Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

• Название: Ученик пекаря (Книга Слов - 1)
• Автор: Джулия Джонс
• Жанр: Научная Фантастика

---

Самым тревожным была даже не кровь, а ее присутствие в столь опрятном покое. От этого кровь, точно красивая девица в компании старых вдов, еще больше поражала глаз.

На следующий день королева встретила Кайлока на конюшне. Он осведомился о ее здоровье, а потом спросил: "Как вам понравились мои комнаты, матушка?" В его тоне слышалась насмешка. Не дожидаясь ответа, он улыбнулся и пошел прочь.

Она всегда чувствовала неловкость в его присутствии. Он так не похож ни на нее, ни на короля, и не только внешне, хотя он настолько же темен, насколько они белокуры. У него и характер совсем иной. Он такой скрытный, так погружен в себя. Даже ребенком он предпочитал одиночество, отказываясь играть с другими детьми. Баралис - вот его единственный друг.

Кайлок подошел к матери с иронической улыбкой на губах.

- Добрый вечер, матушка. - Его тихий вкрадчивый голос напомнил королеве кого-то еще, но она не могла разобрать кого.

- И тебе добрый вечер, Кайлок.

Сын смотрел на нее, и она не знала, что бы еще сказать.

- Что это у вас? - указал он на бутылочку у нее в руке.

- Лекарство для твоего отца.

- Вот как. И вы полагаете, оно поможет? Королеву покоробил его небрежный тон.

- Его приготовил лорд Баралис.

- Что ж, в таком случае оно как-нибудь да подействует. Королева не совсем поняла, что сын хотел этим сказать.

Напрасно она обмолвилась, что лекарство от Баралиса. Сын всегда действовал на нее подобным образом: она или молчала как рыба, или говорила то, что не следует. Не успела она подобрать ответ, как он уже ушел.

Хотелось бы ей никогда не быть королевой - мало радости принес ей ее сан. А в последнее время она была еще и королем - во всем, кроме имени. Бросить бы все это, увезти больного мужа в их замок на севере и зажить мирной, спокойной жизнью. Но что-то удерживало ее. Не только гордость что-то восставало в ней при мысли о том, что ее сын станет королем.

Она никогда не любила его истинной материнской любовью. Она вспоминала день, когда он родился и его положили ей на руки - бледненького, тихого, пахнущего гвоздикой. В ее груди тогда не возникло тепла, не шевельнулось никакого чувства. Повитуха, понимающе покивав, сказала, что любовь придет со временем. И она в каком-то смысле пришла - королева любила сына с ревнивым пылом, но нежности к нему не питала.

О годах своего бесплодия королева вспоминала с тоской. Неугасающая жажда иметь дитя, постоянные разочарования, беспрестанные унижения. Десять долгих лет она пробыла замужем за королем, прежде чем зачала.

Первые годы король нежно ободрял и успокаивал ее. "Ничего, любовь моя, - говорил он при каждых очередных месячных. - Время терпит. Ты молода и создана для материнства - это боги велят нам ждать. Время ведомо только им". Он улыбался, жал ей руку и звал в постель, чтобы попытаться снова.

Но государственные соображения брали свое, и король со все растущим нетерпением ждал сына - наследника, столь необходимого для устойчивости и будущего страны. До его ушей доходили перешептывания: "Государь без наследника - повод к войне... Ваш священный долг - подарить королевству наследника... Королева бесплодна. Этот брак следует расторгнуть... Нужна другая королева, способная рожать..."

Король нежно любил ее и не хотел даже слышать о разлуке. Но ядовитые речи придворных делали свое дело. Королева едва ли могла упрекать шептунов, они были правы - страна нуждалась в наследнике.

Ей отчаянно хотелось забеременеть. Она перепробовала все, от обжигающих припарок до тайных обрядов, но тщетно. Разумеется, не заходило и речи о том, что бесплодным может быть сам король. Даже мысль об этом представлялась кощунственной. Король - символ жизни, обновления и продолжения рода. Сама королева гнала от себя эту изменническую мысль, виня себя одну.

Король ни разу не заговаривал с ней о расторжении брака, хотя имел на это законное право в случае бесплодия королевы. Вместо этого он ложился в постель с другими женщинами, надеясь зачать ребенка, а после узаконить его. Он старался держать это в тайне, но об этом шептались и слуги, и придворные. Королева содрогалась при воспоминании о своем тогдашнем позоре. Наверное, ни одной королеве за всю историю не приходилось подвергаться подобному унижению: каждый день являться при дворе как ни в чем не бывало, сохраняя величие и сдержанность, в то время как твой супруг спит с кем попало!

Как ни странно, ни одна из этих женщин так и не родила ему сына. Родилось несколько девочек, никому не надобных в Харвелле, где правили только мужчины. Король отослал этих женщин с дочками прочь, не заботясь более об их судьбе.

