Анна Малышева - Лицо в тени

• Название: Лицо в тени
• Автор: Анна Малышева
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056873-4, 978-5-271-22589-5

Алина мечтает посвятить свою жизнь дизайну одежды и открыть модное ателье. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает, и жизнь преподносит девушке неожиданный сюрприз. На ее сестру совершено покушение, а вскоре она и вовсе исчезает. И теперь Алине предстоит распутать таинственный клубок, в котором сплелись сложные семейные отношения, интриги, загадочные убийства…

---

Ей было нелегко прикоснуться к собаке, но в конце концов она сделала это, брезгливо завернув труп в обрывок старого мешка. Теперь она ощущала запах, но старалась себя заверить, что он не очень-то сильный. Мешок с картошкой вонял намного хуже – как видно, Марина не нашла времени, чтобы перебрать клубни. Алина поднялась наверх и бросила сверток на пол кухни. Труп стукнулся глухо, и только теперь она поняла, что собака околела. Живой Дольфик, посмей кто-нибудь так с ним обращаться, поднял бы страшный визг. Это была истеричная, недалекая собака, большая любительница поесть и поприставать к гостям. Помощи и пользы от него не было никакой, хлопот, впрочем, тоже было немного. Хорошие родители, но родословной не было, за нее просили доплату. Любил Марину, слегка опасался Василия, который был недоволен его сговорчивым нравом. Самого же Дольфика больше всех любили дети. Что еще? Да ничего. Жил и умер.

Алина опустилась на колени и отогнула край мешковины. Осмотрела голову собаки. Голова была пробита, неглубоко, возле глаза. Верхняя губа чуть вздернута, виднелся страдальческий оскал. Черная кудрявая шерсть стояла торчком. Он, казалось, рычал, но звука не было.

Алина опустила мешковину. В голове была какая-то нехорошая пустота. Она пыталась заставить себя думать и не могла. Дольфик убит? Да кому он мешал? Тут, в деревне, многим ничего не стоило отравить чужую собаку, прикончить кота – особенно, если те породистые, особенно, если их привезли на лето москвичи-дачники. Некоторым деревенским парням почему-то доставляло странное удовольствие мучить таких избранных животных. Вполне возможно, потому, что об этих животных кто-то заботился больше, чем об этих парнях. Зависть или подлость. Но кому мог помешать Дольфик? И если его убили – это бы сделали посреди улицы. А его кинули в подпол, прикрыли крышкой.

«Я похороню его под яблоней, – решила Алина. – Под самой старой яблоней в саду. Все деревья Василий спилил и поменял. А эту яблоню не тронул. Она осталась еще от тетки. Тогда она была самая молодая, а теперь самая старая. Когда-то мы с Маринкой похоронили там крота. Когда мы нашли его в поле, он был уже дохлый».

…Девочки – десяти и семи лет – стояли рядом, взявшись за руки, и сосредоточенно смотрели на мертвого крота, который лежал на утоптанной лужайке. Они впервые видели крота, но сразу его узнали. Потому что обе любили мультик про крота-малютку. Алина тогда заплакала – она решила, что крота кто-то убил, и непременно хотела найти и покарать убийцу. Марина молча сняла с себя кофту, завернула в нее трупик, и они отнесли его к тетке. Тетка внимательно осмотрела крота и заявила, что никто его не убивал, скорее всего, на него просто наступила лошадь или корова. Винить некого, нужно его похоронить. Она дала девочкам картонную коробку и указала место, где копать. Несколько дней они с Маринкой носили под яблоню цветы, а потом просто обо всем забыли. Им пришло время возвращаться в Москву, идти в школу.

Но сейчас Алина вспомнила все – до мелочей. И какие были лапки у крота – смешные, будто игрушечные, как она плакала (неужели та девочка и была она?), и как Маринка – очень серьезная, притихшая – заворачивала крота в свою красную кофту с белыми снежинками. Это была самая первая смерть, с которой столкнулись сестры. Совсем неподалеку отсюда – на лугу, у извилистой мелкой речки…

Алина отворила дверь и вышла на крыльцо. Дождь перестал, но с деревьев и крыши продолжало капать. Алина не знала, где может быть лопата – она так редко тут появлялась и никогда не работала в саду. Девушка обогнула дом, заглянула под навес сарайчика. Там в углу она заметила несколько черенков, но это оказались старые грабли, да еще ржавая коса. Василий пытался научиться самостоятельно обкашивать вокруг дома траву, но ничего у него так и не вышло – покос получался смешной, неровный – где густо, где пусто. Лопаты не было.

Алина сняла щеколду и заглянула в сарай. Там было совершенно темно. Электричества сюда не проводили – по ночам редко кому приходила фантазия что-то искать в этой сараюшке, которая использовалась лишь для хранения всякого старого хлама. Девушка пожалела, что не захватила фонарика – он лежал в кухне, под вешалкой. Она растворила дверь пошире, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. С навеса сорвалась струйка воды и проникла ей за шиворот. Она вскрикнула и отшатнулась.

