Джон Стиц - Глубокий сыск

• Название: Глубокий сыск
• Автор: Джон Стиц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: ISBN: 5-697-00083-9

Танкур — планета без суточного врещения, мир вечного дня и вечной ночи, которую населяют несколько видов инопланетян. Здесь найдено древнее поселение вомперийцев. Альтесонский университет проводит в нем археологические исследования.

Из хранилища экспедиции исчезли несколько артефактов и затем всплыли на черном рынке. Детектив Тейкент решил выяснить, кто и каким образом украл их с места раскопок.

---

Скрепя сердце я вынужден был признать, что эту камеру можно ценить на вес артефактов. Конечно, большая честь — не зависеть от техники, но камера работала за целую бригаду оперативников У меня бы сроду не хватило денег нанять столько народу.

Жара и пыль гнали меня обратно в самолет, но я невольно задержался у камеры, залюбовавшись пейзажем. Я так долго проболтался на Танкуре, что вид с вершины холма уже представлял собой приятное разнообразие после надоевших равнин. Местность вокруг городища была такой же плоской, как и всюду в окрестностях Даллада, но справа, почти параллельно другой стороне холма, виднелись невысокий вал и длинный, извилистый овраг. Видимо, так часто бывает вблизи холмов и плато. С такой высоты кустарники внизу казались не больше маковых зерен.

В разумном удалении от края обрыва я встал на ноги и пустился в дальний путь к ожидающему меня самолету и бойкому на язык летчику.

IV. Шумит ночной Марсель…

Когда я вернулся из страны раннего вечера, календарные сутки уже клонились к ночи. Моя контора так раскалилась, что пластик плавился. Ну, может, пока не плавился, но воняло очень похоже. От ремонтников — ни ответа, ни привета. Может, сами сегодня еще придут, раз не позвонили, чтобы их не ждали? Ну да ладно, я и так провел полдня в холоде и уюте.

Я заскочил домой, чтобы наскоро принять прохладный душ. Квартира у меня маленькая: миникухня, небольшая спальня, санузел и скромная гостиная. Вид из окон неважнецкий — я живу на нижнем этаже в узком переулке вроде того, где находится моя контора. Впрочем, это отвечает и моим вкусам, и моему кошельку (квартиры на солнцепеке, который мне и даром не нужен, стоят куда дороже).

Трубы светопровода подают солнечный свет в нишу у потолка. В этот поздний час мои окна уже потемнели в своих бесплодных усилиях создать искусственную ночь для моих биологических часов.

Переоделся я в гостиной, чтобы мимоходом полюбоваться картинами.

Моя коллекция — это винегрет из произведений искусства разных цивилизаций, но в то время мои стены были увешаны почти исключительно образцами творчества вомперийцев. Большинство художников составляли свои картины из простых элементов — кружочков, квадратов и точек, — выстраивая из них сложнейшие композиции. Интересно, почему при всей своей любви к геометрическим фигурам они брезгуют равносторонними треугольниками? М-да, а ведь найденная на раскопках шкатулка была украшена треугольником.

Одна из картин в особенности напомнила мне орнамент на вазе из хранилища, уничтожив последние сомнения, что университетская экспедиция действительно отыскала невероятно древнее поселение вомперийцев. Насколько мне известно, вомперийцы живут только в этом регионе Галактики, на шести планетах. Вероятно, их цивилизация зародилась на одной из этих шести планет, а потом они расселились с помощью какого-то другого народа звездопроходцев по другим планетам. Беда только в том, что ни один из этих народов не одержим историей так, как земляне, и потому никому доподлинно не известно, где колыбель вомперийцев.

Я встал, печально размышляя, что, кажется, чего-то тут недопонимаю, и вышел на улицу. В пекло, где в пору было тараканов жарить. О, найдите мне планету, которая существует под лозунгом «Не правится наш климат подождите пять минут!» Я даже готов внимать нелепым беседам о переменах в погоде.

Я дошел до стоянки, сел в скиммер и добрался до другой стоянки в районе, который решил посетить. Побрел по широкой огненно-горячей улице, жалея что зря потратил время на душ.

Вначале мне попался бар, рассчитанный на дерджонийцев. Нет, это здание не сияло белым огнем, как раскаленная домна, но от сознания, что в такую жару оно еще и ота-пли-ва-ет-ся, меня прошиб пот. Несколькими дверями дальше находился не столь экзотический бар, где учитывались интересы всех «Солнечный Песок» с его ярко освещенными залами. Туда я и вошел.

