Ричард Кондон - Аригато

• Название: Аригато
• Автор: Ричард Кондон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0227-7

Ричард Кондон – известный американский писатель, автор остросюжетных романов. Его произведения переведены на девятнадцать языков мира, пять – экранизированы. В романах «Древнейшая мудрость» (1957) и «Аригато» (1972) занимательная фабула сочетается с исследованием побудительных причин, в которых кроется разгадка, казалось бы, не свойственных героям поступков.

---

– Я должен поговорить с тобой, – сказал капитан. – Когда ты заканчиваешь?

– В час, сэр.

– Я вернусь, – капитан вышел с камбуза. Ему было смешно. Вот типичный образчик того, как все планы могут полететь в тартарары из-за пустяка. Он не сможет высадить Франкохогара в море, потому что тот никогда не поймет, почему его, капитана Хантингтона тоже не высадили. Если он оставит его на борту, Франкохогар должен будет разделить с ним ответственность, коли дело провалится. Капитан стоял у борта, глядя в темноту ночи. Он решил оставить Хуана на борту, не позволяя ему покидать камбуз, как и полагается корабельному коку. Если операция окончится неудачей, они подпадают под французскую юрисдикцию, а ни один французский полицейский или суд никогда не поверит, что такой экзальтированный повар как Франкохогар мог иметь что-нибудь общее с кражей вина.

Шютт решил отказаться от приема пищи, хоть и был голоден, до тех пор, пока детская не закрылась, и не наступила тишина. Тогда он позволил стюардессе принести ему четыре сэндвича с ростбифом и бутылку «Божоле». Он больше не предлагал ей пяти фунтов. Он уже осуждал себя за то, что готов был выкинуть такую крупную сумму из-за какого-то пустяка. Шютт сухо поблагодарил стюардессу и, когда она вышла, принялся медленно жевать сэндвичи, запивая их мелкими глотками вина. При этом он читал про то, как краб-скрипач, сидя у своей норки, приветствует взмахами клешней других крабов.

Шютт всегда хорошо чувствовал себя в обществе крабов-скрипачей – так же, как и птиц, китов или кроликов – ведь их совсем не интересовало золото и все, что с ним связано.

Прошло одиннадцать часов с того момента, как паром покинул порт. Капитан Хантингтон спал в морской рабочей одежде. Проснувшись и перекинув ноги через край койки, он снял телефонную трубку и позвонил на камбуз. Мак-Генри ответил, что все в порядке. Капитан попросил убедиться, что мсье Франкохогар спит в совей каюте и запереть его. Франкохогар спал, как дитя.

– Он может вообще все проспать, – сказал капитан. – Как там погода?

– Мокро и ветрено, кэп.

– Это плохо.

Паром сильно качало, когда капитан надевал непромокаемый плащ и военно-морскую фуражку с капитанской кокардой. Он опустил в карман автоматический пистолет и вышел из каюты. Его слегка мутило, как когда-то, когда он впервые шел в боевой поход. Капитан подумал о том, какая огромная разница – читать о девятистах двадцати пассажирах в распечатке компьютера и видеть их перед собой воочию. Он подумал о том, что ухудшившаяся погода может помешать безопасной высадке пассажиров или, того хуже, вообще не позволит Паппадакису на сухогрузе подойти к точке рандеву вовремя.

Когда он выходил в коридор, из своей каюты в десяти ярдах от него появился Шарль Бонне. Они вдвоем двинулись по коридору, держась за поручни, потому что паром качало все сильнее. Когда они вышли на палубу, ветер был настолько силен, что им пришлось приложить все свои силы, чтобы открыть дверь. Хлестал дождь, вокруг не было видно ни зги. Они поднялись на капитанский мостик и толчком ноги распахнули дверь. Шарль Бонне держал в руке пистолет. Боцман и вахтенный офицер уставились на них с удивлением.

Никто не произнес ни слова, когда капитан пересек мостик и направился к радиорубке, расположенной сразу за мостиком.

Он подошел к койке, на которой спал радист, взял его под мышку и поднял.

– Прошу пойти со мной на мостик, – сказал он.

Радист мгновенно проснулся и вскочил на ноги. Капитан подтолкнул его к экрану радара.

– Я захватываю это судно, – сказал он.

– Это пиратство, – грустно сказал радист. – Вас повесят.

Слово «пиратство» резануло слух капитана.

Компьютеры и Мак-Генри употребляли слово «захват», но это было всего лишь эвфемизмом древнего термина. Он – британский морской офицер, который стал тем, с кем в свое время присягал сражаться – пиратом. Да, капитан Королевского военно-морского флота Колин Хантингтон стал пиратом. Он услышал, как на мостик ворвались Мак-Генри и два автомеханика. Все они были вооружены.

– Офицерские каюты на нижней палубе. Отведите их туда и заприте вместе с капитаном. Когда их будут высаживать, убедитесь, что они посажены в капитанский вельбот, а не в спасательную шлюпку. Если они смешаются с пассажирами и поднимут шум, что паром захвачен, это вызовет панику. Отпускать их в последнюю очередь, – скомандовал капитан.

