Карл Клаузевиц - О войне

• Название: О войне
• Автор: Карл Клаузевиц
• Жанр: История

Составившее три тома знаменитое исследование Клаузевица "О войне", в котором изложены взгляды автора на природу, цели и сущность войны, формы и способы ее ведения (и из которого, собственно, извлечен получивший столь широкую известность афоризм), явилось итогом многолетнего изучения военных походов и кампаний с 1566 по 1815 год. Тем не менее сочинение Клаузевица, сугубо конкретное по своим первоначальным задачам, оказалось востребованным не только - и не столько - военными тактиками и стратегами; потомки справедливо причислили эту работу к золотому фонду стратегических исследований общего характера, поставили в один ряд с такими образцами стратегического мышления, как трактаты Сунь-цзы, "Государь" Никколо Макиавелли и "Стратегия непрямых действий" Б.Лиддел Гарта.

---

Различный исход этих двух оборон находится в зависимости от различия в главном командовании. В 1672 г. Людовик XIV напал на неизготовившихся к войне голландцев; последние, как известно, располагали сухопутными силами, не особенно проникнутыми воинственным духом. Поэтому большинство крепостей оказалось плохо снабженным предметами снаряжения и лишь со слабыми гарнизонами, состоящими из наемных войск; комендантами крепостей являлись или вероломные иностранцы, или свои, да неспособные. Поэтому бранденбургские крепости на Рейне, занятые голландцами, очень скоро почти без сопротивления попали в руки французов, точно так же, как и их собственные крепости, расположенные к востоку от указанной оборонительной линии, за исключением Гренингена. К захвату этого множества крепостей и свелась, главным образом, деятельность 150000 человек французской армии.

Когда же, вследствие имевшего место в августе 1672 г. убийства братьев де Витт, принц Оранский встал во главе правительства и внес единство в мероприятия по обороне, время оказалось еще не упущенным для того, чтобы заградить вышеуказанную оборонительную линию, и все мероприятия оказались настолько согласованными, что ни Конде, ни Люксембург, командовавшие после ухода обеих армий - Тюренна и Людовика XIV - оставшимися в Голландии войсками, не отважились что-либо предпринять против отдельных отрядов.

В 1787 г. обстоятельства сложились совершенно иначе. Вся тяжесть обороны легла на одну лишь провинцию - Голландию, а не на все семь союзных провинций Нидерландской республики. Теперь не было и речи о взятии всех тех крепостей, которые в 1672 г. составляли главный предмет военных действий; оборона сразу ограничилась вышеупомянутой линией. Впрочем, и у наступающего имелось не 150 000 человек, а всего лишь 25 000; стоявший во главе полководец не являлся могущественным королем соседнего великого государства, а являлся посланцем весьма далекого, связанного всевозможными соображениями государя. Народ же, как во всей республике, так и в провинции Голландии, был разделен на две партии, но в Голландии партия республиканцев решительно господствовала и притом находилась в поистине восторженно-приподнятом настроении. В этих условиях в 1787 г. могло быть оказано по меньшей мере столь же успешное сопротивление, как и в 1672 г. Однако имелось и существенное различие: дело в том, что в 1787 г. не было единства в командовании. Последнее, переданное в 1672 г. в сильные руки разумного и предусмотрительного Вильгельма Оранского, оказалось в 1787 г. порученным так называемой комиссии обороны; эта комиссия, хотя и состоявшая из четырех сильных духом людей, не смогла, однако, внести во все дело обороны нужное единство мероприятий и внушить отдельным лицам требуемое доверие; поэтому весь инструмент оказался несовершенным и не пригодным к употреблению.

Мы остановились немного на этих событиях с целью внести несколько большую определенность в представление об этом оборонительном мероприятии и вместе с тем показать, насколько различна его действительность в зависимости от большего или меньшего единства и последовательности, господствующих в руководстве всем делом в целом.

