Валери Кинг - Покорившие судьбу

• Название: Покорившие судьбу
• Автор: Валери Кинг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00259-9

Руки прекрасной Джулии добиваются двое, один из любви, другой – из ненависти. Из-за злой насмешки судьбы она выходит замуж за нелюбимого, но, как ни старается, не может забыть единственного мужчину, которому отдала свое сердце. Казалось, судьба ее решилась и выхода нет… Но тому, кто любит и не теряет надежды, судьба порой дарит удивительные подарки.

---

– Перестань, прошу тебя, – шептал он, пытаясь высвободиться и сесть удобнее. – Ты ведь знаешь, что все это совершенно бессмысленно… Скажи, где ты остановилась, я отвезу тебя домой.

Она водила языком по изгибам его ушной раковины, и его дыхание постепенно учащалось. Наконец он перестал ее отталкивать.

– Будь же благоразумна, – пробормотал он.

– Я благоразумна, – тихо ответила она. – И самое благоразумное, что я могла сделать, – это приехать в Брюссель, чтобы быть с тобой.

– Быть – или побыть? – спросил он и, приподняв за подбородок, повернул к себе ее лицо. Его глаза смотрели на нее из полутьмы экипажа серьезно, почти сурово.

– Не знаю, – медленно проговорила Джулия. – Сейчас я могу обещать… только вот это. – Она снова приникла к нему губами и подумала, что хотя бы эти несколько мгновений может быть счастливой.

Теперь, когда у нее на губах был вкус его губ и его кожи, а его горячее тело жгло ее сквозь тонкий шелк платья, Джулии казалось, что больше уже не нужно ничего. Это было похоже на возвращение домой.

Наконец, словно сдаваясь и принимая то единственное, что она могла ему сейчас дать, он обнял ее и притянул к себе.

– О Господи, Джулия, как же я соскучился по тебе, – прошептал он сдавленно, спуская с плеч фонарики ее рукавов. – Каждый день я брался за перо, чтобы ответить на твои письма, но всякий раз уговаривал себя: нет, я должен забыть ее, и как можно скорее!..

Его руки сначала гладили ее шею и спину, потом соскользнули по ее оголенным плечам к груди. От прикосновений Эдварда голова у него пошла кругом, и она начала словно погружаться в него. На сиденье было слишком тесно, и она не могла обнять Эдварда, как ей хотелось, поэтому она гладила его руки от кисти до плеча. Дважды нитка жемчуга на ее запястье задевала за обшлаг его рукава и натягивалась. В третий раз, когда Джулия подняла руку, чтобы погладить его лицо, нитка порвалась, и блестящие жемчужины посыпались на его лицо и запрыгали с сиденья на пол. Смех Эдварда показался Джулии волшебным.

– Это лучшее из того, что я сегодня слышала. – Она снова поцеловала его. – Лучше всякой музыки. Знаешь, я иногда смотрела на тебя… украдкой. Ты был такой мрачный. Ты все еще сердишься на меня?

– Я не хотел, чтобы ты приезжала, – сказал он и провел кончиками пальцев по ее щеке. Приподнявшись, он поцеловал ее губы, потом шею, потом грудь, наполовину скрытую от него зеленым шелковым лифом.

Вдвоем на узком сиденье было тесно. Эдвард попытался расстегнуть пуговки у нее на спине, но из-за того, что рукава были приспущены с плеч, ткань и так уже слишком натянулась, и от малейшего усилия платье, пожалуй, расползлось бы по швам.

– Я хочу тебя, – прошептал он, прижимая ее к себе. – Хочу тебя и ничего не могу с этим поделать.

Когда экипаж замедлил ход и лошади встали, он спросил:

– Ты… останешься сегодня у меня?

Джулия поднялась с его колен и села рядом. В полутьме он скорее угадал, чем увидел, как она кивнула.

Эдвард собрал с пола и с сиденья жемчужины, сколько удалось отыскать, и высыпал в карман. Потом он подал Джулии руку, и они вместе поднялись по лестнице в его комнаты. Комнат оказалось две: спальня и небольшая гостиная. В гостиной, кроме камина, был лишь маленький диванчик да довольно обшарпанный письменный стол с подсвечником, чернильницей и серебряным писчим пером на подносе.

Заглянув в спальню, Джулия спросила: – А твой денщик – он должен прийти позже? – Мысль о том, что кто-то может войти в комнату, когда они с Эдвардом будут вдвоем, казалась ей невыносимой.

– Нет. – Эдвард шагнул к столу, чтобы зажечь свечи. – В те дни, когда я прихожу поздно, он идет к себе спать. Слава Богу, разуться я всегда могу и без его помощи.

Он обернулся к ней и долго с жадностью разглядывал ее лицо, волосы, шелковое темно-зеленое платье и белые туфельки.

– До сих пор не могу поверить, что ты здесь, – пробормотал он. Когда она сделала шаг к нему, он одной рукой притянул ее за талию к себе, другой начал водить по ее носу, щекам, лбу, подбородку, как делают слепые. – Джулия, любимая, останься со мной, не уходи.

– Сегодня я не уйду, – тихо ответила она.

