Кеннет Балмер - Солнца Скорпиона

• Название: Солнца Скорпиона
• Автор: Кеннет Балмер
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016401-7

Писатель, никогда не претендовавший ни на звания, ни на призы, а просто творивший ХОРОШУЮ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ ФАНТАСТИКУ — фантастику ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКУЮ и ИНТЕРЕСНУЮ!

Перед вами — лучшие из произведений Балмера. Подлинная история воина Скорпиона — парня, рожденного и выросшего на Земле, но однажды перенесенного мудрыми савантами на планету Креген системы Антареса. Туда, где он обретет бессмертие — в обмен на выполнение смертельно опасной миссии…

---

Пробегая среди путаницы кирпичного производства и мимо места, где оторвались от обеда каменщики, мы увидели крылатую статую футов в сто[11] высотой, влекомую сотнями мужчин и женщин. Эта колоссальная статуя возвышалась над нами словно башня, великолепный образчик варварского вдохновения и культурного достижения.

Много дней ушло на ваяние этих неподвижных черт, этого лба, подобного утесу, короны из перьев, сложенных рук с атрибутами полубожественной власти, распахнутых крыльев, на которых было отчетливо высечено каждое перо. Массивные катки из ленка под пьедесталом скрипели от тяжести. Покуда одна группа рабочих и невольников тащила, надрываясь на жаре, эту ужасающую массу при помощи длинных веревок, другая подымала последний освободившийся каток и переносила его вперед. Там старший надсмотрщик с цветным знаком на белой тунике, ярко горящим в лучах солнц, и скрученным в спираль кнутом в правой руке указывал, куда именно следует положить этот каток.

Нас поспешно поставили на веревки, и мы навалились со всей силы. Обливающийся потом Пугнарсес кричал и размахивал балассовой палкой. Дергая в такт отчаянным рывкам других рабов, мы втащили чудовищную статую наверх по пологому склону, который и послужил причиной минутной задержки и последовавшего за ней вызова новой группы тяглового скота — мужчин и женщин, рабочих Магдага.

Вместе, потратив много сил на проклятия, брань и взывания к Гракки-Гродно, небесному покровителю тяглового скота, под обрушивающиеся на наши голые спины удары балассовых палок и кнутов надсмотрщиков, мы втянули этого кумира вверх по склону, а потом проволокли полпути к затененному входу вышиной в четыреста футов,[12] через который он должен был быть доставлен на свое место у стены. Там ему было суждено служить лишь ещё одним напоминанием о величии и мощи Магдага.

В длинных рядах налегавших вместе с нами на веревки невольников и рабочих я увидел множество полулюдей Крегена. Там трудились оши, рапы стервятникообразные субъекты, чей запах так раздражал человеческое обоняние — и даже кучка фрислов. Попадалось и множество зверолюдей других, неизвестных мне видов. Но среди рабов я не увидел ни одного чулика.

Другие люди, оши и рапы в мечами и кнутами в руках охраняли и погоняли людей, ошей и рап. Воистину, мироздание на Крегене уравняло все виды. Хотя человек явно доминировал в этой части планеты, он отнюдь не являлся венцом творения. Я увидел множество людей, смазывавших веревки на месте связок и проверявших по очереди каждый высвобождающийся каток в поисках трещин или слабин. Многие из них были рыжими, а значит, вполне могли быть уроженцами Лаха — континента укрытых за стенами садов и женщин под прозрачными покрывалами, что лежал к юго-востоку от Турисмонда в Закатном море, ближе к Вэллии, чем восточная оконечность Турисмонда, где среди моря варварства процветали лишь отдельные изолированные города. Мысль о Вэллии с её островной империей, которую я никогда не видел, потянула за собой другие непрошеные воспоминания, от которых мне так никогда и не удалось избавиться, и я с проклятием налег на веревку.

— Ей Зим-Зар, — выдохнул рослый, сильный и совершенно голый раб, тянувший рядом со мной за соседнюю веревку. — Чтоб этой проклятой языческой статуе опрокинуться и разлететься на тысячу обломков!

— Молчать, раб! — чулик щелкнул коварным кнутом, оставив на спине соседа рубец. — Тащи!

Раб, блестя на солнцах копной кудрявых черных волос, выругался, но у него не нашлось слюны, чтобы достойно выразить свое презрение.

— Мерзкие звери, — тихо крякнул он, налегая веревку так, что затрещали мускулы. У него была здоровая загорелая кожа, надменный крючковатый нос и тонкие губы. — Ей Зантристар Милостивый! Будь у меня сейчас на боку мой меч…

Мы тянули и тянули — и водворили наконец этого колосса на предназначенное ему место.

Он станет, как я знал, ещё одним прекрасным обиталищем для пауков.

Когда мы, перемешавшись, всей толпой повалили к высокому выходу, рабочие — смеясь и болтая, поскольку работа была закончена, а невольники мрачные и молчаливые, я постарался пристроиться рядом с курчавым.

— Ты помянул Зима, — сказал я.

