Агата Кристи - Дочь есть дочь

• Название: Дочь есть дочь
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Детектив

Спустя пять лет после выхода последнего романа Уэстмакотт «Роза и тис» увидел свет очередной псевдонимный роман «Дочь есть дочь», в котором автор берется за анализ человеческих взаимоотношений в самой сложной и разрушительной их сфере – семейной жизни.

Сюжет разворачивается вокруг еще не старой вдовы, по-прежнему привлекательной, но, похоже, смирившейся со своей вдовьей участью. А когда однажды у нее все-таки появляется возможность вновь вступить в брак помехой оказывается ее девятнадцатилетняя дочь, ревнивая и деспотичная. Жертвуя собственным счастьем ради счастья дочери, мать отказывает поклоннику, – что оборачивается не только несчастьем собственно для нее, но и неудачным замужеством дочери.

Конечно, за подобным сюжетом может скрываться как поверхностность и нарочитость Барбары Картленд, так и изысканная теплота Дафны Дюмурье, – но в результате читатель получает психологическую точность и проницательность Мэри Уэстмакотт. В этом романе ей настолько удаются характеры своих героев, что читатель не может не почувствовать, что она в определенной мере сочувствует даже наименее симпатичным из них. Нет, она вовсе не идеализирует их – даже у ее юных влюбленных есть недостатки, а на примере такого обаятельного персонажа, как леди Лора Уитстейбл, популярного психолога и телезвезды, соединяющей в себе остроумие с подлинной мудростью, читателю показывают, к каким последствиям может привести такая характерная для нее черта, как нежелание давать кому-либо советы.

В романе «Дочь есть дочь» запечатлен столь убедительный образ разрушительной материнской любви, что поневоле появляется искушение искать его истоки в биографии самой миссис Кристи. Но писательница искусно заметает все следы, как и должно художнику. Богатый эмоциональный опыт собственной семейной жизни переплавился в ее творческом воображении в иной, независимый от ее прошлого образ.

Случайно или нет, но в двух своих псевдонимных романах Кристи использовала одно и то же имя для двух разных персонажей, что, впрочем, и неудивительно при такой плодовитости автора, – хотя не исключено, что имелись некие подспудные причины, чтобы у пожилого полковника из «Дочь есть дочь» и у молодого фермера из «Неоконченного портрета» (написанного двадцатью годами ранее) было одно и то же имя – Джеймс Грант.

Роман вышел в Англии в 1952 году.

Перевод под редакцией Е. Чевкиной выполнен специально для настоящего издания и публикуется впервые.

---

– Ты боишься, что я буду счастлива с Джерри?

– Я боюсь, как бы ты не стала очень несчастлива!

– Нет, не правда! – с горечью выкрикнула Сэра. – Если я буду несчастлива, тебя это не тронет. Счастья моего – вот чего ты не хочешь. Ты меня не любишь. Даже более того. Почему-то ты меня возненавидела. Так ведь, да?

Ты меня ненавидишь! Ненавидишь всеми фибрами своей души.

– Да ты сошла с ума. Сэра!

– Нет, я не сошла с ума. Я наконец докопалась до истины. Ты давно меня ненавидишь. Уже несколько лет.

Почему?

– Это не правда.

– Правда. Но почему? Вряд ли ты завидуешь моей молодости. С некоторыми матерями это случается, но ты не из таких. Ты всегда была так нежна со мной. Почему же, мама, ты меня возненавидела? Мне необходимо это знать.

– Да нет у меня к тебе никакой ненависти!

– Хватить лгать! – закричала Сэра. – Скажи, наконец, в чем причина! Что такого я сделала, что ты меня возненавидела? Я тебя всегда обожала. Всегда окружала вниманием и заботой.

Энн всем корпусом повернулась к Сэре. И горько, многозначительно промолвила:

– Можно подумать, что ты одна чем-то жертвовала.

Сэра глядела на нее во все глаза, ничего не понимая.

– Жертвовала? Какие жертвы?

Голос Энн задрожал. Она нервно сжала руки.

