Айзек Азимов - ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики

• Название: ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: "Всесоюзный молодежный книжный центр" филиал "Васильевский остров"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5-7012-0006-X

Картины миров, в чем-то сходных с привычным, нашим миром, а в чем-то отличающихся от него, фантазии на тему параллельной истории, рассказы о необычных способностях человека, которые могут возникнуть в процессе его эволюции, — все это есть в сборнике. Богатая выдумка, авторское мастерство и гуманистическая направленность произведений наверняка привлекут к сборнику симпатии самого широкого круга читателей.

Составление, вступительная статья В. Кана.

---

Царь Филипп, узнав о пребывании в своей стране этого иноземца и опасаясь, что он может оказаться шпионом иностранной державы, подосланным, чтобы причинить вред юному принцу, прибыл с солдатами арестовать его. Однако на требование царя следовать за ним в Пеллу Санд ответил тем, что поразил молниями всех солдат Филиппа, прибывших с ним. Затем, как говорят, он вскочил в колесницу, запряженную крылатыми г-рифонами, и улетел в сторону Индии. Но из других источников известно, что человеком, пытавшимся арестовать Санда, был правитель Антипатр; Санд окутал тьмой его и Аристотеля, а когда тьма рассеялась, индиец исчез.

Аристотель, упрекаемый царем за то, что он дал приют столь опасному гостю, и потрясенный кровавой развязкой этой истории, решил оставить занятия наукой.

Ибо, как он объясняет в своем знаменитом трактате «О греховности естественных наук», ни один добропорядочный эллин не должен забивать себе голову подобными предметами, во-первых, потому, что для создания Обоснованной теории необходимо обработать такое количество данных, что даже если все эллины не будут ничем больше заниматься в течение веков, они все равно не смогут этого сделать. Задача, таким образом, невыполнима. Во-вторых, развитие науки требует проведения экспериментов и изобретения механических приборов, а такая работа, хотя и-годится для презренных азиатов, имеющих к ней природную склонность, унижает достоинство эллинов. И наконец, некоторые варвары превзошли уже эллинов в этой деятельности и не пристало эллинам вступать е низшими народами в соревнование в ремеслах, в которых они от рождения более искусны.

Эллинам следует заботиться с незыблемости моральных устоев, воспитании патриотизма, личной доблести, развития политического мышления и эстетического вйуса, и предоставить варварам искуственные средства, позволяющие вести спокойный и добродетельный образ жизни, который обеспечивается научными открытиями».

Что ж, так все и было. Автор, конечно, кое-что напутал, но этого и следовало ожидать от античного историка.

Увы! Мои наставления были усвоены даже слишком хорошо. Я не оставил камня на камне от наивной самоуверенности эллинских философов и отвратил их от занятий наукой. Мне следовало помнить, сколь заманчиво создание блестящих теорий и широких обобщений, даже ошибочных. Возможность изрекать истины и есть тот стимул, который заставляет многих ученых годами усердно собирать факты, даже кажущиеся обычными и заурядными. Если бы античные ученые осознали, какого труда требует сбор данных, позволяющих создавать обоснованные теории, они бы ужаснулись и оставили завятия наукой. Именно так и произошло.

По иронии судьбы, здесь я бессилен что-либо изменить. Вернись я в общество с развитой наукой и техникой, я мoг, если бы мне там не понравилось, построить новую машину времени; отправиться в прошлое и как-нибудь предостеречь себя от последующей ошибки.

Но ничего подобного невозможно сделать в этом мире, где еще не изобретены даже, ну, например, цельнотянутые ниобиевые трубы. Все, что я доказал своим путешествием, это то, что пространство-время имеет отрицательную кривизну, но кому здесь есть дело до этого?

Если Вы помните, когда Вы приезжали к нам в последний раз, Вы спросили у меня, что значит девиз, начертанный на стене моей кельи. Я сказал, что открою Вам это, когда расскажу всю свою фантастическую историю. Девиз гласит: «От добра добра не ищут», и лучше бы я всю жизнь ему следовал.

Искренне Ваш Шерман ВИВЕР

Роберт ШЕКЛИ РЫБОЛОВНЫй СЕЗОН

Маллены жили в Лейнсвилле всего неделю, и их в первый раз пригласили в гости. Они приехали ровно к половине девятого. Кармайклы их явно ждали — на тeppaсе горел свет, входная дверь была приоткрыта, светились окна гостиной.

— Как я выгляжу? — спросила у дверей Филлис. — Все в порядке?

— Абсолютно, — заверил ее муж. Она улыбнулась и нажала кнопку. Послышался мелодичный звонок.

Джим Маллен поправил галстук и чуть-чуть вытащил платок из нагрудного кармана.

— Наверное, готовят ужин, — сказал он. — Позвонить еще раз?

— Нет, подожди немного. — Они подождали, потом позвонили снова.

— Очень странно, — сказала Филлис через несколько минут. Маллен кивнул. Кармайклы оставили открытыми все окна. Можно было увидеть столик для бриджа, расставленные стулья, накрытый стол — все было готово. Но никто не отзывался.

