Александр Надеждин - Ахиллесова пята

• Название: Ахиллесова пята
• Автор: Александр Надеждин
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-69919618-8

Если верить классику, Париж – это «праздник, который всегда с тобой». Но для сотрудников парижской резидентуры Службы внешней разведки России Париж – это еще и поле боя.

Потому что за респектабельным фасадом обыденной парижской жизни кипит незримая, не прекращающаяся ни на минуту борьба разведок. Потому что в этой тайной войне не бывает ни перемирий, ни праздников, ни выходных.

И одним из самых тяжелых испытаний для разведчика всегда было подозрение, что кто-то из окружающих может оказаться «кротом» – предателем, ведущим двойную игру... Узнав от одного из своих осведомителей, что из российского посольства во Франции идет утечка информации, оперативник СВР Олег Иванов получает приказ вычислить предполагаемого «крота». Действовать ему придется в условиях жесткого цейтнота, имея всего лишь несколько слабых зацепок. Он должен организовать оперативную игру и во что бы то ни стало установить истину. Ведь даже у самого искушенного и осторожного агента есть своя «ахиллесова пята», свое слабое место, обнаружив которое можно найти ключ к тайникам его души...

---

– Здравствуйте, Михаил Альбертович, – произнес Олег, непроизвольно следя глазами за быстрыми и четкими движениями набирающих какой-то текст пальцев.

– День добрый, – не отрываясь от экрана монитора, ответил Бутко и только через несколько секунд, закончив наконец свои манипуляции с клавиатурой, перевел взгляд на стоящего перед ним подчиненного: – Слушаю вас, Олег Вадимович.

– Я только что со встречи.

– Нетрудно догадаться. Плащик, между прочим, могли бы и...

– Виноват. – Олег опустил глаза.

– С кем была встреча? – после некоторой паузы произнес Бутко.

– С «Мармоном».

– Так. – Это «так» было произнесено таким тоном, что Иванов не смог уловить, сразу ли понял Бутко, о каком именно из многочисленных оперативных контактов резидентуры в данном случае идет речь. «Мармон» ведь, честно признаться, никогда, в общем-то, не принадлежал к разряду особо ценных и значимых. Может быть, надо пояснить? Но тут последовал новый вопрос: – Встреча плановая?

– Нет, экстренная. По его инициативе. Он вызвал меня сегодня утром.

– Как?

– Как было условлено. Зашифрованным SMS-сообщением.

– Ну и... что же такого суперэкстренного и интересного он вам на этой встрече сообщил? Французы готовятся к выходу из НАТО? Жак Ширак – тайный педофил?

– Да... нет.

– А что же?

Иванов тяжело вздохнул.

– Информация довольно серьезная, Михаил Альбертович. Хотя, конечно, и... требует всесторонней проверки. Я так думаю. Тем не менее я посчитал необходимым вам немедленно... – он осекся и замолчал.

– Ну... давайте, давайте выкладывайте, что там за информация, – невозмутимым тоном, снова после небольшой паузы, проронил Бутко, начав зачем-то перебирать карандаши в стоящей на краю своего стола подставке для офисных принадлежностей.

Иванов набрал в грудь немного воздуха, непроизвольно слегка огляделся по сторонам и, зачем-то понизив голос и наклонившись вперед, быстро что-то проговорил сидящему за столом начальнику. Бутко, чуть прищурившись, внимательно посмотрел на Иванова, затем, видимо, продолжая переваривать только что услышанное, перевел глаза на погасший экран монитора. Прошло еще несколько секунд. Он встал и задумчиво прошелся по кабинету. Иванов настороженно ждал.

– Кто? – наконец повернувшись и в упор посмотрев на него, сухо и внешне спокойно спросил Бутко.

– Имен не упоминалось, – покачал головой Иванов и сокрушенно вздохнул. – Ни имен, ни... каких-то других зацепок.

Бутко повернул голову в сторону окна и, задумчиво сопроводив взглядом несколько проплывших по осеннему парижскому небу свинцово-серых облаков, наконец медленно произнес:

– Я попрошу вас, Олег Вадимович, пойти сейчас к себе и все изложить на бумаге. Все, что вам сказал этот... «Мармон». В самом подробном виде. Дословно.

– Может быть, сначала доложить Гелию Петровичу. О самом факте. – Иванов увидел, как при этих словах Бутко опустил вниз глаза и плотно сжал губы. – Нет? – Бутко покачал головой. – Ну хорошо, тогда я пошел.

– Минуту, – реплика начальника остановила начавшийся разворот подчиненного по направлению к двери, – где сейчас находится личное дело на вашего агента?

– У меня, в сейфе.

– Хорошо. Держите его наготове, может понадобиться.

– Есть. – Иванов повернулся и быстрым шагом вышел из помещения.

Оставшись один, Бутко снова бесшумно прошелся взад-вперед по покрывающему пол его кабинета бордово-коричневому ковролину, внимательно глядя при этом себе под ноги, словно выискивая на покрытии какие-то скрытые от глаз соринки, затем подошел к окну и задумчиво посмотрел вниз на периодически пролетающие то в одну, то в другую сторону по бульвару маршала Ланна машины. Оторвав наконец от окна свой взгляд, он подошел к столу, сел на свое вращающееся кресло, слегка потер ладонями виски и глаза, поставил на стол локти, скрестил пальцы рук и, опустив на них лоб, замер в задумчивой позе. Из этого неподвижного состояния его вывел прожурчавший еле слышными переливами зуммер внутреннего переговорного устройства. Помедлив буквально несколько секунд, Бутко нажал кнопку и своим обычным, немного суховатым, но бодрым голосом ответил: «Да».

