Элизабет Чедвик - Любовный узел, или Испытание верностью

• Название: Любовный узел, или Испытание верностью
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: РИПОЛ Классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2407-9

Они могли бы не встретиться никогда, если бы конь рыцаря по имени Герой не учуял запах пожарища, запах крови, беды…

Оливер Паскаль, рыцарь и пилигрим, лишенный наследства, сполна познал цену коварству и предательству. Зеленоглазая красавица Кэтрин успела изведать всю несправедливость мира и жестокость людей. Они не верили, что в их сердца может ворваться любовь… Своенравная, необузданная, она не желает зависеть от Оливера, но вскоре понимает, что он нужен ей, как глоток воды, как солнечный свет, как воздух…

Когда идет борьба за корону, мир безжалостен к судьбам двоих: между ними разоренные города и поля кровопролитных сражений. Все против них: алчность коварных властителей и зависть могущественных врагов. Но опасности и препятствия только разжигают неистовый пожар страсти…

---

Луи горько рассмеялся.

– Такая угроза способна напугать ребенка, но не обреченного, – насмешливо проговорил он, все еще стараясь раздразнить противника и глядя на нож, как пьяница смотрит на непочатую бутылку вина.

Снова начала собираться толпа. Кэтрин протолкалась сквозь нее с помощью локтей и воззрилась на представившуюся сцену. Поднялся крик. Какой-то торговец с телегой спешил переехать мост, прежде чем закроют на ночь ворота; с другого конца приближались солдаты с пиками наготове.

– Спроси ее, – сказал Луи, – спроси ее, чего она хочет. Попятившись от ножа, он медленно встал и улыбнулся Кэтрин.

– Что он должен сделать, Кэтти? Вырезать мое сердце или отпустить меня? – Он развел руки. – Выбор за тобой.

Кэтрин сжала кулаки. Она посмотрела на мужа, потом на Оливера, который быстро дышал. Под ее взглядом Оливер спрятал нож.

– Выбор за мной. – Он подошел к Кэтрин и обвил рукой ее талию. Затем, повернувшись к Луи, сказал. – Я собирался убить тебя. Возможно, если бы ты не настаивал, я сделал бы это. Теперь уже неважно. Всегда найдутся темные ночи и укромные уголки, Луи: как для обреченных, так и для невинных.

Он посмотрел на приближающихся стражников. Луи тоже посмотрел на них, а потом на толпу, заблокировавшую конец моста со стороны города.

– Ступай, Левис из Чепстоу, ты свободен. Я не остановлю тебя.

Луи сглотнул. Его кулаки сжались и разжались. Кэтрин начала было говорить, но Оливер кивком головы заставил ее замолчать.

– В чем дело? – требовательно спросил один из стражников, потом, несмотря на грязь и густеющие сумерки, узнал Оливера и прикоснулся рукой к шлему – Сэр.

– Ни в чем, – ответил Оливер, не спуская глаз с мужа Кэтрин. – Просто перепутали имя и приняли одного человека за другого.

Дождь продолжал лить, возница орал Луи, чтобы тот убрался с дороги.

Луи медленно повернулся кругом, поочередно отвечая на взгляды собравшихся, чуть дольше и с насмешкой посмотрел на Оливера, затем сосредоточился на Кэтрин, словно они были в полном одиночестве в спальне.

– Помнишь Чепстоу, Кэтти? – сипло спросил он – Первый год?

Она ничего не ответила, только прикусила губу и прислонилась к Оливеру, ища защиты; она так вцепилась в его плащ, что побелели костяшки пальцев.

– А Рождество в Рочестере? Ту игру в башмак? Ведь не все было плохо, не правда ли?

Горло Кэтрин дрогнуло.

– Это было обманом, – шепнула она.

Губы Луи растянулись в безрадостную улыбку.

– Разве? Тогда мы оба обманывались. Искренне или фальшиво, считай как хочешь, но я любил тебя, Кэтти. Помни об этом, если позабудешь все остальное.

Он повернулся, легким шагом подошел к краю моста и так же легко прыгнул в мутные воды Фромы, прежде чем кто-либо успел остановить его.

Отчаянный крик Кэтрин заглушила толпа, рванувшаяся к месту происшествия. Однако смотреть было не на что: под мостом быстро неслась и крутилась бурая весенняя вода. Нигде не появилось головы, ни один пузырек на поверхности не показывал, куда упало тело.

Кэтрин закрыла лицо руками и прижалась к холодной, покрытой грязью груди Оливера. Оливер с суровым лицом обнял ее за плечи.

– Вынесет на берег со следующим приливом, – заметил возница с мрачной усмешкой. – Последнего выбросило после зимних бурь.

– Если только он не остался в живых, – сказал Оливер. Никакой логики в этом замечании не было, потому что Луи прыгнул в воду с мечом и в тяжелом стеганом гамбезоне, но Оливера до сих пор преследовал по ночам кошмар, в котором Луи выползал из воды на берег и с демонической ухмылкой принимался выжимать свою одежду.

– Нет, – всхлипнула Кэтрин и подняла лицо, вытирая глаза краешком плата. – Жизнь означала бы медленное умирание в качестве отверженного, а я знаю, что его тщеславие не перенесло бы этого.

Оливер дотронулся до ее мокрой щеки; в его глазах застыл вопрос.

– У него была проказа. – Кэтрин сглотнула, борясь с очередным приступом тошноты. – Он… он просил меня достать одно средство для лекарства, а когда я отказалась, потому что для этого нужен был мертворожденный ребенок, вышел из себя. Остальное ты знаешь.

