Олеся Ермакова - Сборник рассказов

• Название: Сборник рассказов
• Автор: Олеся Ермакова
• Жанр: Фэнтези

Это просто сборник хороших рассказов данного автора.

---

Женщина снова попыталась улыбнуться.

— Не надо так, Мей. Он не виноват. Он ведь, правда, на мне женился. Просто я была дурой. Так его любила, что лишилась рассудка. Мы слишком разные оказались, Мей. Его раздражали мои пациенты, живущие в нашем доме. Он пытался запретить мне лечить, предлагал просто пойти работать в больницу. Чтоб никаких чудес и спасений возле его дома. Я так не смогла. Он был колдуном, знаешь? Они творят волшебство каждый день, поэтому в настоящие чудеса не верят. Он любил меня, правда, любил. Только хотел, чтобы я была только его, стала одной из этих светских дам. Я так не умею. Пыталась, не смогла. Мне было бы проще жить, как дома, быть даже неединственной супругой. Только чтобы был Дом и сад. Чтобы каждый день его ждать, разогревать ужин. Он сказал, что не обязательно мне тратить время на глупости — достаточно нанять слуг… А потом я узнала, что у него есть другая женщина. Я все еще любила его и смогла смириться, только однажды предложила взять ее второй женой. Он разозлился, кричал, что вовсе ее не любит, а я ненормальная. Что нормальная жена в жизни бы такого не сказала. Тогда проснулась гордость. Я забрала ребенка, хлопнула дверью и не захотела возвращаться. В той стране все проще — подписала какие-то бумаги и перестала быть его женой. Но гордость от боли не лучшее лекарство. Бумаги не говорили, что можно больше его не любить… А потом мне захотелось домой. Дома не оказалось лучше.

— Любой рад приютить целительницу в своем доме. Тебе стоило только попросить.

Женщина посмотрела удивленно и равнодушно ответила:

— После того, как мы расстались, меня покинул дар. Я не могу никого исцелять, Мей.

Хотелось пообещать, что все непременно вернется, стоит только подождать. Но Мей давно узнала, как жестоки напрасные надежды. Когда-то она верила, что сможет вернуться домой.

— Знаешь, я ведь хотела сегодня отказаться от ребенка. Оставить спящую Шанарэ у какого-нибудь богатого дома. Поэтому заплатила за то заклинание колдуну. В Харите не принято бросать найденных у порога детей. Это много лучше, чем иметь дурную мать.

— Дети любят свою мать, какой бы она не была. У твоей дочери не дурная мать — у нее самая лучшая.

Мей погладила богиню по волосам, как некогда успокаивала младшую сестру. Ей хотелось бы забрать у нее эту тьму и горечь — тоску женщины по любимому мужчине, отчаяние целительницы, потерявшей дар. Это неправильно, она несет в этот мир смысл и свет и не должна так страдать. Почему добрые божества всегда такие беззащитные?

«Если бы я родилась мужчиной, то смогла бы тебя защитить. Я могу делать это и сейчас, но ты не захочешь», — мысли танцевали, ускользали далеко за горизонт.

Она ничего не сможет, богиня ведь знает, что она лишь танцовщица. На сколько бы старше не чувствовала себя Мей, любой скажет, что пятнадцатилетняя девчонка не сможет оберегать ребенка и взрослую женщину. Ребенку нужны тепло и родной дом. Ребенку нужен отец. Богине — тот, кто о ней позаботиться.

«Я найду тебе мужчину, который сможет тебя защищать. Который не посмеет обидеть», — пообещала Мей, а вслух произнесла:

— Господин Хэлавир добр, он не обидит ни тебя, ни твою дочь. Ты можешь остаться на несколько дней. Если потребуется, я оплачу расходы.

Женщина подняла голову и задала вопрос:

— Зачем ты все это делаешь, Мей? Я спасла тебе жизнь, но ты не обязана спасать меня вечно. Знаешь, ты гораздо сильнее, чем я.

Девочка, которую звали Чжан Мей, давно знала ответ.

— Я однажды сказала, что ты богиня. Богинь полагается защищать.

Белая лента танцевала в руках. Ослепительно белая лента. Ускользали солнечные лучи, и теплые блики свечей играли на полоске светлого шелка. Лента изгибалась, переливалась многослойным разноцветьем, завораживала своим совершенством.

Тянулся древний напев, поднимались выше женские голоса, все яростней играли музыканты. Мейталь кружила по залу. Музыка звала, манила, позволяла жить своей жизнью звенящим браслетам, тонким юбкам и пышным лентам и объединяла их.

Одобрительно перешептывались гости. Счастливый муж добродушно улыбался, а трехлетняя Шанарэ щурила от восторга лазуревые глаза, смеялась и хлопала в ладоши. Легко и светло становилось на душе от незамутненной детской радости, согревающей, как лучи солнца. Как будто она подарила ребенку не один из множества танцев, а редкую небесную птицу.

