Александр Кривенко - Детектив Клуб - 2 (Сборник)

• Название: Детектив Клуб - 2 (Сборник)
• Автор: Александр Кривенко
• Издательство: ИЧП "Чатка - М"
• Жанр: Детектив
• Год: 1993

ДЕТЕКТИВ CLUB 2.

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛ.

Основан в декабре 1993 года.

Шеф-редактор Аркадий ВАЙНЕР.

Главный редактор Александр КРИВЕНКО.

СЕГОДНЯ В КЛУБЕ: Алексей Ермолаев, Николай Александров, Татьяна Моспан, Светлана Степанова, Картер Диксон, Эллери Куин, Ричард Деминг, Роберт Колби.

---

— Лейтенант, где моя фамильная драгоценность? Презренный, ты заплатишь за низкое корыстолюбие!

Тут он вытащил из ножен, усыпанных алмазами, шпагу и ткнул ею меня в сердце. Но я не умер. Тогда блестящий генерал сменил гнев на милость:

— Скажу тебе как старший товарищ. Твоя ошибка — это отсутствие в работе учета и анализа. Ты недостаточно самокритичен, не контролируешь себя… — В этом «кадре» грозный воин вновь рассвирепел: — Где справка о состоянии прививок собачьего поголовья?!

От тихого ужаса я чуть не прикусил язык, потому что безнадежно запутался в бумагах и не сумел бы ответить на этот вопрос даже днем. К счастью, во сне появилась Татьяна и, действуя веником точно шашкой, слава богу, заставила ретироваться Александра Васильевича…

Едва проснувшись, я сразу начал творить глупости. Несомненно, под впечатлением кошмара. Суматошно прикинув, что сделано для розыска владельца ювелирной вещицы, пришел в ужас. За неделю проболтался о ней Шилкову, во-первых, и нагородил кучу несусветных версий. Повторяю, больше остального сбивало с толку то, что кольцо никто не искал. Да и ограблений подходящих сто лет не было: здесь золотишко из овощной палатки не возьмешь, а антикварных магазинов у нас, хоть лопни, не обнаружишь даже с лупой. Чтобы вовсе покончить с историей моей глупости, добавлю: предполагал я еще и недружественный акт, провокацию — подкинули взятку, а потом шантажировать будут. Но кому так уж очень мешает скромный участковый? Нет, определенно у меня начиналась мания величия. Нелепых догадок хватало. Единственное, по-моему, во что не верилось, так это в открытие культурного пласта минувших веков у «Трех поросят». Но до того я обалдел с кольцом, что ходил к ступенькам и зачем-то принялся ковырять палкой в злосчастной луже. Надо ли говорить: следов древней цивилизации под грязью не было…

И вот спросонок меня озаряет — надо войти в контакт с Аделаидой Снегиревой…

МАДАМ «ТРЕХ ПОРОСЯТ»

Шаг сделан. Я стою перед импровизированной стойкой. В штатском. Еще бы! Предстоит провести серьезную операцию, и я готов пойти на любые жертвы ради удачи. Мною даже получена индульгенция от мамы на случай, если вынудят употребить сухое. Исключительно в интересах дела…

С потрескиванием извергает ритмы «вертушка», на стенах застыли выкованные из металла полногрудые царевны с подносами, приглушенный свет. Явная претензия на высший класс. Но все какое-то ущербное, ненастоящее. Никак не улетучатся ароматы бывшей распивочной. И не одни ароматы. Жирные мухи, обшарпанные столики, грязные клочья занавесок и как завершающий аккорд — сама Деля.

Она занимает сумасшедшее количество кубических дециметров пространства. И словно в насмешку — маленькая голова с жалкой копенкой прожженных осветляющей химией волос. Полыхая золотым ртом, она цедит отшлифованные словечки: «Что для вас? Мелочь, будьте любезны». Пусть не обманется неопытный посетитель — вежливость до первого малейшего конфликта. Тут в ход идет иной словесный запас: «Погляди, какой грамотный! И когда эта пьянь повыведется!»

Аделаида не стоит у своего рабочего места, она над ним возвышается, словно монумент. Ее величие превращает меня в маленькую-маленькую букашку.

Подобную манеру держаться я подмечал у нашего криминалиста. Но он обычный пижон. В его исполнении роль владыки судеб — провинциальная самодеятельность. А Деля была ею, этой ролью. Я стараюсь высвободиться из магнетических пут, припоминая случаи массового недолива, организованные хозяйкой «Трех поросят». Все мы люди. И внешность африканского божка тому не помеха.

— Как дела? — заинтересованно спрашивает меня Аделаида.

— Сами знаете, они у прокурора, — настраиваясь на ее «волну», отвечаю я и пожимаю плечами, — у нас так, одни недоразумения…

— Давненько тебя не видала, — продолжает демонстрировать дружелюбие Снегирева. А что бы ей меня часто видеть, если на участке я зеленый новичок и с Делей встречался пару раз: при первом обходе и в отделении — она к следователю приходила.

— Начальство замучило, — довольно откровенно заявляю я и внутренне осуждаю собственную невыдержанность.

