Кейт Уотерхаус - Билли-враль

• Название: Билли-враль
• Автор: Кейт Уотерхаус
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1982

Между двумя книгами известного английского сатирика существует глубокая идейная связь. Билли-враль — молодой человек, мелкий клерк в похоронном бюро, живущий в мире собственных фантазий и грез. Клемент Грайс, герой романа «Конторские будни», — это как бы постаревший Билли: он уже много лет работает в разных фирмах и давно ни к чему не стремится. Автор рисует гротескно-символическую картину, высмеивающую современную бюрократию.

---

Хоть Билли и не карьерист, стремящийся к богатству и положению в обществе любой ценой, но протест юного провинциала не имеет настоящей социальной основы и потому обречен.

Дальнейшая судьба Билли продолжала занимать писателя — в 1975 году выходит роман «Билли-враль на Луне». Как и следовало ожидать, мечта героя не сбылась— он так и не стал литератором и не превратился в лондонца. Однако по сравнению со службой в похоронной конторе продвинулся он достаточно далеко. Теперь мистер Сайрус, как его величают, тридцати трех лет от роду, проживает в хорошей квартире в одном из городов-спутников столицы и служит в местном муниципалитете в отделе информации и рекламы, сочиняя не сатирические скетчи, а путеводитель по этому в высшей степени «прогрессивному» городу-спутнику. Одним словом, Билли, как он сам себе предрекал, стал чиновником. У него есть жена, машина, счет в банке — внешние атрибуты благопристойности и благополучия. Перед ним раскрываются реальные перспективы дальнейшей чиновнической карьеры. Но для этого нужно лгать по-крупному, быть если не соучастником, то безгласным свидетелем постоянных незаконных махинаций и афер, в которых погрязли его коллеги. Коррупция принимает такие размеры, что мэр города в конце концов оказывается под арестом.

Но Билли Сайрус всего лишь мелкий, безобидный враль, а не казнокрад. И в тридцать с лишним лет он сохраняет своеобразную инфантильность, свойственную обычно центральному персонажу классического пикарескного или авантюрного романа, — при всех своих пороках и недостатках наш герой все же не в пример лучше подавляющего большинства окружающих.

Как и в юности, Билли по-прежнему врет на каждом шагу — матери, жене, любовнице, приятелям и начальникам. Врет нелепо, по мелочам и почти всегда попадается,

Во втором романе о Билли Сайрусе еще четче проступает замысел автора — рассказать о человеке, выбирающем особую форму эскепизма. Ведь именно нелепыми фантазиями и ложью Билли отгораживается от реальных тягот и забот. Но подобная двойная жизнь ему, человеку и тонкому, и неглупому, не приносит, да и не может принести удовлетворения. Поэтому-то он так и не «вписывается» в ту социальную роль, которую ему предлагает общество.

Точно так же, как и Билли, не могут найти себя и место в обществе герои двух книг, предшествующих «Билли-вралю на Луне».

Сирил Джабб, герой романа «Джабб» (1963), — тридцатишестилетний клерк, сборщик квартирной платы. Он, правда, не такой безудержный враль, как Билли, но неисправимый мечтатель и фантазер. Человек он незлой, и ему вовсе не хочется причинять окружающим неприятности, но при его профессии избежать этого не так-то просто, особенно потому, что в подведомственных ему домах живут люди в основном неимущие. Однако мотивы всех его добрых поступков люди истолковывают превратно. В этой истории, казалось бы, исключительно частной жизни есть немалый социально значимый подтекст — одинокий и никому не нужный Джабб готов примкнуть ко всем, кто его примет, даже вступить в расистскую организацию «Британия для британцев». Любопытно, что еще двадцать лет назад писатель счел нужным привлечь внимание к активизации подобных полуфашистских групп. В последнее время проблема расовых отношений на Британских островах крайне обострилась.

Очень напоминает и Билли, и Сирила центральный персонаж романа «Лавка» (1968). Уильям — владелец крошечной антикварной лавки, где он по дешевке распродает предметы из дома покойной матери. В нем нет никакой коммерческой жилки — он не умеет купить, а потом перепродать дороже. Уильям тоже враль, но враль своеобразный, его ложь — прежде всего самообман: он воображает себя знатоком антиквариата, ценителем искусств и т. д. Уильям не может и помыслить о том, чтобы служить, быть чиновником, это противоречит его представлению о настоящей, полной жизни. Его непреодолимо манят клубы Вест-Энда, ресторанчики Сохо; где, как ему известно, шикарно развлекается артистическая богема, люди совсем иной породы, к которой он упрямо причисляет и себя.

