Роджер Желязны - Хаос и Амбер

• Название: Хаос и Амбер
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Научная Фантастика

Долгожданный подарок поклонникам Роджера Желязны! Вторая часть новой амберской трилогии, написанной Джоном Грегори Бетанкуром по черновикам великого мастера! Откуда на самом деле взялись Тени? Что связывает Дворкина и единорога? Почему первым королем Амбера стал именно Оберон? Читайте «Хаос и Амбер», и вы все узнаете! Впервые на русском языке!

---

И вновь сквозь шум ветра ко мне прорвался голос:

«Оберон! Король! Скачи к королю!»

— Он мертв, — попробовал выговорить я, но с моих губ сорвалось только неразборчивое бормотание.

— Ты слышал? — произнес голос. Похоже, его обладатель обращался не ко мне. — Он пытался что-то сказать.

— Оберон! — окликнул меня кто-то другим голосом, более низким и сильным. Я сразу узнал этот голос. Он принадлежал моему отцу. — Слушай меня внимательно, мой мальчик. Ты должен проснуться. Сейчас же. Немедленно! Ну же! Просыпайся!

Я решил, что жутко злюсь на отца. Он вытащил меня из безопасной, уютной жизни в Илериуме, где я знал свое место и свои обязанности. Я служил лейтенантом у короля Эльнара и был счастлив. И весь этот кошмар — все эти войска, атакующие нас, все эти люди, жаждущие убить меня и уничтожить все наше семейство… виноват во всем был только Дворкин. Перед смертью мой брат Локе сказал мне правду: Дворкин сам навлек на себя — и на нас! — все беды из-за неудачного романа с дочерью короля Утора из Владений Хаоса.

— Оберон! Посмотри на меня!

Что-то ударило меня по лицу. Я услышал шлепок. Правую щеку словно обожгло каленым железом. Злость кристаллизовалась во мне. Я забыл о шуме ветра, о мраке, растерянности. Никому не позволено безнаказанно отвешивать мне пощечины.

Я был похож на тонущего человека, из последних сил пытающегося пробиться наверх через густую, тяжелую воду. Гнев толкал меня вверх. Я смутно расслышал стон. Мерзкий, жалостливый звук — какой не подобает издавать мужчине и уж тем более воину. Как только я догадался, что этот звук сорвался с моих губ, я попробовал прервать его.

И в этот самый миг я открыл глаза.

Дворкин, мой отец, склонился надо мной: коротышка, почти карлик непонятно какого возраста. Смотрел он на меня с такой сосредоточенностью, будто перед ним находился некий объект, представлявший научный интерес, а не собственный сын.

Я попробовал заговорить, но не получилось. Из глотки вырвался хрипучий свист.

— Проснись, я сказал!

Отец снова отвесил мне пощечину, на этот раз — более увесистую. У меня даже голова качнулась — с такой силой он меня ударил.

Обе щеки жарко горели. Я скрипнул зубами и, повернув голову, уставился на отца. В ушах звенело. Казалось, вся комната вертится вокруг меня.

Когда отец снова занес руку для удара, я ухватил его за запястье и удержал.

— Не вздумай… — прорычал я. — А не то я тебе руку… сломаю!

Он осклабился.

— Ага! Наконец-то.

Я разжал пальцы, он опустил руку.

Я повернул голову. Комната пьяно поплыла по кругу. Я заметил моего сводного брата Эйбера, стоявшего в стороне позади Дворкина. Эйбер смотрел на меня с нескрываемой тревогой. Мне показалось, будто он шатается, как деревце под порывами ураганного ветра.

Повернув голову еще немного, я обнаружил, что лежу на спине на высокой и узкой кровати. Медленно, с трудом сдерживая стон, я перевернулся на бок. Казалось, на это ушла целая вечность. Кровать стояла в небольшой, тускло освещенной комнате. Мой взгляд никак не желал сосредоточиться на дальней стене. Вроде бы она была сложена из больших красноватых камней, кое-где подернутых зеленью. Фосфоресцентный зеленоватый свет лучился между камней и, устремляясь к потолку, собирался там.

Я зажмурился, потом протер глаза кулаками. Нет, я определенно еще не был готов смотреть на то, что меня окружало. Но отец хотел, чтобы я проснулся, и я предположил, что у него на то имеется чертовски веская причина. И лучше было бы, чтобы такая причина у него действительно имелась, а не то бы я точно ему руку сломал. А может — шею.

Сделав глубокий вдох и собрав все силы, до последней крохи, я сумел сесть. Это оказалось очень серьезной ошибкой. Комната вокруг меня бешено закружилась, старательно имитируя ощущения, какие бывают с большого перепоя. Мои внутренности в ответ скрутило, но наружу из меня ничегошеньки не вылетело. Я и вспомнить не мог, когда ел в последний раз.

— Где я?

— Дома, — сказал Эйбер. — В нашем фамильном поместье в Запределье. — В ответ на мой ошарашенный взгляд он добавил: — Совсем рядом с Владениями Хаоса. Ну, ты знаешь.

