Автор неизвестен - Литконкурс Тенета-98

• Название: Литконкурс Тенета-98
• Автор: Автор неизвестен
• Жанр: Современная проза

«Тенёта» (также «Арт-Тенёта», «Тенёта-Ринет», первоначальное название Best Russian On-Line Literature) — старейший литературный конкурс в Рунете. Впервые организован в 1994 году.

Среди организаторов — Александр Житинский, Леонид Делицын, Алексей Андреев, Роман Лейбов, Антон Носик и другие.

Последний раз был проведён в 2002 г.

---

Я показала пальцем в сторону моего дома. Парень покачал головой.

— Боюсь никого из своих ты больше никогда не увидишь. Этой части города досталось больше всего.

— А что здесь было?

— Взрыв и пожар.

Ребята подошли к стоявшим у обгоревшего дерева мотоциклам.

— Эйл, что ты собираешься делать с этим сокровищем. В ломбард его не сдашь, выкуп не получишь.

— А я удочерю ее.

Он повернулся ко мне. — Ведь ты не боишься меня, чудо в ромашках.

— Почему чудо в ромашках?

Он подвел меня к мотоциклу и поднял. В зеркале появилось отражение напуганной девочки в венке из ромашек на фоне обугленной улицы.

С того дня он всегда заботился обо мне. Баловал. Кормил. Ругал. Мало кто из отцов так заботится о своем ребенке. Именно ему я всем обязана. Ни в племени, ни в цветущем городишке я не чувствовала себя любимой. Со мной обращались как с чужой вещью, оберегали, но не любили. Только у Эйла я всегда себя чувствовала себя единственной. Не зависимо от того, где мы жили, в маленькой комнатушке или в роскошном коттедже. Любящие дети обычно не замечают недостатков родителей. Мне же он казался просто идеалом.

Когда я узнала, что он король преступного мира. Я была потрясена. Этого просто не могло быть. Но, поговорив с ним, я поняла, что это правда. Уговорить его уйти, было невозможно, поэтому ушла я. Он мне подарил самое дорогое свободу.

Я уехала в соседний город. Мне казалось, что я должна каким то образом искупить то, что делает Эйл. Пытаясь найти утешение в учебе, я увлеклась биохимией. Экстерном окончила два факультета. И, наконец-то, нашла работу по сердцу — в одной очень веселой конторке требовался аналитик. Платили мало, но зато разрешали заниматься любыми своими исследованиями. Вот ту как раз и расцвели мои детские таланты. Еще в детстве, если мне очень хотелось, я могла срастить края ранки. Для этого я просто представляла, что она уменьшается, уменьшается, а потом пропадает совсем. Теперь я занялась этим серьезно. После года работы я уже знала, какие вещества способствуют этому, какие мешают, а, подключив к моим исследованиям компьютер, поняла, что теоретически можно спасти любого человека погибшего случайно: в авариях, от ран. Поместив человека в виртуальную действительность можно было попробовать представить срастание тканей. Знание анатомии, медицины и подключение датчиков компьютера облегчало задачу, но все равно после этого очень болела голова. Состояние полной усталости выматывало. У меня появились помощники. Начали мы с восстановления небольших ран, постепенно переходя на более серьезные. Восстановление тканей после ожога 4 степени стало нашим триумфом. Благодаря нашим разработкам небольшая конторка превратилась в институт исследования жизни.

Разработанный метод был очень хорош, но не годился для массового применения. Так как самым главным в цепочке реактивычеловек-компьютер оставался все-таки человек — оператор. И после многочисленных опытов выяснилось, что из персонала института только два человека могут быть операторами. Я и еще один парень из охраны. Объяснить, что у нас было общего, я так и не смогла.

— Извини, что перебиваю. Однажды я общался с людьми из Института жизни. По-моему, она представилась как мисс Сайл. Это случайно не ты?

Да, это я. Вернее в институте жизни меня звали мисс Сайл и тогда детей спасали мы: я и Санни. К сожалению, оператор не может вынести много таких сеансов подряд. И чем больше травм у объекта, тем труднее оператору. Мы смогли спасти восемь человек, двух не успели. После этого я провалялась в коме два месяца. Санни это встало гораздо дороже. Он был в коме почти год. Я даже не знала, смогу ли его спасти. Дни шли за днями. Обычные препараты не помогали. Тогда я стала соединять совершенно не соединимые препараты. В результате появился целый ряд реагентов с необычными свойствами. Применяя их, я получила несколько необычные результаты, но один из реагентов оказался именно тем, что было нужно. Результаты опытов были обещающими. Но естественно, все это дорого стоит. И когда, наконец, я могла попробовать проверить действие необходимых реагентов на Санни, выяснилось, что денег на эту программу больше нет. Я была зла на всех. Статьи о драме, о детях, об их выздоровлении были во всех газетах, но нигде ни в одной газете не было ни одной строчки, что при спасении их чуть не погибли два человека. Да, не известность мне была нужна. Мне были нужны деньги. Официальным путем я их добиться не смогла. Ни одна из организаций помочь не захотела или не смогла, а суммы, набранные у работников института, были очень малы, тогда я решила попробовать не официальный способ.

