Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 2

• Название: Память и желание. Книга 2
• Автор: Лайза Аппиньянези
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-178-8, 5-85585-180-X

Роман «Память и желание» – это захватывающее повествование о двух поколениях семьи Сильви Ковальской – женщины яркой, притягательной и одновременно несущей в себе разрушительную силу. Она – источник и причина тщательно скрываемой семейной тайны, разгадку которой читателям предстоит узнать лишь в самом финале.

---

Матильда и Порция помогли ей надеть подвенечное платье. Принцесса специально прилетела в Лондон, чтобы помочь Катрин выбрать наряд. Матильда сказала, что в такой момент присутствие зрелой женщины совершенно необходимо. Кроме того, она знает превосходного кутюрье. Жених и его мать будут довольны нарядом невесты.

Подвенечное платье прибыло в палаццо за два дня до свадьбы в огромной коробке. Оно было легким и ажурным, совсем сказочным. Катрин взглянула на Порцию и лукаво улыбнулась. Кружевной воротничок, сотни крошечных пуговок, узко стянутая талия, а ниже – целое море кружев и воланов.

– Отлично, – одобрительно кивнула принцесса. – Идеальная пропорция простоты и роскоши. Тебе очень идет. Карло – счастливец.

Принцесса поправила Катрин прическу, достала из шкатулки тиару с тончайшей фатой.

– В ней я когда-то выходила замуж. Думаю, она лучше, чем та, которую мы выбрали в Лондоне.

Катрин в ужасе взглянула на сияние драгоценных камней и замахала руками:

– Нет-нет! Это невозможно!

– Еще как возможно. Мне эта тиара уже не понадобится, а моя Фиалка, девица сугубо современная, предпочитает регистрацию брака в мэрии и наденет для этого деловой костюм. – Принцесса рассмеялась. – Не пропадать же добру. Бери, передашь потом одной из своих или моих внучек.

– Да ладно тебе, Кэт, – поддержала ее Порция. – Все равно отступать уже некуда.

Катрин позволила Матильде водрузить ей на голову тиару и расправить фату.

– Ну вот, теперь ты само совершенство. Как поется в английской песенке, «немножко старого, немножко нового…».

– И еще «немножко в долг, немножко синего», – подхватила Порция. – Синее я как раз принесла.

Она вручила подруге синий платок, на котором была вышита Алиса из сказки Льюиса Кэрролла.

Девушки счастливо засмеялись.

Звенели колокола. Из распахнутых дверей часовни лились звуки органа. Катрин вцепилась в руку Жакоба, охваченная внезапной паникой. Она увидела перед собой целое море незнакомых лиц. В воздухе разливались ароматы цветов и запах ладана. Катрин расправила плечи, устремила взор ввысь – туда, где золотом и лазурью сиял алтарь. В часовне было очень красиво. Катрин уже успела исследовать ее опытным взглядом будущего искусствоведа и подивилась чистоте линий и гармонии цветов.

Одновременно с ней в часовню вошел Карло. Смуглый, красивый, с едва заметной улыбкой, теплившейся в уголках губ. Он показался ей прекрасным незнакомцем. Слов священника Катрин почти не слышала, а если и слышала, то не понимала. Она очень остро ощущала близость своего возлюбленного, своего мужа. Карло взял ее за руку, надел на палец золотое кольцо. В день помолвки он уже подарил ей кольцо – старинное, с бриллиантом. Кольцо было великолепно, но Катрин с детства ненавидела кольца. Однако обручальное село на палец так, словно срослось с ним раз и навсегда.

Потом Карло нежно поцеловал ее. Впервые она осмелилась взглянуть ему в глаза. Они были серьезными, сосредоточенными. Только теперь Катрин поняла, какое значение придает он этому ритуалу.

Принцесса смотрела на свою питомицу задумчиво. Девочка явно влюблена, так и светится счастьем. А Карло? Возможно, он тоже счастлив. Дай им Бог всяческого благополучия. Но что такое любовь? Она слепа, и счастья она не гарантирует.

Матильда посмотрела на свою дочь и ее мужа. Вот Фиалка своего Кристиана не любит, но они идеально подходят друг другу. Из него получится хороший муж, он поможет ей остепениться, успокоиться. Фиалка на грани нервного срыва – слишком бурную жизнь вела она все эти годы. Кроме того, у Кристиана есть маленький сын от предыдущего брака. Принцесса надеялась, что забота о ребенке поможет Фиалке обрести смысл жизни. Сама Матильда давно уже перестала вмешиваться в жизнь дочери – все равно толку от этого не было.

Принцесса с улыбкой перевела взгляд на Жакоба. Он по-прежнему все так же строен и красив. Когда-то она любила этого мужчину. Потом они стали друзьями, настоящими друзьями. Они были посвящены в самые сокровенные тайны друг друга, понимали один другого без слов – по легчайшему движению бровей, по легкой, едва заметной улыбке. Теперь принцесса знала, что такая дружба еще дороже любви. В ее возрасте у человека уже не хватает терпения на слепую веру – а без всего этого любовь немыслима. Годы берут свое. Они давят на плечи, пригибают к земле. Матильда выпрямила спину, подняла голову.