Самый прекрасный и чистый танец — свадебный. Светом и любовью полны глаза, замирает робкая вера в счастье, надежда на зарождение новой жизни. Танцевать на свадьбе — большая честь, удостаиваются ее лишь самые прекрасные и талантливые среди танцовщиц. Не каждая сможет подарить людям радость, разделить с ними праздник и сдержать горечь в улыбке. Никогда она не станцует на собственной свадьбе, никогда не наденет свадебного наряда и не повяжет белых лент, а та, кто все же решится, навсегда перестанет быть танцовщицей.

Мейталь танцевала. Маленькая девочка в глубине души улыбалась своей богине. Мягкая ее красота в обрамлении светлого свадебного наряда была спокойной и благостной. Улыбка богини стала лучшей наградой, как мечтательное выражение на лице Хэлавира и смех маленькой Шанэ.

«Будьте счастливы», — тихо прошептала на родном языке Чжан Мей, и слова утонули в торжественности напева.

Сегодня праздник, и только самые близкие пришли его разделить. Даже солнце, казалось, прониклось людской радостью и светило осторожно и ласково, без привычного жара.

«Я не смогла подарить тебе мечту, вернуть счастье. Поэтому мне пришлось придумать для тебя другое: легче, чем полет бабочки, невесомее, чем лунная дорожка по воде. Я подарю тебе покой, мужчину, который будет о тебе заботиться, любить и не посмеет обидеть. Он не будет задавать вопросов и заглядывать в прошлое. Надеюсь, для тебя это действительно станет счастьем».

Лента взвилась в последний раз и плавно скользнула вниз, Мейталь опустила руки и завершила танец. Благодарный взгляд богини намного важнее последовавших аплодисментов.

Танцовщица поклонилась хозяевам и гостям и покинула зал. Она вернется совсем скоро, только снимет торжественный наряд и полагающиеся статусу украшения. Зайдет в этот зал не приглашенной танцовщицей, а дорогой гостьей. Шанэ непременно спросит, зачем тете Мей нужны были все эти наряды и можно ли ей померить бусы. Думая об этом, Мей продолжала улыбаться. Чего грустить? Мир был светел, добр и пронизан теплым божественным светом. Впервые за минувшие годы она подумала, что именно здесь ее место и дом.

Наши помыслы и желания так иллюзорны.

— Что ты здесь делаешь? — окликнула ее вышедшая навстречу тень, исполненная гордости и уверенности в своей правоте. Мужчина считал, что весь мир подвластен его воле.

Глаза тени были надменны и холодны и принадлежали прошлому.

«Его не может здесь быть», — мысль помогла обрести решимость. Она не отдаст так просто то, что сумела сберечь, а созданное не даст разрушить. Он не имеет права здесь находиться.

— Это мне полагается спрашивать, какого демона ты здесь забыл, — резко отозвалась Мейталь с просыпающейся злостью.

Время для раздумий ему не требовалось, он знал, что ответить.

— Я пришел за своей женщиной. Я заберу ее с собой. Меня не интересует, что говорит крашенная девка-танцовщица.

«Мое. Ты не осмелишься даже прикоснуться», — хищно шептала тьма в глубине души и стремилась кинуться и показать зубы. Сейчас она едва ли от него отличалась, но это меньше всего ее волновало.

— Надо же, — приторно-сладко пропел голос. — Он пришел за своей женщиной. Как мило — сейчас разрыдаюсь. Она не вещь, чтобы ее можно было так просто забрать себе. Да и твоей собственностью она никогда не была. Или, как в древние времена, у нас появилось рабство?

Маг нахмурился, и огненный шар пролетел рядом с танцовщицей, едва не опалив щеку. Мейталь улыбалась.

— Я сказал тебе заткнуться. Я пришел за ней и собираюсь поговорить. Кто ты такая, чтобы мне мешать?

Проснувшаяся в душе темная тварь умела защищать свое и отвечать на вызовы. Чжан Мей позволила ей временно захватить власть. Она не даст ему снова сделать богиню несчастной.

— Долго же ты шел для безутешного супруга.

— Это не твое дело, — рявкнул маг. — Она собрала вещи, забрала ребенка и выбила из тварей-юристов развод. Я за нее волновался!

— Трогательно, — умились танцовщица, не переставая с вызовом улыбаться. — Так трогательно. Ты за нее волновался. Почему же тогда за три года не соизволил узнать, хотя бы где она и что с ней. Когда я встретила ее, она едва не умерла в придорожной канаве. Что за семейная жизнь у вас была, что целительница лишилась на время дара?

— Я не собираюсь слушать твои нотации, — холодно отрезал мужчина. — Хотя… кажется, я тебя вспоминаю. Ты то отродье, которое она спасла в пустыне? Я сразу говорил, что нужно тебя добить…