстеленном плаще, перевернулась на бок, подтянув колени к животу. Из-за обилия разбушевавшихся мыслей глаза не закрывались, а взгляд стал тяжёлым, грустным.

Огненная фея продолжала кружиться под сводом зала пещеры.

— А я вдруг представила, что ты, рассказывая ребёнку сказки на ночь, будешь вот так вот рисовать героев из них и оживлять. Они потом, когда ты оставишь его засыпать, будут оставаться с ним, — неожиданно произнесла Теона.

— Ты правда не понимаешь, что говоришь? — пробормотала Дашка.

— Что-то плохое?

— Ясно. Не понимаешь. Нет, не плохое, просто неуместное, — всё-таки ответила она.

— Джессика как-то сказала, что ты стала бы хорошей мамой, потому что любила бы своего сына таким, какой он есть, — целительница обратилась к словам сестры.

— Я бы постаралась. Но не об этом сейчас думаю. Не о моём прошлом отношении к сыну. Сейчас я бы хотела, чтобы он был жив, — Дашка через силу улыбнулась.

— И что тогда тебя беспокоит? — теперь заволновался Клавьер. — То, что ляпнул Дмитрий?

— Да. И не надо меня убеждать, что не стоит принимать все его высказывания всерьёз. К сожалению, ляпнуть можно не только глупость, но и правду, — вздохнула Дашка.