Сёстры Чан-Нют - Черный порошок мастера Ху

• Название: Черный порошок мастера Ху
• Автор: сёстры Чан-Нют
• Издательство: Амфора. ТИД Амфора
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00403-8

И вновь мандарин Тан вынужден отложить рутинные дела в суде — в городе творятся поистине странные вещи: призраки крадут с кладбища могильные камни и грабят джонки у входа в порт. Кроме того, зверски убит и ограблен уважаемый господин Дьем. Никто, кроме Тана конечно же, ничего не понимает. За дело берется мандарин и его друг ученый Динь.

---

Мандарин посмотрел на друга долгим проницательным взглядом.

— Кому на руку увеличение грузопотока?

— Посредникам, таким как скопец Доброхот, — ответил Динь. — А еще иностранным купцам и их народам, которые и так богаче нашего, а будут пользоваться еще и нашим добром.

— Из чего следует, что…

— …наша страна сама отдает себя на разграбление! — воскликнул ученый, пораженный очевидностью своего вывода.

Вскочив со стула, он начал взволнованно расхаживать по комнате.

— Госпожа Аконит чувствовала, что эти мелкие ручейки скоро превратятся в настоящий поток. Ее, конечно, не могло не беспокоить, что наши природные богатства уходят за границу без малейшей выгоды для нашего народа. Но что она могла против врагов такого уровня?

И опять судья оставил его вопрос без ответа. Указывая пальцем в ту сторону, где за много миль отсюда находилось устье реки, он сказал:

— Помнишь, при каких обстоятельствах потерпела крушение та джонка? Бродяги под предводительством госпожи Аконит утыкали кольями русло реки, воссоздавая сцену знаменитых сражений при Батьданге. Абсолютно ясно, что наша молодая вдовушка ничего не делала случайно и это напоминание о славных исторических событиях заключало в себе какой-то тайный смысл.

— Победа, одержанная над могущественным противником благодаря хитрости! — воскликнул Динь, поражаясь как смелости выводов своего друга, так и изобретательности молодой женщины. — Значит, и задуманное ею действие было связано с какой-то военной хитростью… Но с какой?

Прислонившись спиной к стене, мандарин проникновенно глядел на друга, не мешая ему думать. Однако Динь молчал, и тогда он заговорил вновь:

— Чтобы исполнить задуманное, госпоже Аконит понадобились надгробные камни и одно вещество, которое значилось в списке товаров, похищенных с джонки: селитра. Ты же знаешь, что селитра способствует резкому возгоранию, не случайно она входит в состав пороха.

— Она что, собиралась взорвать какую-нибудь бомбу? — недоверчиво проговорил Динь.

— Бери круче, — отозвался мандарин Тан. — Она хотела загрузить джонку надгробными камнями — а это солидный вес — и начинить ее селитрой…

— Чтобы таким образом направить взрыв не вверх, а в стороны! — выдохнул ученый, заканчивая фразу. — Сражение при Антверпене, о котором рассказывал Сю-Тунь, когда мы ездили к устью реки!

— Я расспросил Сю-Туня на этот счет — прошлой ночью, перед нападением госпожи Стрекозы мне недоставало именно этой детали. Так он подтвердил, что они с вдовушкой много раз возвращались в своих беседах к этой теме. По-видимому, она хотела подробнее узнать о количестве селитры и весе камней, необходимых для операции.

Планы госпожи Аконит предстали перед ученым Динем во всем смертоносном блеске. Но у него оставался еще один вопрос:

— А как ты узнал, что джонку с бродягами надо ловить именно сегодня?

Скрестив руки на груди и стараясь не замечать боли, мандарин Тан со сдержанной уверенностью в голосе ответил:

— Потому что португальское судно, на котором Сю-Тунь собирался отбыть в Европу, прибывает сегодня вечером.

Стоя на мостике во всем великолепии парадного облачения, мандарин Тан наблюдал за оживлением, царившим на готовой к отплытию португальской каравелле. Словно вереница муравьев сновали по трапу носильщики, сгибаясь под тяжестью ящиков с пряностями и шелком. Моряк-португалец, поигрывая мускулами, резко выкрикивал приказы гортанным голосом, направляя носильщиков к трюму, уже ломившемуся от экзотических товаров. Мандарин, привыкший к пластинчатым парусам трехмачтовых джонок, с любопытством рассматривал квадратные паруса, поднятые на фок-мачте. Он слышал, что большое количество мачт позволяет использовать гораздо больше парусов, что положительно сказывается на маневренности судна. Португальцы были лихими купцами и ненасытными путешественниками. Он знал: открыв свои конторы в Индии в прошлом веке, за последние шестьдесят лет они освоили уже Китай и Японию. Значит, теперь очередь за Дай-Вьетом? Значит, права была госпожа Аконит, предсказывая нещадную эксплуатацию иностранными державами природных богатств страны? Он смотрел на каравеллу, брюхо которой было наполнено пряностями, ценной древесиной и драгоценными металлами, и эти вопросы неотступно звучали у него в мозгу.