— Может, они вышли? — сказала Филлис. Джим подошел к гаражу.

— Машина стоит. — Он вернулся и толкнул входную дверь.

— Джимми, не входи.

— Я и не вхожу. — Он просунул в дверь голову. — Эй! Кто-нибудь дома?

Тишина.

— Эй! — снова крикнул Джим и прислушался. За соседней дверью слышался обычный шум — люди разговаривали, смеялись. По улице проехала машина. Где-то в доме скрипнула доска, потом снова наступила тишина.

— Не могли же они так уйти и оставить дверь открытой, — сказал Джим. — Что-то, наверное, случилось. — Он вошел внутрь. Филлис двинулась следом, но неуверенно остановилась в гостиной, в то время как Джим прошел на кухню. Она слышала, как он открывает дверь погреба, зовет: «Кто-нибудь есть?» и снова закрывает ее. Нахмурившись, он вернулся в гостиную и пошел наверх.

Через несколько минут Маллен, озадаченный, спустился вниз.

— Никого нет, — сказал он.

— Давай уйдем отсюда, — сказала Филлис, вдруг почувствовав себя неуютно в освещенном пустом доме.

Они хотели оставить записку, потом решили, что не стоит, и вышли.

— Не запереть ли нам дверь? — остановившись, спросил Джим.

— Какой смысл? Все окна открыты.

— И все-таки… — Он вернулся и запер дверь. Маллены медленно пошли домой, оглядываясь. Джим еще надеялся, что Кармайклы с веселыми криками выбегут следом. Но дом оставался безмолвным.

Маллены жили недалеко от Кармайклов — в доме, ничем не отличающемся от двух сотен других в этом городке. Мистер Картер сидел за карточным столиком и делал искусственные рыболовные насадки. Он работал медленно и аккуратно, его проворные пальцы ловко расправляли разноцветные нити. Он так увлекся работой, что не услышал, как вошли Маллены.

— Мы вернулись, папа, — сказала Филлис.

— А, — сказал мистер Картер. — Взгляните на эту прелесть, — он показал готовую насадку, очень похожую на шмеля. Крючок был искусно спрятан среди желтых и черных нитей…

— Кармайклов не было дома, — сказал Джим, снимая пиджак.

— Я завтра собираюсь на Олд-Крик, — сказал мистер Картер. — Мне кажется, там должны быть великолепные форели.

Джим усмехнулся. С отцом Фнллис разговаривать было нелегко. Ни о чем, кроме рыбной ловли, он говорить не хотел. С тех пор, как ему исполнилось семьдесят, и он ушел на пенсию, он посвящал все свободное время любимому занятию.

— Давай поужинаем, — сказала Филлис, с сожалением сняв свою красную шляпку и положив ее на столик. Мистер Картер Добавил еще одну ниточку к своему произведению, внимательно осмотрел его, положил на стол и пошел следом за ними на кухню.

Пока Филлнс готовила ужин, Джим рассказал стлрику, что произошло. Мистер Картер ответил в своей обычной манере:

— Поезжай завтра на рыбалку и выбрось все это из головы. Рыбная ловля, Джим — не только спорт. Это образ жизни, если xочешь, даже философия., Я люблю найти тихую заводь и сидеть на ее берегу-мне всегда кажется, что самая лучшая рыба должна быть именно там.

Филлис улыбнулась, видя, как Джим беспокойно ерзает на стуле. Ее отца было не остановить, стоило ему только начать.

— Представь себе… — продолжал мистер Картер. Но ФилЛйс прервали его на полуслове.

— Странно, — сказала она, рассматривая неоткупоренную бутылку молока. — Смотри.

Молоко к ним поступало с молочной фермы в Станнертоне. На зеленой этикетке было написано: «СтаннерОнская молочная феРма».

— И вот ещё, — она показала надпись ниже: «Проверенно Нью-ЙорКским одделом здравоохранНия». Все это напоминало неудачную имитацию фирменной этикетки.

— Где ты это взяла? — спросил Джим.

— Наверное, как всегда — в магазине у Элриджа. Что это — рекламный трюк?

— Не могу понять людей, которые ловят рыбу на червя, — говорил тем временем мистер Картер. — Мои насадки — произведения искусства…

— Не пей это, — сказал Джим. — Обойдемся и без молока.

Обнаружились еще три подделки. Плитка шоколада была черного цвета вместо коричневого. Была еще баночка c «плaввЛеным сЫром», почти на треть больше обычной, и бутылка «лимМонада».

— Весьма странно, — сказал Маллен, потирая подбородок.

— Я всегда бросаю маленьких рыбок обратно в воду, — продолжал мистер Картер. — Это один из неписанных законов рыбаков. Пусть они растут, пусть набираются опыта. Мне нравятся старые, хитрые рыбины, которые прячутся под корягой и бросаются прочь при виде рыболова. С такими порой нелегко бывает справиться!