Владислав Крапивин - Колесо Перепёлкина

• Название: Колесо Перепёлкина
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Сказка
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-020102-8

Владислав Крапивин — автор произведений, переведенных на многие языки мира.

В настоящее издание вошла современная школьная сказочная повесть, которая будет интересна как подросткам, так и более старшему поколению — любителям творчества В.Крапивина.

---

«Колесо… ты все понимаешь и ты разговариваешь. Значит ты… живое?»

«Ну, не з-знаю… — донеслось до Васи сквозь ладонь (и сквозь дремоту). — Скорее всего, да… Наверно, все вещи живые, потому что понимают и разговаривают…»

«А почему тогда люди их не слышат?»

«Потому что вещи разговаривают не голосами, а мыслями. Вернее, они излучают незаметные волны, вроде как радио. Но у этих волн не такая длина, как у человеческих мыслей. Только очень редко это длина совпадает. И тогда получается такое… созвучие…»

«У нас с тобой созвучие?» — догадался Вася.

«Да… У вещей между собой созвучие бывает часто, а между вещами и людьми очень редко…»

«Нам повезло.»

«Очень повезло…»

«Колесо, а как тебя зовут?»

«Вот странный вопрос! — удивилось оно. — Так и зовут: «Колесо».

«Но ведь колес много! Можно спутать!»

«Но ведь и Вась много, а тебя все равно зовут Вася…»

«В самом деле… Ну… тогда ты будешь «Колесо» с большой буквы».

Колесо, кажется, обрадовалось:

«Ладно!»

Потом уже начался сон. Вася увидел себя и Колесо не на постели, а на подоконнике. По стеклам звенел крупный солнечный дождь. В каждой капле горела искра. Или даже огонек. Листья тополей отбрасывали зеленые лучи. Даже сквозь стекло пахло свежей тополиной листвой. Капли, словно бубенчики вызванивали знакомый мотив:

День-динь…

И сейчас у Васи сочинилось продолжение песенки:

Днём — гнём
Радугу, словно лук.
Ог-нём
Солнце звенит по стеклу…

Это потому, что над мокрыми тополями и вправду зажглась радуга. Очень яркая, из семи чистых красок.

«Радуга похожа на часть колеса, — возбужденно шепнуло Колесо. И даже шевельнулось под локтем у Васи. — Только ее колесо — громадное…»

«Радуга тоже живая?»

«Да…»

«А у тебя с ней есть созвучие?»

«Есть… немножко. Но радуга не разговаривает, а поет. Вернее, излучает музыку. Ведь в музыке семь нот, а в радуге семь красок. Похоже… Вася, ты любишь музыку?»

«Люблю. Только у меня нет слуха…»

«Как это нет, если любишь?» — удивилось Колесо.

«Не знаю…»

«Кто тебе сказал такое, про слух?»

«Один музыкант, профессор.»

«Да ну его! Ты все равно… люби.»

«Ага. Я все равно…»

«Я тоже люблю. У нас на чердаке был старый репродуктор. Он мне играл много-много музыки. Всю, какую запомнил за свою жизнь…»

«У тебя с ним тоже было созвучие?»

«Еще какое! Самое полное!.. Наверно, потому, что мы оба круглые, и у него по краю железный обод…»

«А у нас с тобой… какое?» — осторожно спросил Вася.

«Что «какое»?»

«Созвучие. Тоже полное? Или…»

«Самое полное! Как с репродуктором! Хотя ты и без ободка… Вася…»

«Что?»

«А какую это песенку ты сейчас мурлыкал?»

«А это она у меня сама собой сочинилась!» — И поскольку дело было во сне, Вася не стал стесняться. Звонко спел для Колеса оба куплета.

Колесо сказало, что песенка замечательная. И хотело сказать что-то еще, но испуганно примолкло. И оба они с Васей опять оказались на постели, а в передней слышались голоса.

И все было, почти как вчера. Мама и папа возникли над Васей, чуть не уронив ширму.

— Ну, вот он голубчик! Никуда не делся! Я же говорил!

— Это я говорила! А ты ударился в панику!

— Это ты ударилась! Чуть не в обморок…

— Не мели чепуху!.. Василий, где ты был? Нам с папой позвонили на работу, опять вызвали в школу! Куда ты сбежал с линейки? Ты всех там поставил на дыбы! Учителя хотели звонить в милицию!..

«Так им и надо», — подумал Вася. И сказал, не отрывая щеки от подушки:

— А что я сделал? Уроки кончились, я пошел домой…

— Ты издеваешься, да? Ты должен был спуститься по лестнице! — пуще прежнего возмутилась мама.

— Ничего я не должен, — буркнул Вася. И вытер о подушку нос.

— Ты дал нам слово, — напомнил папа.

— Я дал слово, что поднимусь по лестнице! А что спущусь обратно, не давал! — Вася быстро сел. И оперся о Колесо локтем. — Зачем? Чтобы снова сквозь строй, что ли?! — И вновь заскребло в горле.

— М-да… — сказал папа.

— Что ты хочешь сказать своим постоянным «м-да»? — опять взвинтилась мама.

— Я хочу сказать «м-да»… И еще хочу спросить сына: куда он все-таки исчез после того как поднялся по лестнице?

