Карл Мунк - Один

• Название: Один
• Автор: Карл Мунк
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-070-6

В романе использованы мотивы мифологии и эпоса. Роман интересен для широкой аудитории любителей литературы по истории мифологии. Прекрасный литературный язык, динамический сюжет привлечет всех желающих отдохнуть за хорошей книгой.

---

– Дом? На дрова? – не поверила девушка, осуждающе покачав головой. Да их глухонемой деревенский дурачок Иероним и то норовил поджечь, только не догляди, чужие жилища, ни разу не попробовав зажечь кровлю своей, доставшейся от родителей, развалюхи, хоть этот-то клоповник давно стоило спалить или пустить на дрова.

– А дальше? Что было с йотунами дальше? – заторопила старуху девушка, уже заранее беспокоясь за судьбу йотунов. Они казались ей чем-то похожими на шестимесячных близнецов соседки, вечно голодных, мурзатых, но не унывающих. Она подкармливала малышей жеваным хлебом, политым сладким сиропом и мыла им розовые заднюшки. Соседка, у которой помимо близнецов, было еще шестеро, беспечно и довольно равнодушно принимала чужие заботы о ее детях.

– Так они поселились в своих домах? – теребила девушка Хану, видя, что старуха снова умолкла.

– Поселились? – Хана, откашлявшись, глотнула из стоящего рядом кувшина. Молоко прокисло и припахивало плесенью.

– Нет, йотуны – непоседы, закончив одно дело, они тут же о нем забывали ради иных забав. А в домах поселились лишь самые ленивые и рассудительные, но их уже не называли йотунами. По правде сказать, те поселились не в самих домах, а, как бы понятней, во дворе. Дело в том, туша пожар, йотуны перестарались: все земли оказались покрыты на многие метры водой, земля представляла хлябь с вечным дождем, без рассветов и закатов.

– А, помню, – отозвалась девушка. – Как-то на выгон прибрел старик. За пару печеных картофелин пел песни. Я запомнила:

В начале не было
(был только мир)
ни берега моря,
ни волн студеных,
ни тверди снизу,
ни трав зеленых –
только бездна зевала…

Девушка поежилась, кутаясь в платок:

– Страшно…

На миг она зажмурилась, пытаясь представить привычный мир без всех тех вещей, которые сопровождали ее с ранних детских воспоминаний, но перед глазами возникал склон, текущий к реке: по весте, в логе, там сходила с ума черемуха, буйствуя черными гроздьями терпких ягод к лету.

Для йотунов это была лишь забава, ведь от появления на свет они понятия не имели, что в мире существуют вещи, им не по силам. А быть уверенным в себе – сделать полдела. Йотуны же никогда не сомневались, предпочитая вначале попробовать, а уж потом смотреть, что из этого получилось. Созданный им мир вёльва осудила, склонная к нравоучительным упрекам, как и любая женщина, созданная по ее подобию тогда, когда в женщинах возникла нужда.

– Это что за болото? – возмутилась пропрорицательница, глянув с небес на одно из покрытых тиной и плесенью строений йотунов.

– А что такое? – йотуны выпятили грудь боевыми петухами: кому придется по нраву, коли ты работаешь, работаешь, а явится бездельник и сведет одним словом на нет все твои усилия?!

– А то, – ответствовала пропрорицательница, – что я так и запомню, и правнукам своим передам: великие йотуны сотворили гнилое болото!

Прослыть творцами хляби йотунам не хотелось. Но и осушать многие метры грязи – забота не одного дня.

Одному из йотунов пришла мысль:

– Но если нельзя убрать воду, почему бы нам не поднять сушу?

Йотуны довольно расхохотались, принявшись тащить из-под воды клочья суши.

– Э, так дело не пойдет, – снова встряла вёльва. – Это же носовые платки! Взялись делать, так делайте, как положено!

Йотуны пошептались и испарились, вернувшись только через шесть дней. Следом, попирая ступнями воздух, шествовал огромный детина.

– О, боги! – вырвалось у вёльвы при виде рослого детины, голого и с поросшей курчавым волосом грудью. – Это что еще за страшилище?

– Бор, сынок наш, – ответствовали йотуны, горделиво взирая на дело рук своих.

По правде сказать, опыт по производству детей у йотунов удался не ахти как. Бор больше походил на обрубок дерева: грубые, словно рубленные топором черты и громоздкая фигура эстетического наслаждения не доставляли. Зато потомок йотунов оказался на редкость плодовит и в течение короткого времени оброс сыновьями, как лесная мышь.