Вдоль позвоночника будто проскользнула холодная змейка. Алина выпрямилась, вцепившись в дверь – у нее подгибались ноги. Там… Внутри…

Там, у стены, сидел человек.

– Кто? – срывающимся голосом вымолвила она. – Кто это?

Тот не ответил. Ей показалось, что этот человек смотрит прямо на нее – глаза привыкли к темноте, и она стала различать смутное пятно его лица. Девушка сделала шаг назад, потом еще… И наконец, найдя в себе силы отпустить створку двери, побежала обратно, к дому.

Захлопнув за собой дверь, она дико огляделась по сторонам. Баба Люба! Она, конечно, еще не спит, нужно немедленно бежать к ней! Эта мысль явилась и ушла – она вдруг опомнилась. «Я, как маленькая, хочу спрятаться за старуху… Да что она может сделать? Кто у нас в сарае? Пьяный забрел? Невероятно! Никогда такого не было! Если тут кто и напьется до беспамятства – так валяется на улице, а не лезет в чужие сараи… Нужен фонарик! Срочно!»

Она выхватила его из-под вешалки, едва не споткнувшись о труп Дольфика. Брезгливо отдернула ногу, оглядела кухню. На столе блестел запачканный маслом и хлебными крошками нож. Алина заколебалась, глядя на него. Взять? Оставить?

Она все-таки взяла его, в другой руке сжала фонарик. Включила свет еще перед тем, как выйти на крыльцо, и обнаружила, что луч получается слабый. Маринка наверняка забыла сменить батарейки! Девушка вышла в сад, обшарила его широким, бледным световым пятном… Никого. Затихшие после дождя деревья, блестящая трава. Она приказала себе спуститься по ступеням и повернуть к сараю. Страх достиг той степени, когда уже как будто и не страшно. Дверь сарая была открыта – как она и ее и оставила.

Алина еще раз окликнула тень, затаившуюся в сарае, но ответа не получила. Тогда она нажала кнопку фонарика и направила луч вовнутрь. Размытое световое пятно упало на сидящего у стены человека, и девушка закричала.

Это был Василий. Мертвый. Она поняла это, едва луч коснулся его тускло блестящего лба. Девушка отшатнулась, уронив себе под ноги фонарь, и закричала. На этот раз она кричала не нарочно и вряд ли сама сознавала, что кричит… Она поняла это, когда на соседнем участке раздались сонные, встревоженные голоса соседей. Они вышли из дома посмотреть, что случилось. И только после этого Алина наконец перевела дух. Она наклонилась, подняла тускло светящий ей под ноги фонарик и, нажав кнопку, погасила свет.

– Да что у вас опять случилось? – раздался из-за низкого забора раздраженный женский голос.

Алина краем сознания отметила, что баба Люба, как всегда, ничего не услыхала. Но тем лучше, иначе старуха окончательно лишится сна.

– Ничего, – ответила она, и у нее сорвался голос. – То есть… Вы не зайдете?

– А что случилось? – Соседка тоже принесла фонарик и бесцеремонно направила луч прямо в лицо Алине. Та морщилась и отводила глаза, но сказать, чтобы луч убрали, не решалась. Эта соседка слева отличалась весьма обидчивым характером, с нею можно было поссориться, перекинувшись всего десятком слов. А ссоры Алине сейчас были не нужны. Ей была нужна помощь.

Девушка коротко объяснила, что в сарае, кажется, Василий. И кажется, с ним что-то неладно. Соседка ахнула, и луч фонаря метнулся к открытой двери сарая.

– Вася?! А что с ним? Я сейчас мужа позову!

Мужа пришлось отрывать от телевизора, но, узнав, в чем дело, он все-таки явился, прихватив для подмоги еще и старшего сына. Алина, ожидая их прихода, отступила подальше от сарая, под навес крыльца. Приоткрыла дверь, заглянула в кухню. Труп Дольфика, обернутый мешковиной, лежал на самом виду.

«И этот мертвый, и тот, – как сквозь сон, подумала она. – Что же это? Когда все это случилось? Почему?»

Она очень обрадовалась, когда появились мужчины. Алина уже и сама не знала, чего боится больше – сарая, где лежал мертвый свояк, или дома, где был спрятан Дольфик. Ее пугала мысль, что здесь придется остаться до утра – деваться-то некуда.

– Где он? – мрачно спросил сосед, хотя всем было очевидно где. Дверь сарая так и стояла нараспашку.

Мужчина, по пятам сопровождаемый сыном, осторожно приблизился к сараю и заглянул под навес. Пошарил внутри лучом фонаря – куда более мощного, чем карманный фонарик Алины. Та ждала, замерев на дорожке, и слушала тихие причитания соседки. Та давно знала Василия и, казалось, симпатизировала ему – такому хорошему, дельному хозяину.

– Ну что? – крикнула наконец женщина. – Ты ребенка-то не пускай, нечего ему… Мертвый?

– Да… Только это вроде бы не Васька, – недоуменно проговорил тот, выглядывая наружу. – Вы бы еще посмотрели?