Мимо нее прошел Жакоб и тоже улыбнулся. От этого принцесса сразу почувствовала себя моложе. Но в глазах Жакоба она без труда прочла тревогу. Он беспокоился за Катрин. Жакоб всегда тревожился за свою дочь – с самого раннего ее детства. Он не знал, как ему следует относиться к зятю. Должно быть, Жакобу трудно смириться с тем, что какой-то другой мужчина занял его место в сердце дочери. Матильда – раз уж она все равно находилась в церкви – мысленно произнесла молитву. Молилась она о том, чтобы ей никогда не пришлось рассказать Жакобу о своей последней встрече с Сильви.

Катрин кружилась в вальсе, невесомая в объятиях Карло. Ей казалось, что она грезит. Молодожены смотрели друг на друга не отрываясь. Другие гости тоже танцевали – праздничная карусель ярких платьев и светлых летних костюмов. Жакоб танцевал с принцессой. Потом произошла смена партнеров, и Катрин оказалась в паре с отцом. В порыве великодушия она сказала:

– Следующая свадьба будет твоя. Ты должен жениться на Матильде.

Жакоб засмеялся, поцеловал ее. В этот миг они столкнулись с Лео и Порцией.

– И вы двое тоже должны пожениться, – воскликнула Катрин.

Порция и Лео покраснели.

А счастливая невеста все кружилась в танце, переходя от одного партнера к другому. Она не различала лиц и видела лишь улыбки.

Потом Катрин выбежала из дворца к белоснежному автомобилю, возле которого уже ждал Карло. Порция стояла у окна, разбрасывая рис – на счастье. Она шепнула подруге:

– Не забывай, Катрин: они жили долго и счастливо.

18

В тот самый день, когда на свадьбе Катрин Жардин звенели колокола, Алексей Джисмонди был далек от мыслей о супружеском счастье.

Он учился на втором курсе философского факультета Римского университета. Уже через три месяца после поступления в университет Алексею стало ясно, что в философии он ни черта не смыслит. Смертельную скуку нагоняли на него профессора, читавшие занудные лекции о Платоне, Фоме Аквинском или Блаженном Августине. В пыльных аудиториях клевали носом тоскующие студенты. В лекциях не было и искорки живой научной мысли. Вся эта муть не имела ни малейшего отношения к реальной жизни. Между лектором и студентами не возникало дискуссий, обмена мнениями – лишь поток вялых слов, освященных традицией. Гораздо плодотворнее можно было бы провести время, сидя в библиотеке и изучая первоисточники. После этого сдать экзамены было бы совсем нетрудно.

Таков был первый урок, вынесенный Алексеем из университетской жизни. Другие студенты думали точно так же. По всей Европе – в Италии, Франции, Германии – учащиеся в один голос говорили, что система высшего образования, содержание лекций, вся университетская традиция безнадежно устарели.

Второй урок заключался в том, что истинное образование, если ты хочешь его получить, – нужно приобретать вне университетских аудиторий. В студенческих столовых, кафе, на площадях, в переполненных съемных квартирках молодые люди с презрением отзывались об официальной учебной программе и обсуждали темы, представлявшие для них куда больший интерес.

Неофициальная «учебная программа» была очень широка. Она вбирала в себя чтение самых разных источников – от произведений Маркса до работ Фрейда. Послевоенное экономическое чудо закончилось, найти работу даже с дипломом было непросто, и это обстоятельство еще больше ожесточало студентов. Большой популярностью у них пользовалась книга Лоренцо Милани «Письмо профессорше» – страстный вызов образовательной системе, которая подвергала дискриминации неимущие слои населения. В центре внимания молодежи находились также война во Вьетнаме и национально-освободительное движение в странах третьего мира. Студенты нападали на буржуазные условности, на цензуру и коррумпированный бюрократический аппарат. Одной из главных задач считалось дать отпор распоясавшимся молодчикам из профашистских группировок.

Все споры сводились в конечном итоге к одному и тому же: что делать?

Именно эта неофициальная «учебная программа» заставляла студентов устраивать демонстрации на улицах Рима, Милана, Турина, Тренто, Неаполя.

Эти молодые люди коротко стригли волосы, брились, ходили в костюмах. Они были сыновьями адвокатов, судей, врачей, профессоров, бизнесменов, чиновников и промышленников. Весной 1966 года один из таких студентов, Паоло Росси, погиб в стычке с фашистами, которая произошла на территории Римского университета. Алексей почти не знал погибшего. Но после его трагической смерти он активно включился в кампанию протеста и в уличную борьбу. Парадокс заключался в том, что именно эти, сугубо политические события, помогли Алексею оказаться в Чинечитта, центре итальянской киноиндустрии.