Сожалею, что тебе тогда досталось за нерешенное дело в Игровом доме. Я считала, что по справедливости, за лечение Санни должны заплатить властные структуры. Они так кичились "национальной победой", пусть они за нее и платят. Тем более, что при поиске лекарств для Санни, я натолкнулась на целый ряд веществ, которые помогли мне в этом.

— А теперь я тебя временно покину. Я иду на виртуальную встречу. Если хочешь, можешь понаблюдать за ней в мониторе. И, пожалуйста, ни трогай ничего. Со мной ничего в эти 2 минуты не случится.

Лицо Олле погрузилось в жидкость, которая на глазах стала густеть и мутнеть, пока не превратилась в зеленоватое желе. Олле совсем не было видно. Если бы она не предупредила меня, я бы точно бросился доставать ее из этой емкости. Не могу сказать, что это желание пропало у меня и сейчас.

Но если в чем-то не разбираешься, то лучше в это вообще не лезть. Я повернулся к монитору. Сначала ничего не происходило, потом экран посветлел, и я увидел бегущую девушку. Она оглянулась, махнула мне рукой и побежала дальше. Она была точной копией Олле, только ни разу я не видел ее в таком простеньком сарафанчике. Взгляд ее был направлен в дальний угол экрана. Что там находится — было непонятно. Какой-то силуэт, очень неясный, размытый. Однако, каждое движение девушки говорило, что там что-то очень важное для нее. Так бегут или за любимым человеком, или за ребенком. Добежав до силуэта, она протянула к нему руки. Как только ее ладони прикоснулись к нему, силуэт начал меняться. По нему пробегали какие-то волны, проскакивали искры, вдруг он стал совершенно четким. Это был молодой, достаточно интересный, темноволосый человек. Олле бросилась ему на шею. Лицо его отражало целую гамму чувств: удивление, недоумение, радость.

— Олле, господи. А я считал что умер.

— Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но это очень близко к истине.

— ???

Эйл (насколько я понимаю это именно он) был ошарашен.

— Помнишь, когда мы встречались последний раз, я пообещала, что мы встретимся еще раз, даже если тебя убьют.

— Так это был не страшный сон? И все эти кошмары действительно произошли со мной?

— Да. И, к сожалению, спасти тебя я не могу, но я дарю тебе 2 минуты жизни.

— Прости, что я не верил тебе. Это уже третий твой подарок.

— Я просто пытаюсь вернуть тебе хотя бы часть того счастья, что ты подарил мне. Хорошо, что ты использовал их, даже не поверив мне сначала.

— Если бы я их не использовал, я бы просто сошел с ума от боли.

— Я рада, что смогла помочь.

— Почему, только когда теряешь жизнь, понимаешь ценность всего. Как жаль, что сейчас я не могу ничего исправить. Сейчас, кажется, я все бы делал по-другому.

— Если бы ты начал жизнь сначала, ты бы шел этой же дорогой.

— Наверное, ты права. Просто обидно, что единственный, добрый поступок, который я могу сейчас вспомнить из моей жизни, это спасение девочки из сгоревшего города.

— Не надо так. Я знаю, что у тебя было много и хороших дней.

— Но плохих гораздо больше.

— …

— Ты сказала, что у меня только две минуты. А так много хочется тебе сказать.

— Уже одна, но я и так все про тебя знаю. Давай просто помолчим.

— Ты, скажешь, когда будет пора прощаться?

— Да.

Он обнял ее. Она уткнулась лицом в его плечо. Слова им действительно были не нужны. Они представляли собой одно целое. И столько счастливого света шло от этой картины, что я почти простил его.

Она подняла лицо, в глазах стояли слезы.

— Прощай.

— Прощай.

По экрану прошла рябь. Оба силуэта стали расплывчатыми. Один растаял. Второй стал бледнеть. Я судорожно оглянулся к емкости.

Желе постепенно начало бледнеть и становиться более жидким. Потом из воды показалось лицо Олле.

— Если ты будешь меня так пугать, я разобью все твои машины.

Она улыбнулась.

— Я вижу ты в порядке. Ругаешься как обычно.

Я снова повернулся лицом к монитору. Экран был темным. Через минуту она подошла и села за клавиатуру. Не ужели еще не все? Будто услышав мой вопрос, она оглянулась.

— Нет, больше ничего с собой я делать не собираюсь. Мне просто надо с ним попрощаться.