Хозяевам «Песка» очень повезло, что на Танкуре полным-полно дешевой солнечной энергии. Это не бар, а какая-то мечта сумасшедшего спеца по термодинамике. На спинке каждого стула имелось сопло, как на звездных лайнерах. Благодаря ему дерджонийпы, вентамцы и вомперийцы могли сидеть под струей отработанного пара с кухни, а земляне — головой в холодильнике. Одно преимущество — о вентиляции можно не беспокоиться. Отобранная для сегодняшнего дня музыка представляла собой жалобное дребезжание с подвыванием — автор, верно, силился создать произведение, одинаково приятное для слуха всех четырех цивилизаций, но получилось нечто универсально-отвратное. Я высматривал кое-каких своих знакомых, которые всегда в курсе дел на черном рынке, но вместо них узрел кое-кого еще. А именно Берто.

Он заметил меня почти в тот же момент и, извинившись, встал из-за столика, где веселилась компания его друзей. Столик был уставлен полупустыми бокалами с красным вином.

— Как тебя сюда пустили? — спросил я Берто.

— Думаю, только вентамец может сказать, сколько лет другому вентамцу. Эти бармены уже устали ломать голову, старик.

— Я могу сказать, сколько тебе лет. — Я схватил его за руку и перевернул ее ладонью вверх. Складки и линии на его ладони образовывали определенный узор. По мере того как вентамец стареет, квадратики в этом узоре съеживаются.

— Ну, ты — человек непростой. Что ты здесь делаешь? У тебя вид такой… ищеечный.

— Точно. Видел сегодня Бертильона или Зандервельдта?

— Не-а. А зачем они тебе?

Я поделился с ним частью истории.

— Зачем напрягаться? Там Танто работает. Он тебе может сказать, не продает ли кто эти самые артефакты.

— Танто — это крайний справа, что ли? Который только что пролил на себя весь стакан?

— Он самый.

— Польщен. — Я направился к свободному столику, задержался. — Поговори с ним потихоньку. Если он действительно знает, что сейчас делается на рынке, вы вдвоем подойдете ко мне.

— Сколько?

— Я вас чем-нибудь угощу.

— Маловато будет.

— Бертильон и Зандервельдт получат свободу. Они мне кое-что должны. Если подбросите мне что-то очень важное, получите добавку.

— Лады, старик. — Берто широко ухмыльнулся.

Будь он землянином, я потрепал бы его по голове, но у вентамцев волосы редкое и тонкие да и жест такой у них не принят. Взамен я легонько шлепнул Берто по руке.

Я нашел столик, включил холодную струю и заказал нечто, чтобы промочить горло. Вскоре ко мне присоединились Берто и Танто и почти одновременно появился официант с моим заказом.

— Мы будем то же самое, что и он, — заявил Берто официанту, на вид моему ровеснику.

— Отлично, — сказал я. — Еще две чашки кофе.

Я выразительно поглядел на официанта, а он кивнул.

— Эй, как же так, минутку… — выпалил Берто.

— Нет, Берто, я настаиваю. Я знаю, что вы стесняетесь пить за мой счет дорогие элитарные напитки, но я настаиваю. Было бы непростительным хамством, если бы я предложил вам заурядный дешевый алкоголь. Воистину. Если уж угощать, так на широкую ногу. — Я еще раз кивнул официанту, и тот удалился.

Танто надул губы, что у всех рас и народов означает досаду.

Я смерил его взглядом:

— Если я желаю задать вам пару вопросов, это еще не значит, что мне хочется влипнуть из-за спаивания несовершеннолетних. А кофе вам понравится. — Я не кривил душой. Взрослые вентамцы в большинстве своем обожают кофе еще сильнее землян. Танто покосился на Берто и спросил:

— Ну, сваливаем?

— Нет. Давай попробуем этот самый кофе. И вообще лучше скажи этому мужику все, что он хочет знать. Он хороший человек.

Танто все же сменил гнев на милость. Он мог бы сойти за старшего брата Берто, только более ленивого на предмет чистки зубов. Даже в искусственном освещении бара клыки Берто сверкали белизной, зато у Танто они были телесного цвета. Не очень-то красиво, тем более когда зубы повентамски длиннющие.

Я принялся за свой кофе, а вскоре официант, улыбаясь одними глазами, поставил на столик две чашки для моих юных друзей. Подождав, пока он отойдет, я задал свой первый вопрос:

— Танто, Берто мне говорит, что ты в курсе дел на рынке. Я пытаюсь разузнать все, что можно, о двух вещичках — о кинжале и маленьком ящичке с резной крышкой. Вид у них немного необычный они украшены такими вот узорами. — Я нарисовал пальцем орнамент на полированной столешнице.

Прежде чем ответить, Танто попробовал кофе. Сперва чуть-чуть скривил губы, но тут же сделал глоток побольше:

— Такие штучки бывают у Бертрама в лавке.

— У Бертрама, — повторил я, едва скрыв разочарование.

— Ага, у Бертрама. Целые кучи.

Лавка Бертрама — это та самая, где, по словам Кейт, всплыли два похищенных артефакта. Меня интересовало, какой дорогой они туда попали. Раз Танто так немногословен, ценных сведений от него явно не добьешься.