«Скажи, что прятался в кладовке». — локтем ощутил Вася.

— Я спрятался в кладовке. На четвертом этаже. А когда все разошлись, ушел потихоньку…

— Ты чудовище!.. А что в кладовке, мусорная свалка? Почему ты так извозился и ободрался? Господи, руки, ноги, щеки…

«Еще рубашку не видела», — вздохнул про себя Вася.

— А где ты взял эту ржавую дрянь? Тоже в кладовке?

— На улице…

— Тащишь в дом всякий утиль! Выбрось немедленно!

Вася опять притиснул Колесо к груди.

— Это не утиль, а… — Он чуть не сказал «мой лучший друг». Но понял: мама сразу решит, что сын свихнулся. Небось врача вызовет. — Не утиль, а очень нужная вещь.

— Убери эту «нужную вещь» с кровати!— Мама дернула Колесо, положила на пол, а Васю поволокла в ванную. Принялась умывать и отскабливать, мазать какой-то жгучей шипучкой ссадины. И при этом сообщила:

— Завтра сразу же пойдешь к Валерьяну Валерьяновичу и попросишь прощения.

Отплевывая мыло, Вася сказал:

— Можешь утопить меня прямо в этой ванной. Все равно не пойду.

— Тебя исключат из школы!

— Пусть… Тьфу! Ну, щиплется же!

— Олег, ты слышишь, что он говорит?!

— А? М-да… Яночка, мне надо снова в институт. Ведь меня этим звонком сорвали с дежурства, сегодня во второй лаборатории эксперимент…

Мама сказала, что все это — эксперимент над ее нервами.

Папа тихо исчез.

— Значит, не будешь извиняться? — спросила мама, энергично вытирая Васины щеки жестким полотенцем.

— М-м… Мама, я есть хочу, — вдруг понял Вася.

— А по-моему, ты хочешь моей смерти.

— Не-е! Я тебя люблю, — искренне сказал Вася, потому что учуял в мамином голосе слабинку.

Мама, сжав губы, дала ему молока с мягким калачом.

После еды Вася опять почувствовал, что хочет спать. Побрел к себе. Взял колесо, прогладил, уложил его под подушку. Сбросил мятые пыльные штаны и забрался под одеяло, хотя за окнами еще вовсю светило солнце.

И сон опять навалился на Васю — плотный и ласковый. Снилось что-то непонятное, но не страшное, даже веселое. И так, наверно, было бы до утра, если бы не одно обстоятельство. Это обстоятельство (после большой кружки молока) заставило Васю проснуться и побрести в туалет.

— Вычисти зубы, — сказала в закрытую дверь мама. — Все люди, даже преступники, чистят зубы на ночь.

Вася не спорил. Тем боле, что не был он преступником.

Вернувшись в постель, Вася сунул руку под подушку: «Колесо, ты спишь?»

Колеса там не было!

— Мама, где оно?!

— Что с тобой? Что ты так кричишь? Какое «оно»?

— Колесо!!

— Ты меня с ума сведешь!.. Зачем ты затолкал эту грязь под подушку?

— Это не грязь! Мама! Куда ты его девала?!

— Перестань вопить…

— Куда ты его девала?! — Васю стиснули страх и отчаяние. — Отдай!!

— Я… спрятала его в кладовку. Завтра получишь…

— Нет! Сейчас!

— Прекрати немедленно!

…Ну, а что было дальше, уже известно.

Два следа

Утром никто не вспоминал про вчерашнее. Только мама один раз не выдержала:

— Боже мой, во что ты превратил свою белую рубашку!

Но про то, что Вася должен извиняться перед завучем, ни слова.

После завтрака мама дала Васе его вновь почищенный и отглаженный костюм «сафари» и быстро ушла в свое Аптекоуправление. А папа в Керамический институт — продолжать эксперимент в лаборатории номер два. Вася тут же вытащил из-под подушки Колесо.

«Привет!»

«Дз-з… привет.»

Ночью и рано утром Вася дважды просыпался от страха: а вдруг ему просто приснилось, что Колесо — живое и говорящее? Он стискивал обод и шину и слышал (вернее, чувствовал) сонный ответ: «Дз-з, спи. Не бойся…»

И теперь он уже не удивлялся «колесному» волшебству, а только радовался.

«Давай играть! — предложило Колесо. Конечно, оно ведь было от детского велосипеда, значит, и само по себе с ребячьим характером.

«Давай! — обрадовался Вася. — А как?»

«Садись на пол. Будешь толкать меня от себя, я стану стукаться о стену, отскакивать и катиться обратно!»

Вася послушался. Сел у двери, раскинув ноги, начал хлопать ладонью по шине. Колесо резво убегало, упруго ударялось о стенку над плинтусом и спешило Васе в руки. Но не всегда точно в руки. Порой тыкалось в его ступню или вскакивало на колено с засохшей вчерашней ссадиной. Кажется, оно баловалось. Радовалось резвому движению после долгой неподвижной жизни на чердаке и на свалке.

Простенькая игра, но и Васе, и Колесу было весело. Касаясь шины, Вася ощущал на миг тихий «дзенькающий» смех Колеса.