Оливер обхватил ее руками, окружая любовью и утешением, деля ее гнев, принимая на себя ее горе. Толпа постепенно рассеялась, повозка прогрохотала мимо по дороге в город. Один стражник вернулся на свой пост, остальные пошли доложить о происшествии и организовать поиск.

– Домой, – произнесла Кэтрин, прижимаясь к Оливеру. – Забери меня домой.

– Ты дома, – сказал он, пряча лицо в ее наполовину открытые волосы. – Навсегда.

Накануне того дня, когда армия Генриха выступила из Глостершира, тело Левиса из Чепстоу вынесло на берег в устье реки. Оно пробыло в воде три дня, вздулось, а кожа приобрела серовато-белый оттенок. Там, где оно билось о камни и топляк, остались разрывы и кровоподтеки. Яркая синяя краска слиняла с туники, одного башмака не хватало, словно в насмешку над тем временем, когда Левис разыграл свою смерть в реке.

Оливер присел рядом с трупом; в нос ударил запах моря и тления. Потом он подтвердил личность погибшего людям шерифа и осторожно повернул правое запястье. Язва была точно на том месте, где сказала Кэтрин: бледная, как само тело, но все еще хорошо различимая.

– Бедняга, – пробормотал кто-то.

Оливер встал и посмотрел сверху вниз на останки. В небе вились и кричали чайки. Косые лучи солнца слепили глаза.

– Заройте его поглубже, – сказал он. – Бог ему судья.

ГЛАВА 36

ВЕСНА 1155 ГОДА

Это утро было залито солнечным светом, словно жидким золотом, расцвечено зеленой дымкой и птичьим пением. Оливер натянул поводья, чтобы вдохнуть тяжелый аромат апрельского леса, затем оглянулся на солдат, ехавших по двое в ряд позади него.

Блестели наконечники копий, оружие и доспехи сверкали полировкой. Щиты висели за спинами. Ведь, несмотря на боевой порядок движения, никакая битва не грозила. Король Стефан с конца осени лежал в могиле. Евстахий был мертв, а на троне получившего облегчение королевства мирно сидел Генрих.

Страна все еще была покрыта шрамами войны; некоторые постепенно затягивались, другие зияли, как открытые раны. Оливер раскрыл и сжал свою левую руку, чувствуя, как напрягаются и опадают мышцы под кожаным наручем, посмотрел на пашни, покрытые только что пробившимися всходами, и душа его радостно приветствовала их.

Он немного повернулся в седле и улыбнулся Кэтрин.

– Когда-то я ехал по этой дороге, не имея даже тени надежды, что все это снова станет моим, и, если бы не Годард, умер вот в этой ложбине, даже не подозревая, что может прийти такой день, как сегодня.

Его взгляд скользнул к гиганту, сидящему на высоком чалом коне. С ним примостились два мальчика: один рыжий, другой темный.

– Я не мог бросить вас, милорд. Помимо всего прочего, вы однажды спасли мне жизнь на дороге, – махнул рукой Годард, но Оливер отлично понимал, что он тронут и доволен.

Хозяин таверны ради такого случая красовался в своей лучшей тунике, а над его темной бородой изрядно потрудилась Эдит, которая ехала в повозке с поклажей вместе с приличным запасом своего знаменитого эля для грядущего пира.

– Почему мы остановились? – требовательно спросил Саймон, высунувшись из-за Годарда, чтобы взглянуть на отца. – Мы уже приехали?

– Почти, – ответил Оливер, с любовью посмотрев на своих сыновей. – Двадцать лет – большой срок. Можно немного и растянуть приятную минуту.

Он еще раз глубоко вдохнул воздух ложбины, обозначавшей границу земель Эшбери.

Саймон сморщил нос. Двадцать лет было слишком много для его понимания. Генрих зевнул и сунул в рот большой палец. Розамунда скромно сидела на своем пони, но маленькая лошадка норовила пойти боком и энергично махала хвостом, что свидетельствовало о сдерживаемом возбуждении всадницы.

Кэтрин окинула дочку исполненным любви взглядом, в котором сквозила материнская гордость, и улыбнулась. Она понимала, что чувствует Розамунда. У нее самой приятно сжималось сердце при мысли о предстоящем дне, и она была до глубины души рада за Оливера. Ему наконец-то вернули земли, которые принадлежали его роду с незапамятных времен. И он не просто возвращался домой, но и вез с собой будущее.

С Одинелом Фламандцем драться не пришлось. Он умер от загноившейся раны в тот самый месяц, когда Генрих стал королем. Его жена и дочь уехали в Лондон к дальнему родственнику, чьи земли никто не оспаривал.

Кэтрин радовало, что битвы не было. Судя по дошедшим до нее слухам, Одинел, хоть и являлся наемником, был вполне достойным человеком, на свой лад даже честным.

Если не считать тех нескольких месяцев, когда капитаном гарнизона был Рэндал де Могун, люди не слишком страдали под чужеземным владычеством.

Оливер шевельнул поводьями и слегка хлопнул Люцифера. Серый конь двинулся вперед. Мгновение Кэтрин любовалась плавными, слитыми движениями коня и всадника, затем поскакала за ними. Сегодня Оливера окружало сияние, как, собственно, и должно было быть. Его лицо буквально светилось, губы улыбались. Ничто не могло омрачить радости этого дня.