Краткая экскурсия в этот мир обходится Уильяму в буквальном смысле дорого — его обдирают как липку, он почти банкрот. Да и куда ему, простаку, тягаться, к примеру, с такими хищницами, как одна из его возлюбленных, журналистка из модного издания: она «открыла в себе талант делать мужчину действительно несчастным, что приносило ей глубокое удовлетворением Умение дать одной фразой язвительную, точно бьющую в цель характеристику позволяет отнести Уотерхауса к давней и плодотворной в английской прозе нравоописательной традиции.

Бедняга Уильям, потерявший почти все свое небольшое состояние, не нашел в мире богемы той яркой праздничности и счастливых людей, которых искал. При ближайшем рассмотрении этого мира рекламный глянец, столь притягательный для обывателя, немедленно блекнет. И остается хорошо знакомая изнуряющая неуверенность в завтрашнем дне и чаще всего несбыточная надежда на счастливый случай, приносящий большой куш.

Персонажей книг Уотерхауса 60-х годов объединяет некий парадокс — в силу жизненных обстоятельств, происхождения, образования им уготована судьба клерка, чиновника, но они, хотя и достаточно смутно, жаждут какой-то творческой деятельности, которая оказывается невозможна, чаще всего из-за отсутствия необходимых способностей. Даже при трезвой самооценке неудовлетворенность остается, не снимается дисгармония существования.

Казалось бы, совсем иначе, гармонично и счастливо текут однообразные дни Клемента Грайса, главного героя книги «Конторские будни» (1978), который «был вполне удовлетворен ролью рядового клерка» и отказывался от предлагаемых ему повышений. Грайс законопослушен и всем доволен, его не страшит даже временная безработица. Получив направление в фирму «Альбион», он радостно окунается в родную атмосферу. Все так и мило, и знакомо — типовые автоматы, отпускающие в бумажные стаканчики кофе или чай, картотеки, проволочные подносы для бумаг; даже письменный стол ему кажется давним близким приятелем — ведь раньше Грайс подвизался в фирме, изготовляющей конторскую мебель, в частности именно такие письменные столы.

На всех тринадцати этажах здания из стекла и бетона буквально кипит работа: стучат пишущие машинки; чиновники, склонив головы, корпят над бумагами; шуршат бесконечные потоки входящих и исходящих. Начинает вносить в эту работу свой скромный вклад и Грайс, углубившись в бумажки, которые явно никому не нужны. Но служба есть служба. Образцовый чиновник Грайс не привык задавать лишние вопросы…

Однако натренированному уху Грайса в привычном шуме конторских будней «Альбиона» недостает одного звука — телефонных звонков. Тут в повествование входит элемент таинственности, придающий книге детективный оттенок. У романтичного бюрократа Грайса есть один порок — он любопытен. Он пытается выяснить, чем все-таки занимается «Альбион». Ему, как и некоторым его сослуживцам, кажется, что за интенсивной деятельностью здесь скрывается нечто важное — возможно, «Альбион» является прикрытием какого-то учреждения секретного характера…

Но когда в конце концов открывается истина, роман «Конторские будни» оказывается куда значительнее, нежели традиционная, напоминающая по духу знаменитый «Закон Паркинсона» сатира на вездесущую бюрократию. В гротескной, преувеличенной форме писатель обнажил глубинный антигуманизм «общества благоденствия», лишающего сотни и тысячи людей самого главного — осмысленного, общественно полезного труда.

Подлинного драматизма исполнен вопрос одного из персонажей: «Почему правительство дает нам работу, чтоб мы бездельничали, а не дело, чтоб мы работали?»

Многие люди не хотят мириться с абсурдной тратой их способностей и энергии. Конечно, откровенно наивен выход из положения, предложенный в книге, — возрождение старинных маленьких типографий. Но общая идея Уотерхауса понятна и не может не вызвать сочувствия.

Трепетное отношение к печатному слову писатель пронес через всю жизнь. Бесспорно, что печатное слово— хлеб мировой культуры, необходимая основа человеческого общения. Недаром в типографии, расположенной в старом, диккенсовском, всеми забытомуголке Лондона, царит совершенно иная атмосфера, нежели в «Альбионе». Здесь люди трудятся вместе, в коллективе, на общее благо. Там — сотни отчужденных одиночек выполняют никому не нужную, бессмысленную работу, тупо повинуясь циркулярам и предписаниям.

Отпечатанное на типографском станке слово для Уотерхауса гораздо реальнее и нужнее красочных телевизионных миражей, которыми заполнены вечера сотен тысяч грайсов западного мира. Хоть Грайс и не может быть с полным основанием причислен к категории «вралей», он тоже живет в призрачной стране — в мире телевизионных грез. Недаром все люди, с которыми доводится ему встречаться в жизни, напоминают ему виденных на экране актеров и политиков, хотя он не всегда помнитих имена, а только роли или должности.