Дмитрий Черкасов - «Сирены» атакуют

• Название: «Сирены» атакуют
• Автор: Дмитрий Черкасов
• Издательство: 0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Боевик
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057353-0, 978-5-9725-1372-7, 978-5-226-00788-0

Агенты западных спецслужб готовят новую диверсию! Похоже, миру опять грозит гибель, и на этот раз – от смертоносного вируса, спрятанного на дне Ладожского озера. Но подводный спецназ всегда начеку! Капитан Каретников и его «Сирены» бесстрашно бросают вызов смерти! Теперь только они могут предотвратить катастрофу...

---

Заговорил Мина:

– Его надо перевязать, хозяйка. Хотя бы наложить жгут.

– Не шевелитесь.

Голос Ирмы Золлингер был голосом робота. Ей бы в концлагерь, в надсмотрщицы. От былой жизнерадостной и симпатичной немки, увы, не осталось и следа.

...Снаружи плеснула вода. Посейдон напрягся, и то же сделали остальные. Сам по себе плеск не был чем-то необычным, но присутствующие хорошо разбирались в оттенках. Звук, последовавший за плеском, был едва различим, но в его источнике тоже не оставалось сомнений.

– Берегись! – крикнул Магеллан.

Он не хотел, чтобы за него это сделал кто-то другой. В нем и так сидит пуля – если будет новая, то пусть достается ему же. Пуля, наверное, ему бы и досталась, поскольку лицо Золлингер исказилось от ярости, но личность вошедшего в рубку, похоже, заставила ее отказаться от первоначального порыва. Что до Магеллана, то он увидел, что геройствовал напрасно.

– Доброй ночи, – дружелюбно приветствовал собравшихся Клаус Ваффензее. – Но вообще-то уже утро. Правда, я никогда не мог понять, когда оно начинается, а ночь сходит на нет. На сей счет ведь нет единого мнения – верно я говорю, господа офицеры?

Он пережил шок и теперь трепался, нес какую-то околесицу.

Наручников на Клаусе не было. Он был безоружен, но вел себя очень уверенно.

Посейдон мысленно проклял себя, переводя глаза с него на Ирму и обратно.

– Ты вовремя, – произнесла Золлингер по-немецки.

– Прости, меня задержали дела... Дитер погиб, но Кирстов отправился следом...

– Хельга будет рада с ним встретиться.

Ваффензее осклабился в улыбке.

– Видите, коллега, – обратился он к Посейдону, – как легко ошибиться в темноте. Но вообще-то говоря, русские крайне доверчивы, что бы о них ни говорили. Я всегда считал сказками эти домыслы о вашей врожденной паранойе.

– Сука, – сказал Мина.

– От суки слышу – Клаус отвесил ему поклон. – Это не оскорбление. Это констатация факта – ведь вы приняли меня за своего. За коллегу. Ну, немного ошиблись – вашим коллегой был герр фон Кирстов. Но не горюйте, он мало чем отличался от меня... и от вас. А вот его помощница госпожа Лагенербе значительно уступала госпоже Золлингер. Но не будем отвлекаться. Давайте сюда ваш ящик.

– Что с моими людьми? – спросил Каретников.

– Они были искренне удивлены. Они хорошие бойцы. Не надо только было расковывать меня, чтобы заново пристегнуть к сосновому стволу... мне вовсе не хотелось простоять с ним в обнимку всю ночь. Я искренний сторонник Гринписа, но не настолько влюблен в растительность...

– Что с ними? – настойчиво повторил Посейдон.

– За бритого дебила не поручусь, а второй погнался за мной, но заблудился, я думаю... Хватит болтать языком. – Ваффензее шагнул вперед и требовательно протянул руку – Давайте сюда контейнер.

Каретников взялся за лямки плотно набитого рюкзака.

– Медленно и спокойно, – напомнила Ирма Золлингер. – Снимите рюкзак и подтолкните к нам.

– Как вам будет угодно.

Посейдон неторопливо освободился от поклажи, подтолкнул ногой. Прикрываемый Ирмой, Клаус Ваффензее нагнулся, быстро ознакомился с содержимым. Увиденное привело его в хорошее расположение духа.

– Полагаю, наши дела закончены, и нам нет смысла задерживаться. Как поживает наш господин криминалист?

– На дне, – лаконично ответила Ирма.

В ее репликах было нечто машинное – до откровенной тупости. Она напоминала безмозглый механизм, умеющий лишь убивать, без разбора.

Ситуация близилась к развязке. Мина и Посейдон в сотый раз прикидывали расстояние, которое оставалось слишком большим. Если прыгать, то сразу вдвоем; кто-то примет на себя выстрел, но другой разберется с этими уродами. Уроды же тем временем позволили себе слегка расслабиться, отдавшись ликованию. Поэтому они не услышали Флинта, который аккуратно взобрался на катер, перевалился на палубу и черной тенью подкрадывался к рубке.