– Я пожертвовала ради тебя всей моей жизнью, отказалась от любви, а ты этого даже не помнишь!

– Понять не могу, о чем ты, – по-прежнему недоумевала Сэра.

– Где уж тебе понять! Имя Ричарда Колдфилда тебе ничего не говорит. «Ричард Колдфилд? – удивилась ты. – Кто это такой?»

В глазах Сэры блеснуло понимание. И ей сразу стало не по себе.

– Ричард Колдфилд?

– Да, Ричард Колдфилд. – Энн перешла в открытое наступление. – Тебе он не понравился. Но я-то его любила! И даже очень. Я собиралась выйти за него замуж. Но из-за тебя от него отказалась.

– Мама…

Сэра была потрясена.

– А я имела право на счастье, – с вызовом продолжала Энн.

– Я… Я… Право же, я не знала, что ты любила его, – смутившись, с трудом выговорила Сэра.

– А ты и не желала знать. Тебе это было ни к чему.

Ты делала все, чтобы помешать нашей женитьбе. Разве не так?

– Так… – Сэра пролистала в памяти те дни. Воспоминание о собственной детской самоуверенности покоробило ее. – Я… Я полагала, что с ним ты не будешь счастлива.

– Кто дал тебе право решать за другого человека? – Голос Энн звенел от ярости.

А ведь то же самое она слышала в свое время от Джерри. Тот сразу забил тревогу. Но она была так довольна собой, так ликовала по поводу победы над ненавистным Колифлауэром! Теперь-то ей ясно – это была всего лишь необузданная детская ревность. Но она заставила страдать маму, превратила Энн в несчастную издерганную женщину, осыпающую сейчас ее, Сэру, упреками, на которые нечего возразить.

Она только и смогла выдавить из себя еле слышным шепотом:

– Ах, мама, я не знала… Я не знала…

Энн между тем целиком погрузилась в воспоминания.

– Мы с ним могли быть счастливы, – произнесла она. – Он был одинок. Первая его жена умерла при родах, ребенок тоже, случилось это совершенно неожиданно и было для него великим горем. Знаю, Ричард не лишен недостатков – бывает чрезмерно самоуверен, начинает командовать, а молодым людям такое сразу бросается в глаза, – но под этой оболочкой скрывается простой, хороший, добрый человек. Мы бы жили душа в душу и вместе состарились.

Вместо этого я нанесла ему тяжелейшее оскорбление – прогнала прочь. Прогнала в отель на южном побережье, где он встретил юную безмозглую хищницу, которой на него наплевать.

Сэра отпрянула от матери. Каждое ее слово причиняло ей невыносимую боль. Собрав все свое самообладание, она попыталась привести доводы в свое оправдание.

– Если тебе так хотелось выйти за него замуж, так взяла бы и вышла, сказала она.

Энн круто повернулась в ее сторону.

– Ты не помнишь сцены, которые ты закатывала, эти вечные скандалы между вами? Вы сцеплялись как кошка с собакой. А провоцировала ссоры ты нарочно. Это составляло часть твоего плана.

(Точно, это было частью ее плана…) – Такое происходило каждый божий день и было совершенно невыносимо. Я и оказалась перед выбором. Ричард поставил вопрос ребром – он или ты. Ты – моя дочь, моя плоть и кровь, я выбрала тебя.

– И с тех пор, – понимающе сказала Сэра, – ты меня возненавидела.

Теперь ей все стало ясно.

Она подобрала свою меховую накидку и повернулась к двери.

– Теперь, по крайней мере, мы знаем, что к чему, – сказала она.

Говорила она решительно и четко. Мысли о погубленной жизни Энн уступили место в ее голове мыслям о ее собственной погубленной жизни.

В дверном проеме она остановилась и обратилась к женщине с горестным лицом, которая ни слова не возразила на ее последнее обвинение.

– Ты, мама, ненавидишь меня – за то, что я искалечила твою жизнь, сказала Сэра. – А я ненавижу тебя за то, что ты искалечила мою.

– К твоей жизни я никакого отношения не имею, – отрезала Энн. – Ты сама сделала свой выбор.