Мак-Генри и автомеханики увели троих офицеров вниз. Капитан проверил место судна и радар. Затем он позвонил в машинное отделение. Ответил Каллерс.

– На мостике все в порядке, чиф. Как у вас?

– В машинном тоже порядок.

– Я спускаюсь вниз.

– Есть, сэр!

Капитан ввел новые данные в автопрокладчик курса и поставил переключатель на автоматическое управление.

– Оставайтесь здесь, – сказал он Шарлю Бонне. – Нельзя оставлять без контроля радиорубку. Если услышите оттуда хоть один звук, звоните в машинное отделение.

– А кто будет крутить эту хреновину, пока вас не будет?

– Она на автомате. Можете отдохнуть. Я вернусь через десять минут.

Он спустился с мостика и прошел к лифту, который доставил его в машинное отделение. Там было жарко. У пульта управления сидели шведы – механик и моторист. Их держали под прицелом двое автомехаников.

– Я командую судном, – сказал капитан. – Я контролирую мостик, и наверху уже действует наша команда. Я спустился вниз, чтобы убедиться, понятна ли вам ситуация. Теперь слушайте меня. Старший механик – опытный дипломированный специалист, знакомый с вашими машинами. Делайте то, что он прикажет, и все будет в порядке. Продолжайте работать, и каждый из вас получит премию в тысячу крон. Если прекратите работу, вас застрелят. Подтвердите, что поняли меня.

– Мы поняли, – сказал механик, – вы совершили акт пиратства. Что такое убийство после пиратства, если вас все равно повесят? Так что мы сделаем все, что вы нам прикажете.

Капитану стало нестерпимо жарко. Чиф и механик работали в рубашках с короткими рукавами.

– Моторист подскажет старшему механику, когда сменяется вахта. За двадцать минут до каждой смены очередная вахта будет доставляться сюда под пистолетом, а старая смена – уводиться и запираться в каюте. Через несколько минут вы услышите мой голос по судовой трансляции, – сказал капитан. – Я объявлю, что пассажиры и экипаж должны покинуть судно. Не обращайте внимания, это будет ложное объявление. Мы выгрузим всех офицеров, команду и пассажиров, кроме вас, на другое судно через полчаса. Все.

Зазвонил телефон. Чиф Каллерс снял трубку.

Он послушал, затем передал трубку капитану.

– Это мостик, – сказал он.

– Слушаю, – ответил капитан.

– Из радиорубки доносятся самые разные звуки, – прокричал Бонне.

Капитан выскочил из машинного отделения.

Пассажиры танцевали в салоне. Они стремились взять все от этого путешествия, раз уж деньги уплачены. Стюарды носились с подносами напитков, стараясь удержать равновесие при качке.

Трое длинноволосых молодых людей извлекали дикие звуки из электрогитар и ударных и пели что-то на манер Элвиса Пресли и Рэя Чарльза с сильным миссисипским акцентом.

Небольшая группа людей сгрудилась возле рулеточного стола, хотя на часах было уже четыре двадцать пять утра. В салоне разместились и два карточных стола, один английский, очень шумный, другой, посолиднее – испанский. Но больше всего народа было в баре. Не то чтобы это были все закоренелые пьяницы, просто они помнили, что у них на родине все питейные заведения уже шесть часов как закрылись, и стремились использовать это время с максимальной пользой.

До рассвета оставалось тридцать две минуты и девятнадцать секунд.

Капитан промчался по коридору и взлетел на мостик. Он вбежал в радиорубку и сел у радиостанции. Дождавшись, когда наступит пауза, он взялся за ключ. Начался радиообмен.

– Что случилось? – спросил Бонне.

– Саутхэмптон беспокоится, что мы двенадцать минут не отвечали. Они уже собирались обратиться к Французской береговой охране, чтобы те начали нас искать.

– О Боже!

– Все в порядке. Я ответил им, что у меня зуб болит. Сейчас пойдет радиограмма, из-за которой и поднялся весь этот шум.

Капитан надел наушники и начал записывать. Его лицо мрачнело по мере приема. Он закончил и снял наушники. Наступила тишина.

– Что случилось? Что им от нас надо?

– Это пассажирское судно. Радиограмма адресована пассажиру.

– Что за радиограмма? – занервничал Бонне.

– Это из Беверли-Хиллз, где сейчас восемь часов вечера. В ней говорится: «Жаль, что не удалось встретиться. Целую – Викки» подпись Херм.

Он резко встал и прошел мимо Бонне на мостик.

– К сожалению, компьютеры не учитывают Хермов: а впереди их может быть еще очень много, – сказал капитан себе под нос.

– Как они все не проблюются в такую погоду? – спросил Бонне, входя на мостик, – я бы сам проблевался, если бы голова не была занята.