— Ну вот я и готов к долгому путешествию! — раздался рядом чей-то голос.

Обернувшись, мандарин увидел всклокоченную рыжую шевелюру и пылающую бородку Сю-Туня, который казался бледнее обычного в утреннем свете. Сегодня, против обыкновения, он был без разукрашенного каменьями переливающегося парчового одеяния. В скромной рясе иезуита он дышал молодостью, но в облике его читались серьезность и самоотречение. Монах указал на четыре видавших виды сундука, двигавшихся по направлению к трюму на блестящих от пота спинах носильщиков.

— А вот и мои вещички! По-крайней мере, кажется, я ничего не забыл!

— Однако вы явно не намерены доверять мускулистым рукам моряков вашу черную книгу, — заметил мандарин, кивком указывая на тетрадь, которую иезуит прижимал к груди.

Француз смущенно хихикнул и покраснел.

— Гм, я знаю, что людям надо доверять, но, право, я так дорожу этой рукописью! Некоторые могут даже усмотреть в этом грех гордыни — и они будут правы.

Они в молчании смотрели на каравеллу и на джонку имперского мандарина, которая должна была сопровождать ее до выхода в открытое море.

— Вы по-прежнему намерены провожать каравеллу до последних островов? — спросил монах. — Ведь это всего лишь торговое судно.

Мандарин с улыбкой повернулся к нему лицом.

— Но оно увозит от меня друга, — произнес он, приподняв брови. — Нет-нет, я провожу вас до острова Черепахи, где мы беседовали однажды под звездным небом. Это самое малое из того, что мне хотелось бы сделать для вас.

Они снова умолкли. Взгляд иезуита долго блуждал по берегу в поисках знакомого места, затерявшегося среди холмов. Затем он взглянул в глаза мандарину Тану.

— Вы рассказали мне историю госпожи Аконит. Так вы думаете, она погибла напрасно?

— Право, не знаю. Возможно, она, учитывая ее обостренное чувство справедливости, и преувеличила опасность положения. Мы так долго были порабощены Китайской империей, что теперь всегда будем с недоверием относиться к странам с откровенно хищной повадкой, и очень может быть, что именно это и поможет нам выжить.

— Но, мандарин Тан, взгляните трезво на сегодняшнюю обстановку. Португальцы, голландцы, итальянцы, французы заинтересовались Востоком не на шутку. Одной ногой они уже стоят на вашей земле, пусть пока и под прикрытием торговых контор и религиозных миссий. Что вы будете делать, когда это давление станет ощутимым? Когда ваша страна, открываясь для новых миров и открывая их для себя, окажется перед ними голой и безоружной? Сумеете ли вы в новых обстоятельствах извлечь выгоду из этих взаимоотношений, не отказываясь от собственного наследия?

Мандарин Тан задумался. В словах монаха была несомненная истина. Династия Ле слабеет на глазах. Как же сложится ситуация в ближайшие годы? Сторонники господ Чинь на севере и князей Нгуен на юге, пользуясь слабостью властей, раздирают страну на части, дробят ее, а значит, делают уязвимой. Он слишком хорошо знал, что такое личные интересы и политические предательства, чтобы не понимать, насколько хрупким и уязвимым может быть раздробленное государство.

— Что вы хотите сказать, Сю-Тунь? — спросил он, глядя прямо в светлые глаза монаха.

— Госпожа Аконит погибла, спасая вас. Как вы думаете, почему она принесла себя в жертву?

Смущенный вопросом, мандарин Тан заморгал. Однако ответить он не успел, так как их разговор был прерван веселым возгласом:

— Ах вот вы где! — воскликнул, подходя, Динь, который снова щеголял в китайском наряде, оторвав от него леопардовый воротник. — Прекрасная погода для морского путешествия! Надеюсь, Сю-Тунь, что на пути домой удача будет сопутствовать вам.

Жизнерадостный тон и сияющая физиономия ученого не могли скрыть тени, мелькавшей в его взгляде.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — улыбнулся в ответ монах. — Я умудрился провести четыре года в тяжелом влажном климате Китая и Дай-Вьета и выжить, так что теперь азиатские тайфуны стали для меня такими же хорошими знакомыми, как бретонские бури!

На каравелле маленький португалец с точеными чертами и низким лбом отчаянно замахал руками, давая сигнал к отплытию. Радуясь окончанию тяжелой работы, перешучиваясь и разминая затекшие спины, сошли на берег носильщики. Матросы собрались на палубе, готовые к поднятию якоря. Чувствуя комок в горле, трое мужчин посмотрели друг на друга.

— Вот и подходит к концу наш совместный путь, — произнес монах слегка изменившимся голосом. — Мне бы хотелось еще раз принести вам свою благодарность за теплый прием и за то, что я осмелюсь назвать дружеским расположением с вашей стороны.