Анита Фротсак - Авель и Мегаполис

• Название: Авель и Мегаполис
• Автор: Анита Фротсак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91146-032-7

---

— Ух ты!

— Итак, я появляюсь на кухне банкира в монашеской рясе и… предлагаю ему одеться в таком же стиле. Он потрясён и даже не сопротивляется…

— Да ну? Совсем ни капельки не сопротивляется?

Давилов исчез за ширмой и через минуту вышел оттуда в монашеской рясе.

— Он уверен, что монах — посланец из другого мира…

— А потом?

— Потом я беру новоявленного святошу за руку и вывожу его из квартиры. Нас, что характерно, никто не останавливает, и мы благополучно добираемся до монастыря, где экс-банкиру предстоит провести остаток дней…

— А если он потом… очухается… подумает-подумает и… откажется жить при монастыре?

— Ну, что ж… Тогда его враги подумают-подумают, снова найдут его и… уже совершенно точно… прикончат!

— А если… я вдруг откажусь?

— От чего?

— Ну, если я не стану отвлекаться на ваших ряженых-перебинтованных… Если наотрез откажусь им помогать?

— А! Ну, тогда мы наотрез откажемся от вас!

— Нет-нет, не надо! Не бросайте меня! Я хороший — Докажите!

— Дайте мне поскорей… какое-нибудь задание… Внеочередное!

— Зачем же внеочередное? Ваше задание ждёт вас давно… вот уже несколько дней… С тех самых пор, как мне впервые приснились цыгане… Вот уже неделю снятся… с песнями и плясками…

— Я, честно, говоря, цыган боюсь…

— Я сам боюсь… Но вам не стоит волноваться. Лично вам с ними общаться не придётся…

Глава 13 «Богатая старуха»

В конце беседы Давилов расправил плечи и произнёс:

— В честь Рождества… а также учитывая вашу не-су-свет-ную тягу к материальным ценностям… Я даю вам особо приятное задание!

— Неужели?

— Вам сегодня доведётся развлекать одну оч-чень богатую старуху, которая пятый год подряд пытается удрать на тот свет. Её надо будет отвлечь. Часиков до семи.

Потом можете быть свободны…

— Хм! Старушек я ещё не пробовал… развлекать… Интересно, каким образом?

— Не волнуйтесь, у вашей жены не появится повод для ревности… По сложившейся традиции, я разрешаю вам проявить фантазию… У вас, насколько я знаю, с фантазией всё в порядке…

— Нет, вы, всё-таки, скажите, что я должен делать… А то вдруг отмочу какой-нибудь… непотребный фокус…

— Ну, я не знаю… Расскажите бабушке сказки, почините ей что-нибудь… Главное — дотяните до девятнадцати ноль-ноль…

— А что, после семи она, как правило, уже не вешается?

— Она вообще не вешается. У неё другие методы, более изощрённые. Как-никак, польская дворянка… Ступайте, даст Бог, всё пройдёт благополучно…

Пока Аркадий одевался в прихожей, Давилов сходил в комнату и принёс запечатанный конверт.

— Это моё поздравление вам с Шамилем. С Рождеством. Советую открыть не раньше девяти вечера. Впрочем, что это я говорю? Я запрещаю вам открывать его раньше девяти вечера. Могу я на вас положиться?

— Вполне. Какая разница, когда читать открытки? Часом раньше, часом позже…

— Вот и отлично. Со старухой обращайтесь как можно галантнее. У Шамиля бы это лучше получилось, но его, к сожалению, трудно поймать… Короче, поезжайте к Ванде Казимировне, развлеките её, почините в доме всё, что только сможете. Сказки придумывайте подлиннее да поинтереснее… Заодно посмотрите, чтобы к ней в доверие не втерлись мошенники. На вас ложится двойная задача. Задача охранника и отвлекающего.

— Вы сказали, что она богатая, но… беспомощная?

— Да, она действительно беспомощна. По-настоящему беспомощных людей, как я уже сказал, не так уж много…

*****

На бумажке рукой останкинского гуру было выведено «Ванда Казимировна». Там же стоял адрес и номер телефона.

Подойдя к зачуханной хрущёбе, Аркадий в нерешительности остановился.

— Хм! Богатая старуха! Хоромы почти как мои…

Постояв-подумав, он вошёл в подъезд и стал неспешно подниматься по лестнице.

На втором этаже он увидел металлическую дверь с номером, указанным на бумажке.

Позвонив, услышал странное хихиканье. Кто-то громко высморкался…

Наконец, дверь отворилась, и Аркадий очутился лицом к лицу с чрезвычайно живописной старушенцией. Она была вся в кружевных оборочках, а в руке держала Библию. Её внешность излучала благостность, большие глаза светились, но уже не так ярко, как в молодости. Вылитая Беата Тышкевич!

