Джон Карр - Игра в кошки-мышки

• Название: Игра в кошки-мышки
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2248-9, 5-9524-1962-3

Странные и непредсказуемые события происходят с героями знаменитого автора детективов Джона Диксона Карра. Разгадывать их берется один из любимых героев писателя, сыщик Гидеон Фелл. В романе "Игра в кошки-мышки" он распутывает преступление, в котором подозревают известного своей безжалостностью судью.

---

— Да?

— Но в таком случае виной будут лишь предрассудки — и ничего больше. Например, Тони нравятся вечеринки с выпивкой, танцы и разные современные штучки. Он потрясающе умен…

— В самом деле? — спросил судья Айртон.

— И он любит современных писателей и композиторов. Он говорит, что все те вещи, которыми вы на пару с Фредом Барлоу заставляете меня восхищаться, — в массе своей старье и рухлядь. И еще одно. Ему свойственны… ну, скажем, эскапады. Да! И я им из-за этого восхищаюсь! Но что он может сделать, если женщины считают его таким привлекательным? Что он может сделать, если они сами буквально вешаются ему на шею? — Констанс снова запнулась. — Хочешь, чтобы я присутствовала при вашем разговоре?

— Нет.

— Ага. Ладно. Мне в любом случае лучше не присутствовать. — Поставив носок туфельки на подоконник, она остановилась и, обернувшись, посмотрела на отца. — Я поброжу тут неподалеку. — Констанс стиснула кулаки. — Но ведь ты хорошо отнесешься к нему, не так ли?

— Я буду с ним предельно доброжелателен, Констанс. Обещаю тебе.

Повернувшись, девушка исчезла за окном.

Тени проникли в комнату, они лежали на дороге, тянулись по пляжу и исчезали в море. Тусклое кроваво-красное солнце, уходя в море, выглянуло из-за облаков. Гостиная вспыхнула последним отсветом дня; солнце, затянутое облаками, снова скрылось. Сумерки принесли с собой сыроватые запахи, смешанные с йодистыми испарениями водорослей. Легкий бриз унес их к югу. В редких отблесках солнца дальние участки пляжа казались плоскими и серыми; они тускло поблескивали там, куда накатывали волны прибоя, но легкий ветерок продолжал шуршать над пляжем, напоминая, что скоро придет пора очередного прилива.

Судья Айртон поерзал в кресле.

Он не без труда встал и, подойдя к буфету, уставился на две порции виски, которые сам недавно разливал. По размышлении судья взял один из стаканов, вылил его содержимое в другой стакан и добавил содовой. Из ящичка на буфете он вынул сигару, сорвал ленточку, обрезал ее и раскурил. Когда она, к его удовлетворению, затлела, он вместе со стаканом виски вернулся в кресло. Стакан он поставил на край шахматного столика, продолжая безмятежно попыхивать сигарой.

На жухлой траве лужайки за окном послышались чьи-то шаги.

— Добрый вечер, сэр! — раздался мягкий и теплый голос Энтони Морелла. — Как видите, я смело явился в львиное логово.

Подтянутый и мускулистый, излучая уверенность в себе, мистер Морелл, входя, снял шляпу и, с улыбкой представ перед судьей Айртоном, протянул ему руку.

Глава 4

— Добрый вечер, — сказал судья. Он пожал протянутую руку, хотя и не проявил особого воодушевления, оставшись сидеть. — Не присядете ли?

— Благодарю.

— Будьте любезны, напротив меня. Чтобы я мог рассмотреть вас.

— Ну что ж, идет.

Тони Морелл сел. Пружины кресла заставили его откинуться назад, но он тут же принял прежнюю позу.

Судья Айртон с той же невозмутимостью продолжал курить. Он не проронил ни слова. Его маленькие глазки не отрывались от лица гостя. Такой взгляд мог парализовать любого эмоционального человека; может, Морелл и был таковым.

Он откашлялся.

— Я предполагаю, — внезапно нарушил он гробовую тишину, — что Конни рассказала вам?

— Что рассказала?

— О нас.

— Что конкретно о вас? Постарайтесь быть точным.

— О браке!

— Ах да. Она мне рассказывала. Не желаете ли сигару? Или предпочитаете виски с содовой?

— Нет, благодарю вас, сэр, — мгновенно ответил Морелл, не теряя благодушной уверенности. — Я никогда не употребляю табака и спиртных напитков. Это мой принцип.

Словно ободренный предложением, он несколько расслабился. Он сидел с видом человека, у которого на руках козырной туз и остается лишь выбрать время, когда ввести его в игру. Но Морелл не предпринял никаких действий такого рода. Вместо этого он вынул пачку жевательной резинки, не снимая обертки, предложил угоститься хозяину и, положив пластинку в рот, с подчеркнутым удовольствием стал жевать ее.

Судья Айртон ничего не сказал.

— Не то что у меня есть какие-то возражения, — заверил его мистер Морелл, имея в виду табак и алкоголь, — просто не употребляю.

После этого великодушного объяснения он замолчал и хранил молчание, пока оно не стало тяготить его.

