Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 2

• Название: Память и желание. Книга 2
• Автор: Лайза Аппиньянези
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-178-8, 5-85585-180-X

Роман «Память и желание» – это захватывающее повествование о двух поколениях семьи Сильви Ковальской – женщины яркой, притягательной и одновременно несущей в себе разрушительную силу. Она – источник и причина тщательно скрываемой семейной тайны, разгадку которой читателям предстоит узнать лишь в самом финале.

---

В пятницу Томас уехал сразу после завтрака. Он сказал, что Катрин до воскресенья остается в доме одна, на попечении дворецкого. Чтобы она не скучала, Закс вручил ей роман Томаса Манна «Будденброки» и очень рекомендовал его прочесть. Пусть это будет компенсацией за пропущенные уроки. Катрин получила разрешение свободно пользоваться библиотекой. Могла она, разумеется, и отправляться на прогулки. С одним условием (добавил Закс насмешливо) – не садиться в машину к чужим мужчинам.

Читая книгу в библиотеке, Катрин вспомнила этот совет и улыбнулась. Дом без хозяина опустел, но девочка чувствовала себя вполне счастливой. Ей казалось, что она могла бы прожить под этой надежной крышей всю свою жизнь. Пусть Томас будет рядом, пусть делится с ней своими знаниями о мире. Но, к сожалению, скоро все закончится. В воскресенье возвращается отец, и, как предупредил Закс, между ними состоится серьезный разговор. Катрин слышала, как Закс разговаривает по телефону с Сильви, и это ее успокоило – она поняла, что Томас может убедить кого угодно и в чем угодно.

Позднее, когда она лежала у себя в комнате и читала, в голову ей пришла одна мысль. За все эти дни Томас ни разу не упомянул о том, что произошло во время поездки в автомобиле. Катрин и сама совершенно об этом забыла – словно мужчина, попросивший ее дотронуться до его пениса, был совсем другим человеком. Катрин закрыла глаза и вспомнила всю ту сцену. Где-то внизу живота сладко заныло. Катрин обхватила себя руками за плечи и всецело отдалась этому приятному ощущению. Она уже жалела о том, что посмеялась тогда над Томасом. Если хватит смелости, надо будет спросить у него, зачем он это сделал.

В воскресенье вечером она надела самый элегантный из своих новых нарядов: белую шелковую блузку с кружевами и широкую синюю юбку. Сквозь легкую ткань блузки просвечивал тончайший лифчик. Катрин осталась довольна своим видом. Она села возле камина и стала нетерпеливо дожидаться, когда вернется Закс и одобрит ее наряд. Томас не разочаровал ее.

– Как приятно возвращаться, когда дома вы, Шаци. Сегодня вы еще очаровательнее, чем обычно.

Он вежливо поклонился и чуть насмешливо поцеловал ей руку.

Когда дворецкий принес ему виски, а ей лимонад, Томас подсел ближе.

– Как вы тут без меня поживали, Катрин?

– Спасибо, очень хорошо, – чопорно ответила она. Затем не без иронии добавила: – Я закончила «Будденброков», а гулять ходила только в сад. Никаких чужих мужчин я там не встретила.

Закс приподнял кустистую бровь:

– Неужели? Это меня удивляет.

Она хихикнула и, внезапно осмелев, начала:

– Томас, помните, тогда вечером, в автомобиле, когда вы отвозили меня к брату, вы вдруг показали мне… – Она запнулась и сформулировала свой вопрос по-другому: – Почему вы захотели, чтобы я вас потрогала?

Томас смотрел в бокал.

– Так я и знал, что рано или поздно вы меня об этом спросите, – пробормотал он. – Видите ли, я ошибочно полагал, что вы гораздо старше и опытнее, чем на самом деле. Вы так спокойно приняли приглашение прокатиться в моем автомобиле… Впрочем, буду с вами совершенно откровенен. Во-первых, вы пробудили во мне желание, а во-вторых… Как бы это поприличнее выразиться… С возрастом у меня развилось нечто вроде приапизма.

Катрин недоуменно захлопала глазами.

Закс вздохнул:

– Ну как я могу вам все это объяснить? Вы слишком юны. Катрин, я люблю женщин, мне нравится доставлять им удовольствие и получать удовольствие от них. Я далеко не пуританин. Женщины меня возбуждают, я их не боюсь. При этом я отношусь к ним с уважением. Секс для меня – не тяжелая ноша, обремененная страхами, беспокойствами и эмоциями. Иногда, конечно, бывает и так. Но очень часто секс – это просто совместное наслаждение, и не больше. Когда вы подрастете, – он поднял на нее глаза, – мы поговорим об этом поподробнее.

– А сейчас я у вас уже не вызываю желание? – спросила Катрин.

Закс хрипло рассмеялся.

– Сейчас все изменилось. Но оставим эту тему. Вы по своей невинности меня провоцируете.

Он взглянул на ее блузку, и Катрин заметила, что его пальцы крепко стиснули бокал.

Закс встал.

– Нет, я не монстр какой-нибудь. Вы еще совсем девочка, моя гостья… Скоро приедет ваш отец, который младше меня на несколько лет. Что я ему скажу? Что я соблазнил его дочь? Нет, это не годится.