– Давай не будем, мама? Только без лицемерия. Я пришла к тебе в надежде, что ты отговоришь меня выходить за Лоуренса. Ты прекрасно знала, что я им увлечена, но хочу от этого наваждения избавиться. И при желании ты могла бы мне помочь. Знаешь ведь, что надо говорить и делать в подобных ситуациях.

– Какая дикость! Ну зачем мне было хотеть, чтобы ты вышла за него замуж?

– Затем, что ты знала – счастлива я с ним не буду.

«Раз несчастна я, так пусть будет несчастна и она», – так рассуждала ты. Хватит, мама, играть в прятки. Признавайся, разве ты не испытала известного удовлетворения от того, что моя семейная жизнь не заладилась?

Охваченная внезапным порывом откровенности, Энн воскликнула:

– Да, иногда я думала, поделом ей, поделом.

Мать и дочь впились друг в друга ненавидящими глазами. Затем Сэра рассмеялась, громко и неприятно.

– Ну вот мы и поговорили! Прощай, дорогая мама!

Она простучала каблуками по коридору и решительно захлопнула за собой дверь квартиры.

Энн осталась в одиночестве.

Все еще дрожа, она вслепую доплелась до кровати и навзничь кинулась на постель. Слезы навернулись ей на глаза и потекли по щекам, И вот ее тело содрогнулось от небывалых рыданий.

Она плакала и плакала.

Долго ли это продолжалось, она не знала, но, когда последние всхлипывания начали утихать, вдруг тихонько звякнула посуда и в спальню вошла Эдит с подносом в руках. Поставив его на тумбочку, она уселась на краешек кровати и принялась ласково гладить плечо своей госпожи.

– Ну будет, будет, голубушка моя, успокойтесь… Вот чашечка хорошего крепкого чая, и, что бы вы ни говорили, вам придется его выпить.

– Ах, Эдит, Эдит… – Энн приникла к своей верной служанке и подруге.

– Тихо, тихо… Не принимайте так близко к сердцу.

Все обойдется.

– Что я только наговорила… Что наговорила…

– Ничего, ничего. Садитесь-ка, а я налью вам чаю.

Ну-ка, выпейте.

Энн послушно села и отхлебнула горячего чаю.

– Ну вот и хорошо. Через минутку вам станет лучше.

– Как я могла – Сэре…

– Не надо сейчас волноваться.

– Но как я могла сказать ей такое?

– По мне, так лучше сказать, чем все думать да молчать. А то в душе желчь разливается. Это уж точно.

– Я была так жестока, так жестока…

– А я скажу – плохо то, что вы так долго все в себе копили. Лучше разок поругаться, чем в себе-то держать и делать вид, будто все гладко. Думать-то мы часто думаем худое, а признаваться в этом не любим.

– Неужто я в самом деле ненавидела Сэру? Мою маленькую Сэру – она была такой милой и забавной малюткой. И я ее ненавидела?

– Да конечно нет, – убежденно сказала Эдит.

– И все же ненавидела. Я хотела, чтоб она страдала, чтоб ей было больно, как мне когда-то.

– Ну вы сейчас городите бог знает чего. Вы преданы мисс Сэре всей душой, и всегда были преданы.

– Все это время.., все это время.., в глубине души у меня шевелилось темное чувство.., чувство ненависти.

– Зря вы раньше-то не поговорили да не выяснили, что к чему. Иная добрая ссора лучше худого согласья. , Энн устало откинулась на подушки.

– Но сейчас во мне не осталось ни капли ненависти, – Она даже удивилась. – Все куда-то ушло.

Эдит встала и потрепала Энн по плечу.

– Не огорчайтесь, голубушка моя. Все образуется.

Энн покачала головой.

– Никогда. Мы обе сказали друг другу такое, что никогда не забывается.

– Не правда это. Недаром в народе говорят:

– «Слово кость не ломит». Все забудется.

– Есть такие вещи – главные вещи, которые не забываются никогда.

Эдит взяла в руки поднос.

– Скажете тоже – никогда.