Глава двадцать первая ЧЕРНЫЕ БАБОЧКИ

Покинув здание, Гладилин остановился в замешательстве. До сих пор он действовал больше по наитию, а наитие его не отличалось изобретательностью и разнообразием. Сам того не зная, он действовал вполне в духе Ирмы Золлингер: намеревался мочить и гасить всех, кто подвернется под руку и окажется лишним. Потому что у капитана, что называется, потекли мозги. И он в известном смысле сделался невменяемым.

Такое случается с людьми, которым приходится подолгу что-то сдерживать или скрывать. Гладилин рос и воспитывался в строгости, был сызмалу приучен к дисциплине; в школе был тихим хорошистом. Его усиленно муштровали в смысле физической подготовки – и дома, и в армии, и в школе милиции. Он превратился в сравнительно благополучного карьериста и не утратил амбиций, будучи направлен служить в дыру, он только озлился, хотя и не показывал этого. Временами его посещали дикие, причудливые сны, в которых он давал волю буйству и, как заведенный, расстреливал толпы людей, одного за другим. Перегородка, отделявшая грезы от яви, постепенно истончалась. Предательство способствовало этому, ибо было, как-никак, злодейством, а он давно подсознательно располагался к злодейству.

Теперь, когда разоблачение этого предательства стало делом времени, перегородка рухнула. Даже если измена каким-то чудом не вскроется, его конфликт со спецслужбами положит конец его карьере – да и свободе наверняка, а там и жизни. Но измена вскроется обязательно; те же спецслужбы наверняка заинтересуются его странными оперативными действиями на острове.

Стоя истуканом, капитан затравленно озирался по сторонам. Спецназ ушел в бой, и работодателям Гладилина теперь не до него. Чутье подсказывало капитану, что немцам несдобровать. Но даже если они одержат верх, ему придется бежать. Он не справился с заданием, все запорол; его сотрут в порошок. Отныне он сам за себя. Сейчас для него главное – выбраться с острова, но никаких средств помимо катера, на котором он прибыл, у него не было. А катер непременно захватит либо та, либо другая сторона. Средства же, имевшиеся в распоряжении монахов, не шли с катером ни в какое сравнение. Лодку догонят, даже моторную...

Он выругался: о чем вообще разговор? На катере он тоже не уйдет. Все будет оцеплено, по нему могут открыть огонь... Лучше всего в такой ситуации захватить самолет и угнать к каким-нибудь ваххабитам... но самолетов на острове не было.

Перегоревший мозг лихорадочно трудился в поисках выхода. Безумные идеи одна за другой овладевали фантазией Гладилина; они поочередно завораживали его и быстро отбрасывались, чтобы смениться не менее сумасбродными. Стоять без дела было невыносимо, прятаться – бессмысленно и в перспективе опасно.

Вскоре он утвердился в мысли сунуться к пеклу поближе. Не стоит прятать голову в песок. Лучше быть, как говорится, «в теме» и попытаться извлечь из ситуации выгоду. Незнание обстановки лишь осложнит его положение.

Крадучись, как кошка, Гладилин двинулся в направлении пирса. По пути ему пришел на ум совершенно невозможный план. Настолько ужасный, что затея могла выгореть.

* * *

Клаус Ваффензее стоял и взвешивал ящичек на ладони. Немца было хорошо видно с берега в освещенном окне рубки, и с берега за ним внимательно наблюдали.

– Убей их, – сказал он Ирме, повернулся и занес ногу, чтобы шагнуть на палубу.

В следующее мгновение сильнейший удар в лицо опрокинул его на спину, ящик вывалился из рук. Ваффензее удержался бы на ногах, но споткнулся о труп Нельсона и упал. Мокрый Флинт, поблескивая гидрокостюмом, рванулся в рубку, и пистолет Ирмы Золлингер мгновенно уставился на него.

Пауза заняла не больше секунды, но для Мины этого было достаточно.

Обманчиво грузное тело взмыло в воздух и нанесло удар обеими ногами. Мина никогда не был джентльменом, и женщины не имели к нему претензий: он вполне устраивал их в своем самобытном качестве. Впоследствии он оправдывался и утверждал, что хотел как лучше, он вовсе не собирался ломать даме шею.

Но шея у дамы оказалась хрупкой. Впечатление о стальном стержне, сидевшем внутри Золлингер, было обманчивым. Там был не стержень – тростинка, которая слабо хрустнула, и голова Ирмы запрокинулась назад, расположившись к туловищу под углом в девяносто градусов. Брюки ее мгновенно намокли. Посейдон метнулся к ящику, схватил его и выпрямился, напряженно оглядываясь вокруг.

Его фигуру отметили на берегу. И ящик отметили, равно как и то, что сей предмет явно представлял для «Сажина» большую ценность.

Ваффензее лежал, изрыгая довольно бесхитростную немецкую брань. Флинт, не спрашивая дозволения, ударил его вторично – хорошо бы ногой, но мешали ласты, и пришлось наклониться. Изо рта Ваффензее хлынула кровь, и он заругался еще исступленнее.

– Добавь, разрешаю, – буркнул Каретников, и Флинт с удовольствием воспользовался этим бонусом.

– За меня тоже, – попросил Магеллан. – А лучше подтащи меня к нему...