Асия Уэно - Ко(с)мическая опера

• Название: Ко(с)мическая опера
• Автор: Асия Уэно
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга».
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-661-3

Говорят, чтобы узнать человека, нужно съесть с ним пуд соли. А если ваше знакомство началось с разлитого антифриза? Нет, не по стаканам разлитого, а по полу! И применение этой технической жидкости было исключительно наружным, но вызвало необратимые последствия, крепко связав двух совершенно разных людей. Сперва работой, а потом и…

В самом деле, можно ли не стать друзьями, если и через лабиринты городской канализации, и через хитросплетения галактической политики вы пробираетесь вместе — плечом к плечу? А оперативная работа по причине множества глупых, дурацких и даже идиотских неурядиц превращается в… настоящую оперу? Правда, не столько космическую, сколько комическую!

---

Подходим. Давно не видел Барбару в вечернем платье, с дамской театральной сумочкой… и совершенно неадекватным выражением лица. Уточняю: адекватным, но ситуации, а не внешнему виду. В клубящейся вокруг нас толпе мелькают угрюмые знакомые рожи, — судя по всему, операция откладывается по демографическим причинам.

— Откуда здесь столько народа?

— Не сыпь мне соль на перец, Морган! — Кажется, шеф в отчаянии. Небольшая массовка — дело хорошее, но такой дурдом… Да уж, можно полный список работников СМИ составлять. Ага, а вот этот жизнерадостный кучерявый типчик, кажется, из наших физиков. — Все планы летят в тартарары!

— Полковник, есть вопрос. — Многозначительно гляжу на Барбару, кучерявого и Моргана. — Находящийся на поверхности планеты космический корабль может снабжаться воздухом из атмосферы или при любых условиях автономен?

— Мы уже думали об этом. — Барбара морщится.

— Режим сообщения с атмосферой планеты включается только изнутри, вручную — обычно это делают сразу после посадки, из экономии. — Судя по физику, точнее, по гладкости его слога, не мы первые это спрашиваем. — В процессе начинают работать вентиляторы, находящиеся внутри корпуса, — видите эти заслонки возле дюз? Сначала их размещали повыше, но эта гадость так часто ломалась, что перестали. Заслонки герметично закрывают вентиляционные трубы, в которых и расположены лопасти вентиляторов. Когда заслонки срабатывают и отщелкиваются, начинается засасывание воздуха.

— Постойте! — Кажется, Морган уловил ход моих мыслей. — Вентиляторы срабатывают на механизм заслонок или на нарушение герметичности?

— Дураков нет! Конечно, на первое, — вздыхает наш технический консультант.

— А чего вы хотели, мальчики? — В голосе Барбары чудятся конвульсии последней надежды.

— Если бы только заставить сработать задвижки извне…

— Увы, нет! — Не понимаю, ну чему тут радоваться, мужик? — Только вручную. И то лишь потому, что почтовики снабжаются только базовым уровнем защиты, в отличие от экспедиционных судов.

— Вручную?!

Нет, все-таки дураки есть!

Почтовый экспресс КЮ-665, рубка, через 40 минут.

Я фигею, уважаемые санитары! С одной стороны, все рационально: когда барахло часто ломается, несчастным техникам то и дело бегать от пульта к заслонкам, конечно, не в радость. Да и отщелкиваются они не с легкого надавливания — в определенном направлении, под углом — случайности исключены. Но все же, все же… Интересно, господа преступники не таким ли образом захватили корабль?

Кстати о санитарах. Позвольте представиться: Амано Сэна, врач, вот и аптечка в руках! Настоящая. Обысканная, как говорится, от и до. Все оказалось чисто, разумеется. Тогда негодяи устроили форменный досмотр прочих моих вещей — не нашли ничего подозрительнее диплома. Затем, в довершение доброй традиции недоверия к посетителям, пришлось еще и раздеться. И даже не подискутируешь на эту тему: при переговорах с Барбарой, главным нашим дипломатом, было особо оговорено, чтобы медик (он же потенциальный заложник номер три) и рта не раскрывал. Боятся, наверно, что активирую банку с зеленкой посредством голосовой команды «фас». Нервирует меня это: столько предосторожностей, а у нас идея такая глупая. Моя то есть.

Видимо, слишком пристально смотрю на баночку: ее тотчас же отбирают. Теперь уж точно ничем из медикаментов не дадут воспользоваться, сволочи… А у меня там было столько ценного, годами собирал, можно сказать! Никакого нитроглицерина — сплошь современные эффективные взрывчатые вещества, без седативного эффекта. И часы сняли с запястья. А за стриптиз перед трапом я их вообще не прощу! Могли бы и здесь осмотреть, в рубке. Там же было столько женщин! О! А этот садист еще и комментарии отпускал.

Кстати о садистах. Народа негусто, всего трое. Назовем их удобства ради Скотина, Подонок и Гад. А сколько шума-то! Впрочем, неправ, четверо, просто один сполз ниже пола, лелея раненую голень с изрядной дыркой в оной. Странно, что их пришлось еще и уламывать на визит врача: могли бы сами побеспокоиться о товарище. Ага, а вот это, наверно, Рэнди расстарался: другому парню уже ничем не навредить. Итого, трое здоровеньких, труп и один полумертвый от потери крови. Точно садисты, неужели перевязать не могли? Не понять мне. Наверно, не хотят отвлекаться от приборов и происходящего снаружи. Плохо, очень плохо. К счастью, теперь один из тройки, живописный буйвол с рыжими волосьями торчком, он же любитель мужского стриптиза, переключился на меня.