На том лице лежала печать потусторонности, однако суицидом не пахло. Ни грамма загнанности, разочарованности, обиды на весь мир…

— Ванда Казимировна?

— Прошэ, — сказала старушка по-польски.

Дальше она говорила по-русски, но с очень большим акцентом.

— Вас ко мне прислал СтанИслав?

— М-да… Станислав… Авелевич…

— Ах, да, Иванович! Проходите…

Аркадий очутился в маленькой прихожей.

— Ну, зачем же он так беспокоится? По пять раз в день уборщицы, санитарки, монашки приходят… Я уже замучилась… Нельзя всё время быть таким… заботливым!

Зачем столько внимания к моей бедной персоне?

— Хм! Он почему-то считает, что вы оч-чень богатая!

Старушка снова жеманно захихикала и повела его в гостиную.

Аркадий поспешил заверить, что он никакой не уборщик, и, уж тем более, не монах.

— Не волнуйтесь, я вам тут много пыли поднимать не буду. Уколы не по моей части, а молиться я и вовсе не умею…

— Вот как? — изумилась кружевная бабушка. — Что же вы тут собираетесь делать?

Так вы… от Станислава или нет?!

— От него, от него, не бойтесь… От лысого и очень умного… Ссс… Станислава… Ппп…

Петровича…

— Ах, да, от Теодоровича!..

К счастью, она была туга на ухо, а с памятью вообще монтана.

— Я и забыла! Кажется, у него именно такое отчество! Он всегда всех по отчеству называет и к себе тоже требует уважения! Такой галантный молодой человек! Такой воспитанный!

Аркадию стало смешно. Когда это Давилов называл кого-нибудь по отчеству?

— И что же он вам поручил?

— Он сказал, что я должен вам что-то починить… типа столы-стулья…

— Ах, хитрец, все помнит. Я могу забыть, а он помнит! Что ж, проходите в спальню…

Посмотрите, это — главный прэдмет моей жизни… Надо его чинить или нет?

Старуха жестом указала на соседнюю комнату. Аркадий вошел туда и увидел… гроб!

— Не пугайтесь, просто мне уже пора! Какой… сенс чинить столы, стулья и другие вещи, если уже завтра… ЗАВТРА!.. они мне не понадобятся…

Таки Давилов был прав. Старуха самоубийца!

Аркадий ласково, даже искательно, заглянул ей в глаза, потом взял под локоток, подвёл к креслу, стал усаживать… И, надо сказать, очень вовремя это сделал.

Старуха выпучила глаза, стала задыхаться, схватилась за сердце и… обмякла!

Аркадий набрал номер Давилова.

— Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдёт… — услышал он в трубке.

На том конце играла музыка. Слышались вакхические возгласы и завывания…

Веселились очередные гости.

Аркадий опешил. Ну и ну! Человек умирает, а он злорадствует и цинично заявляет, что ничего страшного не произойдёт… Он был готов к любым странностям со стороны бывшего шефа, но чтобы тот оказался таким идиотом!

— Так вам всё равно, что с ней будет?

— Если что, вызывайте «скорую», а сами уходите…

— Может быть, всё-таки, приедете и хоть чуть-чуть поможете?!

— Не могу… Я сам почти готов… Жду вас вечерочком у себя… Заходите вечерком, не стесняйтесь…

Давилов еле ворочал языком. Потом в трубке раздались короткие гудки… Надо же! «Готов!»

Нализался, сволочь… А ещё говорил, что пить умеет!

Нет, он не изменился… С этим Давиловым по-прежнему надо держать ухо востро. То батюшку изображает, то уголовника. Затея тухлая, пора смываться, пока менты не нагрянули…

Глава 14 «Не обижайтесь на склероз»

Старухе полегчало. Он выпрямилась в кресле, расправила кружева на груди.

— Аркадий!..

Аркадий ощутил невнятную тревогу. Откуда она знает, как его зовут?!

— Если я не успею вам… Может быть, я не успею вам дать команду… Ой, как трудно говорить по-русски, когда такая старая голова!

Её польский акцент усилился.

— В общем, если я начну себя странно вести… Положите меня… в гроб!

Аркадий поёжился. Он ещё в жизни никого в гроб не укладывал.

Старуха, тем временем, принялась философствовать.

— Потом будет жизнь… загробная… А сейчас она… окологробная… Я правильно выражаюсь?

— Грёбаная-грёбаная, всё правильно, жизнь такая, что… Выражайтесь, не стесняйтесь, тут все свои!

— Что вы?! Что вы?! Я не могу так ругаться! Вы меня плохо… услышали! Меня не надо просить так ругаться. Перед отходом туда…

Старушка закатила глаза и стала с достоинством молиться.

— Перед отходом в небесный дворец… к моим предкам… мне надо вести себя осторожно… надо оставлять… всё плохое на земле… Мои предки были очень знатные… графы, короли… Вы меня извините, но… мат надо оставить здесь!