– А если бы я была старше? – Катрин не могла остановиться. Ей хотелось, чтобы он продолжал говорить на эту тему.

– Вот когда будете старше, тогда и поговорим. А сейчас перестаньте изображать из себя юную соблазнительницу. Пойдемте лучше ужинать.

За десертом Томас вновь, уже по собственной инициативе, затронул ту же тему. В его глазах зажглись искорки.

– Катрин, я рад, что мы перед ужином обсудили тот маленький эпизод, хоть, признаться, я несколько разнервничался. Вы умница, что завели этот разговор. Подобные вещи не терпят недосказанности. – Он поднял бокал. – А сейчас я хочу вам кое-что сказать. Запомните мои слова, даже если нам предстоит долгая разлука.

Катрин уронила ложку. Мысль о разлуке с Заксом казалась ей невыносимой.

– Даже если меня отправят в пансион, я все равно хочу с вами встречаться. Ну, пожалуйста!

Он ободряюще улыбнулся.

– Разумеется. Но не перебивайте меня. В нашей пуританской Америке красивым женщинам не разрешается проявлять ум. Существует как бы разделение труда. Красавицам – глупость, уродинам – ум. Объясняется это тем, что американские мужчины боятся женщин и поэтому хотят над ними властвовать. А как властвовать над женщиной, если она умна? Поэтому, желая угодить мужчинам, американки притупляют свой интеллект. Там, где я родился и вырос, люди привыкли ценить все лучшее. Пообещайте мне, что вы никогда не принесете в жертву ни свою красоту, ни свой ум.

Никогда еще Катрин не видела его таким серьезным.

– Обещаю, – тихо ответила она, не вполне понимая, чего он от нее хочет.

В более зрелом возрасте она еще не раз задумается над его словами.

Пока же Томас Закс поднял бокал и сказал:

– Ну вот. А теперь давайте за это выпьем.

– Кэт, моя маленькая Кэт. – Жакоб Жардин остановился в дверях гостиной и посмотрел на свою дочь.

Она встала и робко шагнула ему навстречу. Жакоб увидел, что в ней произошла неуловимая перемена. Может быть, в походке? В манерах? В выражении лица? С некоторым беспокойством он подумал, что она уже похожа не на девушку, а на женщину. Жакоб улыбнулся и протянул руки ей навстречу. Катрин бросилась к нему, припала лицом к груди.

– Я должна была это сделать, – прошептала она. – Иначе ты бы мне не поверил.

Он успокаивающе погладил ее по голове.

– Ты права. Я был слишком упрям.

Жакоб разжал объятия и поздоровался с хозяином. Здесь же был и Лео, которого Томас пригласил присутствовать при встрече.

Все вместе они сидели за столом, разговаривали, а у Жакоба было очень странное чувство, в котором он разобрался не сразу. Родная дочь в этой обстановке казалась ему незнакомкой; сын держался скованно и в основном помалкивал – зато хозяин, человек, которого он почти не знал, был близок и понятен, словно старый и добрый друг. Очевидно, это ощущение возникло у Жакоба из-за того, что Катрин и Томас Закс на удивление свободно и доверительно общались между собой. Несколько раз Жакоб заметил, каким взглядом смотрит хозяин на его дочь.

Внезапно Жакоб нашел нужное слово. Новобрачные! Да, Томас и Катрин были похожи на новобрачных, взволнованных близостью друг друга. Эта мысль Жардина буквально потрясла. Он решил, что нужно немедленно отправить дочь в пансион.

Откашлявшись, Жакоб сказал:

– Катрин, вчера весь день я обзванивал пансионы Новой Англии.

Катрин смотрела на него выжидательно.

– Ни один из пансионов не может взять тебя в середине семестра. Даже в сентябре найти свободное место будет не так-то просто.

У Катрин вытянулось лицо, а Томас хотел что-то сказать, но Жакоб поднял руку, останавливая его:

– Потом мне пришла в голову одна идея… Я поговорил с Матильдой и спросил, нельзя ли отправить тебя в ту швейцарскую школу, где училась Фиалка. Это настоящее учебное заведение, а не пансион для благородных девиц. Принцесса уверена, что тебя туда примут. Завтра она мне позвонит.

Катрин была ошеломлена. Она перевела взгляд с отца на Томаса и неуверенно пробормотала:

– Ну, не знаю… Это очень далеко…

Томас вновь хотел что-то сказать, и снова Жакоб опередил его:

– Верно, но зато школа уж очень хорошая. Я мог бы отправиться с тобой туда на Рождество или даже раньше. Ты ведь помнишь принцессу Мат и Фиалку. Они будут для тебя как вторая семья. Их замок расположен не очень далеко от пансиона. Единственное, что меня беспокоит, – занятия там ведутся в основном на французском. Как думаешь, справишься?

Катрин разрывали противоречивые чувства. Она видела, что отца такой выход устраивает. Но Швейцария! Это так далеко от всех, кого она знала. И в то же время другого выхода, похоже, не было. Немного помолчав, девочка взглянула отцу в глаза.