Ура, наконец-то я допущен до тел! Что ж, только острить и остается. Рэнди в сознании, Паркер — нет. Впрочем, это даже плюс. Доусон при моем появлении и глазом не моргнул, а вот Джей… н-да, не стоит его будить раньше времени! Как бы только узнать, с чего он такой неживой?

— Со мной все в порядке, посмотрите Паркера, док!

Умоляющие интонации в голосе Доусона — игра или дело и впрямь плохо?

Наклоняюсь над пострадавшим. Слава ками, пульс есть. Крови мало. Скорее всего, Рэндольфа. Тыкаю пальцем в пятна и бросаю вопросительный взгляд на Рэнди.

— Да-да, не беспокойтесь, это не его. — Тот слабо улыбается. — Всего лишь удар по голове, правда, очень сильный.

Изучаю череп. Цел. Все, больше никто не переубедит меня в том, что тупоголовость — счастье! Шишка всего-навсего. Протягиваю руку к аптечке… Так я и знал, унесли. Стибрили! Ну чего Мо тянет резину? Уже минут пять лишних прошло!

Осмотр Джеева напарника выявил гораздо более серьезные вещи. Огнестрельное ранение в плечо — надеюсь, сустав не пострадал. Боль, наверно, адская. Бинты в аптечке. Чтоб вас! Становлюсь в позу оскорбленного гуманизма и повелительным жестом протягиваю руку. На меня смотрят, будто я прошу подаяние. И рыжий, и один из блюстителей правопорядка по ту сторону борта. Произвожу ладонью круговые обматывающие движения.

— Аптечку не получишь.

А ты мне, Подонок, еще меньше нравишься, чем качок — понял?

— Уж извини, парень, — Скотина, наверно, не растерял всех остатков человеческого, — кто знает, что там у тебя за инструменты!

— Макс, заткнись.

Гад от экрана даже не отрывается. Все, я определился: именно он самый неприятный тип во всей милой компании. Ничего, если все сработает, третий огребет первым. Только вот что там у Моргана… Рэнди совсем уж тоскливо выглядит. Я делаю отчаянное лицо, пытаясь жестами привлечь аудиторию к милосердию.

— Может, дадим ему хоть бинт?

Рыженький, я лично буду хлопотать о твоем досрочном освобождении!

Ответ второго (тоже в форме жеста) однозначен. Тогда сбрасываю пиджак, медленно и плавно. Рубашка, и так застегнутая на две пуговицы, торжественно со мной прощается: я снимаю и разрываю ее на две тряпочки. Несколько резких движений — и у меня куча импровизированных бинтов. Довольны, подлецы? Теперь вы должны мне за одну эксклюзивную рубашку от кутюр и целых два стриптиз-шоу!

Закончив обрабатывать Рэнди, поворачиваюсь к Джею. Все еще в отключке, Вот и славно! Дикий крик: «Ах, Амано, ты со мной и даже почти раздетый!» — может иметь на редкость неприятные последствия. Оставим на самый крайний случай. Чем там Морган занимается, черт его дери!

— Чем там занимается этот извращенец?

Гм, это что, профессиональный дубляж моих мыслей? Да нет, говорит тот гад, что пялится в экран.

— Надо же, еще дебилы репортеры… Пугнуть, что ли? — задумчивая реплика второго. Даже рыжий отвлекся от меня, чтобы поглазеть. Да чего уж там, я и сам…

У подножия корабля толкутся уже три человека: двое недоумков (полагаю, из СМИ), а третий — мой напарник. Образ его, в кимоно и ботинках, наверно, никогда не сотрется из моей памяти! Картина, достойная кисти Дали. Естественно, все «симпатии» грешной троицы на стороне Моргана.

— Нет, ну что за придурок?!

— Наверно, от меньшинств каких-нибудь.

— Каких же?

— Ну национальных, наверно. А может, и нетрадиционных.

Коллектив вдумчиво анализирует образ героя на экране. Вдумчиво, но безуспешно. Нет, стоит выжить ради этого чучела в кимоно. И вообще, я оскорблен! Что значит — нетрадиционных? Да нашему народному костюму тыща лет!

— Может, стрельнуть его… так, на всякий случай?

Эй, кажется, я что-то пропустил! Ненавижу этого отморозка, сидящего ко мне спиной!

— Ну чего ты, Гай? Этот кретин, считай, наш залог успеха! Чем их тут больше, тем нам спокойнее. Ты, китаец, долго еще будешь копаться?

Мотаю головой. Я не китаец!

Ну цыпочка, ну еще капельку! Это я Кейну. Ведь на месте уже! Еще бы самого бдительного отвлечь.

Направляюсь к третьему раненому с половинкой рубашки наперевес. Что бы такое с ним сотворить? Нет, я не о пациенте, хотя… Хорошая идея, а с совестью потом поговорим, задушевно, но планово.

Быстро разрезав брюки (не свои, третьего раза не будет!), заставляю несчастного лечь. Фиг ты у меня теперь поднимешься! Осматриваю рану, а заодно и сухожилие под коленом. Нажать одновременно несколько нужных точек, которые нас тщательно заставляли избегать при массаже, — дело секунды. Раненый дергается, когда ногу сводит жесточайшая судорога, и начинает вопить, размахивая руками во все стороны. Поскольку я колено не отпускаю, боль не прекращается. Да, все мы можем быть нехорошими, к сожалению.