Ничего я не знал, но голова у меня от боли была готова треснуть, и я никак не мог пробудить в себе столько энтузиазма, чтобы поинтересоваться. У меня снова жутко загудело в ушах. Застонав, я снова зажмурился и пожелал, чтобы все стало как обычно. Ничего не вышло.

По всей вероятности, прошлой ночью мы неслабо налакались: перебрали эля, а может, и хорошенько подрались. Не исключено, что покувыркались в постельке с парочкой смазливых подавальщиц. Но мне за свою жизнь случалось просыпаться и после куда более опасных приключений.

Самое главное — я ничегошеньки не помнил.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился Дворкин.

Я растерялся.

— Не совсем мертвым.

— А ты понимаешь, где находишься?

Последнее, что я запомнил…

— Во Владениях Хаоса, — прошептал я.

— Запределье — это Тень Владений, — пояснил Дворкин. — Оно настолько близко к Хаосу, что… атмосфера здесь почти такая же.

Я возненавидел Владения Хаоса еще до того, как попал сюда вместе с отцом и Эйбером. Я видел Владения издали, через одну из карт Таро моей сестры Фреды. Эти карты могли открывать пути в иные миры. Одного взгляда на Владения — на здания странной постройки, на небо, испещренное молниями, на звезды, проносившиеся по небу и вьющиеся на манер светлячков — хватило, чтобы мне стало по-настоящему худо. Оглядываясь назад, я понимал, что совершил большую ошибку, согласившись отправиться сюда. Когда отец сказал мне, что намеревается смотаться во Владения Хаоса за подмогой, мне надо было отказаться ехать с ним.

Но я не отказался. Я не сказал ни слова. Я последовал за ним потому, что, хотя он всю жизнь только тем и занимался, что врал да изворачивался, он все-таки был моим отцом, а я, будучи его сыном, на всю катушку ощущал ответственность. Понятия долга и чести в меня вколотили с тех пор, как я только начал догадываться о том, что они означают. Он об этом позаботился.

До того, как Джунипер окончательно пал, мы воспользовались отцовской картой и улизнули. Во Владениях Хаоса кровь капала не вниз, а вверх, а камни передвигались по земле, будто овцы. Где-то тут торчала башня, сложенная из костей, а в ней жил змей и пытался черным колдовством погубить наше семейство.

Если Запределье и вправду было похоже на Владения Хаоса, тогда становилось понятно, почему стены комнаты мягко пульсировали, испуская флуоресцентное свечение. Потолок с высокими деревянными стропилами замерцал, будто свечи, вставленные в бумажные фонарики.

Из моей груди против воли вырвался стон.

— Тише, — сказал Эйбер.

— Пусть говорит, — сказал Эйберу Дворкин, развернулся и ушел к противоположной стене. Я не видел, чем он занимался возле стола, да и не особо меня это интересовало. Мне хотелось свернуться калачиком и снова заснуть.

Эйбер сел рядом со мной на краешек кровати. В Джунипере только он стал для меня настоящим другом, и я сразу же уловил между нами настоящее родство душ. Я смотрел на него, и он то виделся мне отчетливо, то расплывался. Его каштановые волосы начали стекать вниз и покачиваться, как стены комнаты, краски поползли вниз по его лицу. Я растерялся. Это был он — но не совсем он. Черты его лица стали грубее, тяжелее. Передо мной предстала почти что карикатура на того молодого человека, который был мне знаком. И все же… другой Эйбер… тот, которого я знал в Джунипере… казалось, и он тоже находился здесь, он словно бы наложился на этого, иного. Его образ как будто мерцал, вспыхивал и гас.

Я быстро отвел взгляд. Галлюцинации? Безумие? Вероятно, все объяснялось близостью к Владениям Хаоса. Может быть, это вовсе не Эйбер вспыхивал и угасал, а я. А понять, что к чему, было невозможно.

ГЛАВА 2

— Почему мы здесь?.. — прошептал я, чувствуя, как кишки у меня завязываются в узлы и вихляют из стороны в сторону, будто змея, пытающаяся укусить собственный хвост. — Я не… понимаю…

— Отец пытается выяснить, что с тобой, — тихо проговорил Эйбер, глядя мне в глаза. — Не засыпай. Это важно. Он не хочет потерять тебя.

«Потерять меня»? Что бы это значило?

— За-берите ме-ня… от-сюда! — ухитрился выдохнуть я.

— Все не так просто, — сказал Эйбер. — Мы не можем уйти. Не забывай: кто-то хочет убить нас, и мы должны понять почему. А отца только что вызвали к королю Утору. Он обязан пойти к нему. Королю Хаоса отказывать не принято.

— Здесь… больно… Эйбер сдвинул брови.

— Может быть, тебе просто нужно привыкнуть. Ну, знаешь, как к плаванию на корабле.

— Морская болезнь… — прошептал я, вспомнив о лодках. Голова у меня упорно продолжала кружиться.

— Угу. Хаосская болезнь, — хмыкнул Эйбер.