– Михаил Альбертович, вас шеф зовет, – доложил невидимый глазу дежурный Володя.

– На предмет?

– Ничего не сказал.

– Василий Иванович еще у него?

– Нет. Минут пять назад вниз спустился, к «соседям».

– Хорошо, иду.

Бутко еще немного помедлил, задумавшись, потер рукой подбородок, как бы проверяя, не успела ли за прошедшие полдня вырасти щетина на его тщательно, до синевы выбритой утром коже лица; затем, встряхнувшись, резко встал и уверенной неторопливой походкой вышел из кабинета.

IV

Минаев, который по-прежнему, хотя уже в одиночестве, продолжал наслаждаться гостеприимством своего уютного кожаного кресла, позволил себе после ухода шефа немного расслабиться и принять более комфортную и непринужденную позу. Слегка развалясь и скрестив вытянутые вперед ноги, он устремил задумчиво-отвлеченный взор на чем-то напоминающую перевернутую рюмку початую бутылку с черной этикеткой, на которой золотыми буквами было выдавлено недавно объясненное ему слово «Noblige», и лениво жевал хрустящий солоноватый крекер. По лицу его блуждала легкая улыбка. И вообще он был в отличном настроении. День явно удался. Впрочем, как в целом удались, что бога гневить, и все те три с половиной года, что он провел здесь, в Париже, в шкуре руководителя одной из самых крупных и, надо прямо признать, боеспособных легальных резидентур российской внешней разведки. Нет, разумеется, он тоже, бывало, допускал кое-какие просчеты и ляпы, точно так же, как и его подчиненные порой преподносили ему некоторые не очень приятные сюрпризы. Но в целом за все это время, тьфу, тьфу, тьфу, ни одного крупного прокола, не говоря уже о провале. Конечно, если быть предельно откровенным, очень уж больших достижений в плане там агентурных разработок, вербовок или каких-нибудь активных мероприятий тоже, при ближайшем рассмотрении, особенно, в общем-то, не наблюдалось. Естественно, таких, чтобы сразу, скажем, на орден. Ну а у кого они были, за последние-то годы. Когда штаты постоянно режут, финансирование, по сравнению с былыми временами, режут вообще немилосердно, а агентов-бессребреников что-то не прибавляется, особенно если учесть, что идейно-политическая основа для их вербовки с ее прежним содержанием, так неплохо работавшим в те самые былые времена, когда еще был жив Союз, благополучно накрылась медным тазом. А результаты давай, информацию давай. Слава богу, начальство в Центре хоть все, в общем-то, правильно понимает. И люди там сейчас в целом дельные у руля стоят. Настоящие чекисты, по призванию. А то как, помнится, на заре этой, не к ночи будь помянута, перестройки, в органы по партнабору табуном погнали каких-то перезрелых комсомольских вожаков и прочую тупоголовую партийную шелупонь, от которой не знали как избавиться первые секретари всяких там обкомов и райкомов. И где они сейчас? Разбежались как тараканы. По бизнесу и разным депутатским норам. И скатертью дорога. Главное, что остались люди все нужные. Достойные. Как Василь Иваныч. Вот умница мужик. Эрудит. И про коньяк он все знает, и про Жерара Филипа, и про принципы всякие. А память какая, а хватка. Ну а чего ж ты хочешь, почитай всю сознательную жизнь в разведке. Да о таких людях книги писать надо. А на кадры чутье какое. Толкового человека заприметит – сразу на заметку. И потом постоянно... в поле зрения. И правильно, молодец – кадры решают все. Как говаривал лучший друг физкультурников... Зачем он только к «грушникам» поперся?

При этой мысли благодушие немного сползло с лица Минаева. Он вспомнил последние минуты перед уходом Ахаяна, когда тот, допив свой кофе, остановил его вполне естественный, как самому Гелию Петровичу показалось, порыв виночерпия, не дав в четвертый раз ополоснуть стенки стаканов чисто символической дозой золотисто-медного напитка, и заявил, что ему надо спуститься этажом ниже, то есть в ту часть «бункера», где базировались представители ГРУ. Ему вдруг приспичило пообщаться с их шефом Косицким, который занимал в посольстве официальный пост военного атташе и с которым Ахаян, по его словам, закорешился еще лет тридцать назад, когда они оба желторотыми юнцами только начинали свой путь на тернистой стезе разведки в тогда еще благоухающем всеми красками жизни Ливане. Вполне возможно, что Василий Иванович в преддверии нового и, по всей видимости, неизбежного дегустационного раунда решил немного поберечь свои силы. Нельзя сказать, что это очень уж обескуражило Гелия Петровича. Его не то чтобы обидел или смутил, а скорее немного обеспокоил тот факт, что Ахаян собирался отправиться к Косицкому один, не прихватив с собой его, Минаева, чье присутствие на подобной встрече вполне, в общем-то, соответствовало как официальному, так и неофициальному протоколу и всем прочим возможным табелям о рангах. Конечно, вполне вероятно, что его начальник действительно хотел просто встретиться со старым приятелем и в дружеской беседе за рюмкой чая скоротать с ним часок-другой, вспоминая не самые грустные дни их задорной молодости, проведенные в бесконечных петляниях по кривым бейрутским улочкам и неспешных беседах со словоохотливыми «контактами» в какой-нибудь прибрежной таверне, под развесистым ливанским кедром. В этом случае присутствие какого-то третьего лица, естественно, неизбежно внесло бы в беседу некоторый диссонанс, тем более если это лицо было моложе возрастом и беднее опытом и видело этот самый Бейрут только если на каких-нибудь картинках, к тому же уже в абсолютно искореженном взрывами бомб и снарядов виде.