Хотя организация и методы обороны такой оборонительной линии составляют предмет тактики, но близко соприкасаются и со стратегией; поэтому мы позволяем себе сделать замечание, повод к которому нам дает кампания 1787 г. Мы полагаем, что как ни пассивна должна быть по самой природе дела оборона отдельных пунктов, все же наступательная реакция на каком-либо участке сил всей оборонительной линии не исключается и может иметь хороший успех, если противник, как это имело место в 1787 г., не обладает заметным превосходством сил. Подобная вылазка может состояться лишь по дамбам и потому явится стесненной в свободе движений и не будет отличаться особой силой напора; но зато и наступающий не будет иметь возможности занять все те дороги и плотины, по которым он сам не продвигается. Таким образом, у обороняющегося всегда явится возможность, при его знании страны и обладании крепостями, или произвести действительную фланговую атаку против наступающих колонн неприятеля, или же отрезать им связь с их запасами продовольствия. Если при этом иметь в виду, в каком крайне стесненном положении находится наступающий, - а именно, как в данном случае по сравнению со всеми другими возрастает его зависимость от сообщений, - то станет понятным, что каждая вылазка обороняющегося, имеющая хотя бы самые отдаленные шансы на успех, даже оставаясь только демонстрацией, может принести крупные последствия. Мы очень сомневаемся, решился ли бы подойти к Амстердаму осторожный и осмотрительный герцог Брауншвейгский, если бы голландцы предприняли хотя бы одну такую демонстрацию, - например, со стороны Утрехта.

Глава двадцать первая. Оборона лесов

Прежде всего, нужно различать густые, непроходимые, дикорастущие леса от культурных разросшихся лесных насаждений, которые частью очень редки, частью прорезаны многочисленными путями.

Последние, раз вопрос идет о занятии оборонительной линии, следует или оставлять у себя в тылу, или, по возможности, избегать их. Обороняющийся более, чем наступающий, нуждается в том, чтобы иметь свободный кругозор, отчасти потому, что он является слабейшей стороной, отчасти потому, что естественные преимущества его положения побуждают обороняющегося развертывать свой план позднее наступающего. Если бы он допустил перед собою лесистую местность, то ему пришлось бы сражаться, как слепому против зрячего. Если бы он вздумал расположиться в лесу, то хотя обе стороны оказались бы слепыми, но это равенство не соответствовало бы естественным потребностям обороняющегося[219].

Итак, подобная лесистая местность не представляет каких-либо выгод для ведения обороняющимся боев, за исключением случая, когда она оказывается в тылу, где она позволяет укрыть от наблюдения неприятеля все, что происходит позади; лесистая местность может быть также использована обороняющимся для прикрытия и облегчения своего отступления.

Оговоримся, что здесь речь идет лишь о лесах в равнинной местности, ибо там, где местность носит решительно гористый характер, влияние последней в стратегии и тактике будет господствующим, и о нем мы уже говорили.

Но непроходимые леса, - т.е. такие, через которые можно пройти лишь по определенным дорогам, - несомненно, представляют для косвенной обороны выгоды, подобные тем, какие последняя извлекает из гор для завязки сражения в благоприятных условиях. Армия может позади такого леса выжидать в более или менее сосредоточенной группировке приближения неприятеля, чтобы атаковать его в момент дебуширования из теснин, образуемых лесными дорогами. Такой лес по оказываемому им воздействию скорее напоминает горы, чем реку, ибо хотя прохождение через него крайне медленно и трудно, однако в случае отступления он скорее выгоден, чем опасен.

Все же непосредственная оборона лесов, как бы непроходимы они ни были, - рискованное дело даже для самой слабой цепи сторожевого охранения, ибо засеки представляют лишь воображаемые преграды, и никакой лес не является настолько непроходимым, чтобы через него в сотне пунктов нельзя было продвинуть небольшие отряды, а эти последние по отношению к сторожевой цепи напоминают первые капли воды, просочившиеся через плотину; за ними вскоре последует общий ее размыв.

Гораздо важнее влияние, оказываемое обширными лесами при народной войне; бесспорно, они являются подлинной ее стихией; поэтому, если стратегический план обороны можно так построить, что сообщения неприятеля окажутся пересеченными обширными лесами, то тем самым в дело обороны будет введен новый могучий рычаг.

Глава двадцать вторая. Кордон

Название кордона дается каждой изготовленной к обороне линии, стремящейся непосредственно защитить целую область путем ряда связанных между собой небольших отрядов, занимающих сильные позиции. Мы говорим непосредственно, ибо несколько выдвинутых на одну линию корпусов большой армии могли бы защищать от вторжения неприятеля значительную область страны, не образуя кордона, но такая защита не являлась бы непосредственной и осуществлялась бы путем различных комбинаций и движений.

Такая оборонительная линия, растянутая на большую длину, чтобы непосредственно прикрыть значительную область, обладает лишь ничтожной способностью к сопротивлению; это ясно до очевидности. Такая же неспособность к сопротивлению сохранится и при занятии кордона самыми крупными массами войск, если против них будут действовать соответственные массы. Отсюда следует, что задачей кордона может быть лишь оборона против удара слабого - по причине ли слабости волевого импульса или по причине незначительности тех сил, которые могут принять участие в этом ударе.