— Э-э, начальство, — пренебрежительно машет она рукой, и рой мух испуганно срывается с блюдечка, обложенного бутербродами, — не бери в голову. У них занятие вредное, вроде кнута подстегивать. Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак. Слыхал, небось? Но не оби- жайся, это не про нас.

Осматриваю зал. Клиентов маловато. Кошу глаз на ценник — м-да, дорогое удовольствие. Белое столовое плюс скрюченный цыпленок. Джентльменский набор. Никто брать не желает. Что тут Деля плела про дураков?

— Застой в торговле? — на восточный манер следую этикету: сначала о здоровье, потом обо всем остальном…

— А мне и лучше. И когда эта пьянь повыведется! — она выуживает «фирменную» фразу. Привычка- вторая натура. От заигранных тирад Аделаида не сумела удержаться даже тогда, при нашем знакомстве. Едва переступил по рог, сразу донеслись «автоматные очереди», адресованные, по счастью, не мне, а горстке посетителей.

— Публика спокойная? — перевожу разговор на нужные рельсы.

— Пусть кто попробует пасть разинуть, — многообещающе произносит Деля. Понятно, вопрос исчерпан.

— А жалобы не пишут? — осторожно бросаю я.

Снегирева минуту-другую подозрительно оглядывает меня. Моргает пушистыми белесыми ресницами и вдруг…

— Языки да руки оборвать мало тем уродам-пачкунам, — с пол-оборота запричитала моя собеседница, и ее тело заколыхалось меж изображений бочонков, намалеванных на деревянных панелях, — раз человек при винном деле, таки его и «замазать» легко. «Писатели»! Подкаблучники. Проглотит винища на рубль, а ославит на сотню…

В таком роде она изъяснялась минут десять. Останавливать бурный поток было бесполезно. Я запасся терпением и принялся ждать. Наконец она притомилась, затихла. А меня разобрало: вот ведь сирота, думаю, трепетная лань. Нашла кому голову морочить! А то ее насквозь не видно! Насколько мне известно, и колонийской пищи она попробовала в молодости. За тягу к «левым» доходам. Не заметно, чтобы отсидка изменила психологию терпящей «оговор» женщины. Скорее, сделала ее более осторожной. Витюля Шилков как-то намекал на то, что ходит Аделаида по лезвию бритвы. Догадываются в БХСС про снегиревские проделки, но доказать не могут.

Никола Дмитрук со свойственной ему прямотой утверждал, что шилковские коллеги время жалеют. Мол, его не хватает на «рыбу» покрупнее. Мой наставник всегда был категоричен. Думаю, он преувеличивал. Вообще, в его оценках чувствовалась легкая зависть к оперативникам. Он когда-то пробовался в розыске, но не справился. Видно, характер прямолинейный помешал. Чибис, между прочим, своеобразно поддерживал Дмитрука, заявляя, что «расщелкал бы эту паучиху за два дня». Однако зная Колькину слабость зарываться, я и его мнению доверял не до конца. Но как бы там ни было, представление о Снегиревой у меня сложилось.

Даже помимо своей воли вспоминаю перепалку между Чибисовым и Николой Дмитруком. Предметом спора явилась все та же хозяйка «Трех поросят».

— Ее треба першую отправить куда следует, — твердо говорил старший участковый. Вернувшись из Крыма, он усиленно нажимал на «украинизмы». Голос предков пробудился.

— Почему же первую? — задиристо спрашивал Чибис, но, из уважения, не прибавлял своего обычного «пацана».

— Потому элементы вроде нее — липучая зараза. Тащат под себя по крохам. А из крох гора складывается. А мы отмахиваемся — ущерб копеечный…

— Николай Иваныч, тебя послушать — надо все бросить и гоняться за лоточниками.

— Ты, Колюшок, не передергивай. Ничего бросать не надо. А этим врагам народного блага следует должное воздавать.

— Эк хватил.

— Ты, Чибисов, кончай незнайкой прикидываться, — вдруг разозлился мой наставник. Бывает с ним: спокойный-спокойный, да как взовьется. — Я, понимаешь, не меньше твоего видел. В колонию ездил. Для Аделаиды там не дюже тяжкое место. Такие на «зоне» по струночке ходят, режима не нарушают. Мне местные хлопцы объясняли. Мол, условно- досрочное освобождение хапуги зарабатывают.

«Главные» помощники у начальника отряда… Тьфу! А вернутся домой — сразу за прилавок. Старые приятели на запрещение по должности не посмотрят, помогут. Сегодня ты, завтра я. А мы меж пальцев наблюдаем. Несерьезное нарушение…

— Ладно-ладно, — прервал его ошарашенный вспышкой Чибис, — ты меня еще в пособники запишешь…

— И запишу, — не мог уже остановиться непреклонный старлей, — улыбаемся, ехидничаем, а погань делишки свои устраивает. Поди в магазин, купи хорошее мясо! А-а, качаешь головой. А Снегиревой его в хрустящей оберточке доставят. Моя бы воля — руки рубил расхитителям! От добрый порядок бы был.