В конце концов он отказался от своих попыток дать жизнь сыну, и оба они смирились с тем, что так и останутся бездетными.

И вот тут-то, в одну студеную зиму около восемнадцати лет назад, у королевы вдруг прекратились месячные. Она не смела надеяться: десять предшествующих лет служили верным доказательством ее бесплодия. Но вот прошел второй месяц и третий чрево ее вздулось, и груди набухли. Она зачала ребенка! Король и весь двор ликовали. В ее честь устраивались парады, танцы и пиры, и в свой срок она родила сына.

Королева отсчитала девять месяцев назад со дня его рождения. Кайлок был зачат в середине зимы, и королева не могла припомнить, чтобы король посещал ее в это время. Полной уверенности она, конечно, не испытывала, и ей помнился один случай, когда она охмелела до того, что вся ночь выпала у нее из памяти. Проснувшись наутро, она испытала знакомое ощущение прошедшего ночью любовного акта. Муж, должно быть, овладел ею, когда она лежала пьяная. Мысль об этом беспокоила ее.

Королева прикусила палец, и боль вернула ее к реальности. Вот и хорошо. В прошлом слишком много неразрешенных вопросов, слишком много горя, слишком много потерь.

Она поспешно двинулась дальше под высокими сводами коридора, торопясь испытать новое лекарство.

Глава 7

Таул нырнул в темный переулок. Здесь между высокими домами даже среди бела дня стоял почти полный мрак - нависшие крыши не пропускали свет вниз. Таул шел к человеку, который, по словам Меган, мог без лишних расспросов найти для него корабль. У Таула не было денег, чтобы нанять судно, а от скудных сбережений Меган осталось всего несколько медяков, но он решил сперва поговорить с тем человеком и выяснить, возможен ли этот план, а уж потом изыскивать нужную сумму.

Как все места, пользующиеся дурной репутацией, квартал продажных женщин в Рорне делился на две части: хорошую и плохую. Хорошими считались улицы, где шлюхи и зазывалы свободно занимались своим ремеслом, где карманники шныряли среди толп народа, - о таких говорили: "Здесь вам не Шарлет".

Шарлет состоял не только из улицы под этим названием - это был маленький квартал в пределах большого квартала. Здесь не было ни полуодетых девок, ни жизнерадостных карманников ни преисполненных надежд мошенников никого, кто дорожил своей жизнью. Шарлет существовал для тех, кто ею не дорожил, кто, измученный тяжким недугом или нечистой совестью, не заботился о том, доживет ли до завтра.

Не только зараженный воздух и непролазная грязь отпугивали людей от Шарлета. В самой его атмосфере чувствовалось зло - здесь пахло разбоем и смертью.

Именно сюда и направлялся Таул. По пути он замечал, как постепенно менялось все вокруг: на улицах становилось меньше народу, и крысы шныряли среди нечистот, не дожидаясь сумерек.

Пробираясь между кучами грязи, Таул вспоминал историю, рассказанную ему в таверне стариком. Он содрогался, думая о несчастных оракулах, на всю жизнь привязанных к камню. Таул знал, что такое быть связанным, - он еще не забыл ощущение впившейся в тело веревки. Что же это за правители, поступающие столь бесчеловечно? Таул горько сожалел о том, что нуждается в их услугах.

Отправиться на Ларн за советом - значит негласно согласиться с тем, что там происходит, в то время как рыцарю Вальдиса следовало бы бороться за освобождение оракулов из плена. Первейший завет рыцаря - помогать ближним. Вот уже четыреста лет орден стремится облегчить страдания человечества. Величайшим его триумфом стала кампания против рабства на востоке. Благодаря усилиям ордена такие города, как Марльс и Рорн, не ввозят больше рабов с дальнего юга. Рыцари и посейчас несут дозор в восточных гаванях, проверяя каждое торговое судно.

Таул, приподняв рукав, взглянул на свои кольца. Несколько зим назад он надеялся получить третье - и последнее - кольцо. Ради этого Тирен направил его к Бевлину. Чтобы получить последнее кольцо и стать полноправным рыцарем, новичку полагалось отправиться в странствие и не возвращаться, покуда он "не приобретет заслуги перед Богом".

Первое кольцо дается за атлетическое совершенство, второе - за успехи в науке, третье - за подвиг. Трудно судить о том, что считается заслугой в глазах Бога; многие рыцари проводили годы в напрасных стремлениях к славной, но недостижимой цели. Большинство избирало себе какую-нибудь благородную миссию. В год второго посвящения Таула двое рыцарей отправились на северо-запад, чтобы стать посредниками в споре за реку Нестор; несколько других отплыли вниз по Силбуру на борьбу с речными пиратами, а друзья Таула уехали на далекий юг искать пропавшие сокровища - Таул не знал, что сталось с ними.