Детишки, не тратя времени даром, тут же приступили к поднятию суши. Но если для йотунов это было очередной забавой, потомки Бора за дело принялись всерьез. Вёльва мало верила, что из затеи что-то получится, но старательно запоминала увиденное: в этом заключалась ее суть и предназначение. А прародители людей были столь наивны, что понятия не имели: любой долг исполнять вовсе необязательно. Поэтому вёльва, чихая от поднятой потомками Бора пыли, следила за работами, которые продолжались день ото дня. Особенно старался один. Прорицательница так его и назвала, чтобы потом отличать от прочих: Один. Был он расторопней и горластей прочих. Больше суетился, чем помогал, но стоило Одину отойти, как прочие боги тут же бросали работу и подтянутый почти к поверхности клочок суши с глухим всплеском уходил на дно мирового болота.

Шесть дней продолжалась упорная возня между богами и водой. Наконец, затея осточертела.

Боги оглядели дело рук своих и плюнули:

– Да сдалась нам эта земля, когда отлично можно устроиться и в воздухе!

С тем и улетучились, оставив после себя груды мусора, безмерные болота и небольшие участки сухой земли.

Прорицательница лишь поморщилась: у каких мужчин, пусть и божественных, хватит терпения навести должный порядок. Боги обустроились в небесах, обживая облака и тучи – осушенная земля пустовала, покрываясь колючими кустарниками и зарастая сорняками.

И тогда на Идавёль-поле, в небесную обитель, заявились три великанши. Были они черны телом, суровы лицами и упрямы, как десяток диких ослиц.

Великанши тут же потребовали сборища йотунов и их потомков. Но йотуны, стремительные искорки, к такому повороту событий были не готовы – отделались письменным вежливым отказом, устремляясь к иным мирам бесконечности.

Когда боги развернули пергамент йотунов, глухой ропот прошел по толпе: на пергаменте красовался здоровенный кукиш и ехидное послание: «Отцы крыжовник едят, а у детей – оскома!»

Пришлось потомкам йотунов разбираться с просительницами самим, а поскольку земля под небесным градом богам была не нужна, то и отдали ее великаншам на веки вечные.

На том и собрались было разойтись. Но великанши, переломав неуклюжими лапищами половину кресел, не уходили, топтались, видно, тая какую-то еще каверзу.

– Ну, – первым не выдержал Один, который только-только уговорил кузнеца Асгарда научить его своему ремеслу, как деловое соглашение прервали эти тетки. – Давайте, выкладывайте, что вам еще!

Великанши, мрачно выпятив вперед квадратные подбородки, ответствовали, правда, довольно смущенно:

– Мужчин бы нам!

– Что?! – ошалели боги.

А то, – огрызнулись великанши. – Всем известно, что у нас мужчин днем с огнем не сыщешь. В Ёотунхейме лишь женского пола существа.

Великие асы от подобной наглости окаменели. Первым опомнился Локи и, махнув сотоварищам, быстро зашептал что-то. Великанши вытягивали шеи, но из-за примкнувших друг к другу спин асов вплетали лишь взрывы хохота.

Наконец боги повернулись к великаншам. Один, стараясь удержать на лице серьезное выражение и давясь смехом, изрек:

– Да будет так, юные девы! Мы вашу нужду в мужчинах понимаем и готовы вам помочь! Ступайте же на Землю – вас там ждет сюрприз!

– Пальчики оближешь! – высунулся Локи, цмокнув губами воздух и дурашливо закатывая в экстазе глаза.

Великанши подвох подозревали, но были слишком огромны и простодушны, лишь пугливо озирали хохочущий пантеон асов.

Смиренно поблагодарили. Потянулись прочь унылой вереницей, ступая вслед друг дружке.

– Ой, братцы, – Тор снизу вверх провожал великанш взглядом, – как бы не вышла наша затея боком!

– Будет тебе хныкать! – легкомысленно отмахнулся Один. – Но если уж так опасаешься, что стоит запретить смертным шляться по небесному граду?

– Пусть хоть так, – повеселел Тор.

А шутка, которую учудили боги, заключалась в том, что, уговорив Бримира и Блаина потерпеть минутную боль, из крови и косточки асов боги сотворили маленького человечка – как и просили великанши, мужчину, назвав творение своих проказливых ручек Мотсогниром.

Вышел карлик не ахти каким красавцем да и росточком чуть побольше мизинца.

– Да, – скептично покривился Один, – какой-то он недоношенный, что ли…

– Но, но, но, – карлик напыжился и покраснел. – Вот я вас, вот я покажу, кто недоношенный!

И грозил великим богам чуть заметным пальчиком.

– И характер у него склочный, – поддержал Одина Локи, прищуриваясь на Бримира и Блаина.

Блаин тут же махнул головой:

– Как хотите, но теперь пусть кто-нибудь другой выламывает себе кости, а я – пас!

Бримир поддержал:

– На ваших уродцев крови больше не дам! Начали, было, уговаривать, но, к удивлению, вмешался Мотсогнир:

– То-то, я гляжу, кровица у меня реденькая, косточки хрупкие. Знал бы, что из этих злодеев меня делать будут – ни в жизнь бы не согласился.