Взяв со стола подсвечник, он повел ее в свою спальню. Так как обе руки у него были заняты, то дверь пришлось захлопнуть ногой, и стена устрашающе вздрогнула.

Спальня была меблирована так же скудно, как и гостиная. Вся ее немудреная обстановка состояла из кровати с четырьмя столбиками и занавеской из старенькой красной парчи, ширмы, за которой, по предположению Джулии, находился ночной горшок, одного стула с деревянным сиденьем, комода, небольшого платяного шкафа и столика. На столике, рядом с умывальным тазом, были аккуратно разложены бритвенные принадлежности Эдварда.

Эта аккуратность, эта спартанская обстановка почему-то неприятно поразила ее.

Перед нею была спальня офицера.

И рядом с нею был офицер. Неясный страх вдруг шевельнулся в душе Джулии. Чего она страшилась? Чтобы овладеть собою, она обернулась и стала смотреть на Эдварда. Через какое-то время это помогло.

Пока Эдвард ставил подсвечник на комод, на стене плясали тени от его рук. Но вот он с улыбкой обернулся к ней, и весь мир, Брюссель и сама эта спальня вдруг начали исчезать в его улыбке. Он стал медленно расстегивать маленькие, обтянутые зеленым шелком пуговки, которые спускались до пояса ее платья. Под платьем была лишь тонкая муслиновая сорочка.

Справившись с последней пуговицей, руки Эдварда скользнули под застежку и легли на ее грудь, прикрытую полупрозрачной тканью. Джулия откинула голову и прислонилась к нему спиной. Когда его руки двинулись вниз, она застонала от наслаждения и, повернув лицо, поцеловала его в шею. Губы Эдварда тотчас ответили ей, а руки начали высвобождать ее из платья, и вскоре оно с шелестом упало к ее ногам.

Оторвавшись от ее губ, он нагнулся, поднял платье и повесил его на спинку стула. Даже в любви стремится к порядку, подумала Джулия. Он принялся поочередно вытаскивать шпильки из ее волос и укладывать их в ряд около подсвечника; вслед за шпильками на комод легли ее жемчужные подвески и ожерелье. Потом Эдвард высвободил ее скрученные на затылке пряди, так что они рассыпались по ее спине и плечам, и наконец обнял ее. Когда его язык скользнул между ее губами, Джулии снова показалось, что она сейчас растворится в нем.

– Я люблю тебя, – хрипло прошептал он. – Люблю до безумия. Скажи, ты правда здесь или ты мне снишься?

– Мне тоже кажется, что это все сон, – едва слышно сказала она и закрыла глаза.

Эдвард опустился перед нею на колени, и его руки медленно поползли по ее ногам: вверх, вниз, снова вверх. Потом он развязал подвязки и стянул с ее ног шелковые чулки. Джулия с улыбкой открыла глаза: ее туфли уже стояли под комодом, а сверху Эдвард укладывал на них чулки и подвязки.

При виде этой армейской аккуратности ей опять сделалось страшно. Теперь она поняла, почему: она боялась его потерять.

Глаза защипало от непрошеных слез. Джулия протянула руку и тихонько погладила длинные черные волосы Эдварда. Все еще стоя около нее на коленях, он начал целовать ее ноги через легкую сорочку. Джулия почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

Невесть откуда явилась мысль об армиях, которые сейчас стягивались к южной окраине Брюсселя, и о том, сколько кампаний и сражений Эдварду уже пришлось пережить в этой войне. Сердце ее вновь сжалось от страха, о котором она на время забыла – или, возможно, хотела забыть? – за собственными заботами.

Эдвард Блэкторн – солдат по ремеслу и по призванию – мог погибнуть в первом же бою.

Но думать об этом ей не хотелось, и, сморгнув слезы, она постаралась целиком отдаться собственным ощущениям. Эдвард приподнял тонкую ткань ее сорочки, и теперь его губы скользили по ее голым ногам, а руки, казалось, были везде. Медленно и сладострастно они двигались по ее телу, изучая каждый его изгиб и разжигая огонь желания. Голова ее кружилась все сильней, дыхание сбивалось. Пальцы ощупью отыскали ленту на его затылке и потянули за один конец. Пока он наслаждался ее телом, она, как завороженная, гладила и перебирала его черные густые пряди.

В комнате было холодно, и скоро она начала дрожать. Эдвард тут же поднялся с колен.

– Прости меня. – Он поднес ее пальцы к губам. – Ты замерзла?

– Кажется, да… немного. Но я сама это только сейчас заметила, – прошептала она и, притянув к себе его голову, опять поцеловала его в губы.

В ответ он обнял ее так крепко, что ее ноги приподнялись над полом.

– Слава Богу, что ты приехала, – выдохнул он, на секунду отрываясь от ее губ. Когда ладони Эдварда сползли на ее ягодицы и он начал медленно, но сильно прижимать ее к себе, она застонала и прильнула к нему. Теперь для нее исчезло все – кроме Эдварда, кроме запаха его кожи и согласного движения двух тел, изнывающих от желания.

Неожиданно он опустил ее на пол и, откинув покрывало, велел ей поскорее укрыться – если, конечно, она не хочет простудиться. Джулия благодарно засмеялась и юркнула в постель, и он тоже разделся и лег с нею рядом.