Он вытер окруженный бородой рот мускулистым предплечьем. И осторожно посмотрел на меня.

— А если и так, разве это удивит еретика?

Я покачал головой. Мы вышли на свет.

— Я не еретик. Я думал, что Зар…

— Гродно — это небесное божество, которому поклоняются эти бедные обманутые дураки, хотя все живущие на свете знают, что спасения мы должны искать у Зара, — он смерил меня взглядом. — Ты ведь недолго был рабом? Ты чужеземец?

— Из Сегестеса.

— Мы здесь, в Оке Мира, ничего не знаем о внешнем океане. Если ты чужеземец, то ради спасения твоей бессмертной души советую тебе всячески избегать Гродно. Спасения следует искать только у Зара. Магнаты Магдага уволокли меня с моей галеры. Они заклеймили меня и обратили в рабство. Но я сбегу и вернусь через внутреннее море в Святой Санурказз.

В давке нас растолкали в разные стороны, но я успел схватить его за руку. Вот сведения, которых я жаждал. Название «Санурказз» пленило мое воображение. Я упоминал, как запульсировала моя кровь, когда я впервые услышал слово «Стромбор» и почувствовал, как передо мной разворачивается образ золотого великолепия. И сейчас я ощутил здесь то же самое, когда моего слуха впервые коснулось название «Санурказз».

— Ты не мог бы рассказать мне, дружище… — начал было я.

Он перебил меня, взглянув на мою ладонь у него на руке.

— Я раб, чужеземец. Я страдаю от кнута, оков и баласса. Но никакой невольник или рабочий не поднимет на меня руки.

Я отнял руку. Убрал я её не слишком поспешно и не стал выражать сожаления, так как взял за правило никогда не извиняться, но кивнул, и мое лицо, должно быть, заставило его не торопиться с действиями.

— Как тебя зовут, чужеземец?

— Люди называют меня Писцом, но…

— Писец. Я — Зорг. Зорг ти-Фельтераз.

Мы продолжили бы разговор, но надсмотрщики кнутами отогнали рабов и наорали на рабочих, и нам пришлось расстаться. Этот человек произвел на меня сильное впечатление. Возможно, его и сделали рабом, но не сломили.

К тому времени, как мы вернулись на кирпичное производство, временную площадку среди строящихся повсюду колоссальных зданий, время нашего полуденного перерыва прошло, и нас сразу же снова поставили на изготовление кирпичей. Проверяя продукцию и делая аккуратные метки крегенским курсивным письмом, ибо там всегда велся строгий учет, я размышлял об этом человеке Зорге из Фельтераза. Он, совершенно очевидно, не разделял преклонения перед божеством зеленого солнца Гродно. Он был последователем Зара. Вот потому-то он и стал невольником, а не рабочим. Различия между этими состояниям были невелики. Они существовали, и одни возмущались ими, а другие гордо провозглашали их, но для свободного человека присущая последним гордость казалась жалкой.

Мои дни среди мегалитических зданий Магдага проходили один за другим.

Меня изумлял чистый масштаб комплексов. Мастера взбирались на шаткие деревянные леса на высоту в пятьсот футов,[13] выполняя чудесные фризы на архитравах. Скульптуры варьировались от статуй в натуральную величину до огромных творений из искусственно скрепленных масс камня. Сколько искусства, сколько мастерства, сколько изнурительного труда затрачивалось всего лишь для украшения и декорирования огромных пустых храмов. Некоторые их этих зданий были воистину гигантскими. Я слышал разрозненные замечания о времени умирания, времени Великой Смерти и Великого Рождения, но они не складывались ни в какую систему, помимо того, что могло быть простым сельскохозяйственным циклом смерти и возрождения.

Я был уверен в одном. Мы строили не гигантские мавзолеи, жертвы живых мертвым. Эти мегалиты отнюдь не гробницы, не крегенские пирамиды.

Большую часть жизни на корабле занимает ожидание, и поэтому мне не составило труда вписаться в жизнь среди мегалитов Магдага, так как уж чего-чего, а ждать-то я научился отлично. Я знал, что если попытаться вырваться без разрешения Звездных Владык — к этому времени я убедил себя в том, что в нынешнем положении я оказался именно с их помощью — то меня накажут, отправив обратно на Землю.

Как писец, я пользовался некоторой свободой и мог перемещаться среди зданий. Я потратил некоторое время на поиски того зарянина — Зорга из Фельтерназа, но не нашел его. Однако я буду говорить только о вещах, имеющих непосредственное касательство к тому, что воспоследовало, оставив за рамками большую часть неприятных наказаний, голодовки, следующие за сдачей недостаточного количества продукции или недостижение должной высоты стен к определенному сроку; спорадические бунты, безжалостно подавляемые охранниками-зверолюдьми; нечастые дни буйных пиров; драки, ссоры и воровство в «нахаловке», где мы жили. Они делали жизнь жестокой, причудливой, требовательной — такой, какую не следует выносить ни одному мужчине и ни одной женщине.