— Теперь относительно нас с Конни, — начал Морелл. — Она несколько волновалась по поводу нашего разговора, но я сказал ей, что смогу убедить вас проявить рассудительность. Мы не хотим никаких неприятностей. Мы хотим сохранять с вами дружеские отношения, если на то будет ваше желание. У вас какие-то весомые возражения против нашего брака? Или нет? — Он улыбнулся.

Судья вынул изо рта сигару:

— А вы сами не видите никаких препятствий?

Морелл помолчал.

— Ну, — признал он, избороздив смуглый лоб горизонтальными морщинами, — есть одна вещь. Видите ли, я прихожанин Римско-католической церкви. Боюсь, я должен настоятельно потребовать, чтобы обряд венчания прошел в католической церкви, и чтобы Конни стала католичкой. Вы же меня понимаете, не так ли?

Судья склонил голову:

— Да. Вы весьма любезно сообщили мне, что женитесь на моей дочери лишь в том случае, если она сменит религию.

— Послушайте, сэр! Я не хочу, чтобы вы предполагали…

— Я ничего не предполагаю. Я всего лишь повторяю ваши слова.

Он неторопливо запустил руку в нагрудный карман пиджака. Извлек оттуда очки в роговой оправе, водрузил их на нос и посмотрел на Морелла. Затем снял их и стал небрежно помахивать ими, держа очки в левой руке.

— Но эту ситуацию можно уладить! — возразил Морелл. Он суетливо заерзал на месте. В его темных выразительных глазах появилось враждебное выражение. — Религия для меня — достаточно серьезная вещь. Как и для всех католиков. Я всего лишь…

— Давайте оставим эту тему, если вы не против. Насколько я понимаю, вы не видите никаких иных препятствий к заключению этого брака?

— По сути, нет.

— Вы уверены?

— Ну, разве что… я должен сказать вам…

— В этом нет необходимости. Я знаю.

— Что вы знаете?

Судья Айртон аккуратно пристроил сигару на край шахматного столика. Переложив очки в правую руку, он продолжал неторопливо помахивать ими, хотя, внимательно присмотревшись, можно было заметить, что рука у него чуть заметно подрагивала.

— Антонио Морелли, — начал он. — Родился на Сицилии. Натурализовался в Англии — я забыл когда. Пять лет назад на сессии суда в Кингстоне этот Антонио Морелли предстал перед моим другом судьей Уиттом.

Наступило молчание.

— Понятия не имею, — медленно произнес Морелл, — откуда вы вытащили это старое дерьмо. Но если уж вы в курсе того дела, то, да будет вам известно, это мне стоит жаловаться. Я был оскорбленной стороной. Я был жертвой.

— Да. Без сомнения. Давайте посмотрим, удастся ли мне припомнить все факты. — Судья Айртон облизал губы. — Дело заинтересовало меня, ибо в нем просматривалась любопытная параллель с делом Мадлен Смит и Пьера Анелье. Хотя вы, мистер Морелл, выкрутились куда успешнее, чем Анелье. Тот Антонио Морелли втайне обручился с девушкой из богатого и влиятельного семейства. Звали ее Синтия Ли. Шли разговоры о браке. Она написала ему ряд писем, содержание которых некоторые юристы были склонны оценивать как скандальное. Затем страсть девушки стала остывать. Заметив это, Морелли дал ей понять, что, если она нарушит данное слово, он, как честный человек, покажет эти письма ее отцу. Девушка потеряла голову и попыталась выстрелить в Морелли. Ее обвинили в попытке убийства, но суд закончился ее оправданием.

— Это ложь! — Приподнявшись с кресла, Морелл выдохнул эти слова в лицо судье.

— Ложь? — повторил судья Айртон, водружая очки на переносицу. — Тот факт, что девушка была оправдана, — это ложь?

— Вы знаете, что я имею в виду!

— Боюсь, что нет.

— Я не хотел иметь дела с этой женщиной. Она преследовала меня. Я ничего не мог сделать. Затем, когда эта маленькая идиотка попыталась пристрелить меня, ибо я не испытывал к ней никаких чувств, ее семья решила раздуть эту историю, чтобы вызвать сочувствие к девице. Вот как это выглядело. Я никогда ей не угрожал и ничего не делал, у меня и в мыслях этого не было. — Помолчав, он многозначительно добавил: — Кстати, Конни полностью в курсе дела.

— Не сомневаюсь. Отрицаете ли вы истинность доказательств, представленных на процессе?

— Да, отрицаю. Ибо это были косвенные свидетельства. Это… да какое вам до них дело? Почему вы так на меня смотрите?

— Ничего особенного. Прошу вас, продолжайте. Я уже слышал эту историю, но продолжайте.

Медленно и тяжело дыша, Морелл снова опустился в кресло и провел рукой по волосам. Жевательная резинка, которую он для надежности засунул за щеку, снова пошла в ход. Его квадратные, чисто выбритые челюсти двигались с размеренностью часового механизма, и время от времени резинка у него во рту щелкала.