Джессика Марч - Соблазн

• Название: Соблазн
• Автор: Джессика Марч
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-197-9

Головокружительная судьба Стиви Найт – дочери адмирала, супермодели и в то же время жертвы пагубной страсти к наркотикам, предстает на страницах романа Джессики Марч «Соблазн». Дикие оргии в богемном окружении художника Самсона Лава, участие в съемках порнофильмов, неуклонное скольжение вниз и неуемная жажда любви и счастья, которая помогла Стиви вырваться из кругов ада и обрести силы для спасения подобных ей.

---

Действительно, какое я имею право? – спросила она себя в миллионный раз. Что в ее адском прошлом давало ей основания верить, что она готова спасать других и может это делать?

КНИГА ТРЕТЬЯ

1

Нью-Йорк, 1970

Это был день уборки мусора, и тротуар Седьмой улицы Ист-Севент-стрит был заставлен побитыми мусорными ведрами, грудами картонных ящиков и подмокшими коричневыми бумажными мешками. В летние месяцы вонь от гниющих пищевых отходов могла бы довести до умопомрачения; но теперь заморозка кухонных отбросов из находящихся по соседству квартир, по крайней мере, спасала от мух и грызунов.

Прошла уже добрая часть зимы, подумала Стиви, выходя из ветхого дома без лифта, где она снимала жилье. Плохо было то, что ее комната на пятом этаже весьма смахивала на холодильник. Единственное, на что годился паровой радиатор, так это на то, чтобы служить шальным будильником, вырывая ее из сна на рассвете каждое утро, когда он начинал шумно позвякивать от попыток пара прорваться в него. Однако по какой-то причине это пару никогда не удавалось.

За тот год, что она прожила в Нью-Йорке, Стиви так и не смогла приспособиться к суровой реальности, с которой столкнулась, прибыв сюда всего лишь с несколькими долларами в кармане и совершенно без всяких трудовых навыков. Порой она ловила себя на том, что с тоской мечтает о своей теплой комнате, оставшейся в доме на Тенистой аллее. Но когда Стиви чувствовала, что начинает вязнуть в этих сожалениях, она твердила себе: если ты не бездушная кукла, то ты должна иметь настоящий дом, а не просто крышу над головой и пищу.

Когда она завернула за угол и вышла на площадь Св. Марка, все вокруг стало немного более сносным благодаря ярко освещенным витринам больших магазинов, запаху жареной колбасы и свежего кофе, доносившихся из соседней закусочной. Еще несколько шагов – и она пришла туда, куда направлялась, в «Бабушкин чердак», ветхую лавку, наполненную военным барахлом, поношенными мехами и старой одеждой. Распахнув тяжелую дверь, Стиви поглядела на огромные, старые церковные ласы с боем, что висели на уровне антресолей. Девять часов, точно… Слава Богу. Она на собственной шкуре выучила, что люди, которые берут на работу неквалифицированных подростков, не собираются мириться с опозданиями или прочими ошибками. Ее нынешний босс вроде бы казался мягким и терпеливым, но тем не менее она не хотела испытывать его терпение.

Патрик Менендес, хозяин Стиви и владелец «Бабушкиного чердака», сидел за прилавком и сосредоточенно изучал свои бухгалтерские книги. В это утро он представлял собой довольно колоритную фигуру, надев поношенную форму летчика Королевских ВВС.

– Привет, Патрик, – крикнула она.

– Привет, детка, – отозвался он, поднимая глаза от своего гроссбуха.

Она подошла к нему.

– Мне действительно неловко тебя беспокоить, но нельзя ли немного добавить тепла в моей комнате? Я всю неделю страшно мерзну…

Патрик вскинул вверх руки в латиноамериканском жесте, унаследованным от отца, и сверкнул ослепительной ирландской улыбкой, доставшейся ему от матери.

– Знаешь, Стиви, я делаю все, что в моих силах. Здание ветхое. Бойлер хлещет горючее, словно воду. А мелкий хозяин, такой, как я, мучается от всего на свете… от налогов, арендного контроля…

– Подожди, – перебила его Стиви, округляя глаза. – Я работаю на тебя, не забывай. И я знаю, что ты не слишком-то печешься о бедняках. – Патрик постоянно жаловался на тяжелые времена, однако вел больше дел, чем она могла запомнить, включая мелкое букмекерство; всем этим он заправлял отсюда, из «Бабушкиного чердака».

– А зачем ты вообще живешь в этой крысиной ловушке, а? – спросил он, меняя тему. – Такая красивая девушка, как ты… могла бы выйти замуж, подцепить себе симпатичного парня, который бы заботился о тебе.

– Как же, обязательно, – отшутилась она, – как только ты меня позовешь. Ведь ты знаешь, что я берегу себя для тебя. – Это была их ходячая шутка, вполне безопасная, потому что Стиви знала, что Патрик без ума от своей подружки Евы.

– А я кое-что приберег для тебя, – сказал Патрик, вручая Стиви коричневый бумажный пакет. – Купил себе слишком много на завтрак сегодня. Докончи.

– Спасибо, – сказала она. Хоть он и не был самым лучшим домовладельцем, но все же порой выглядел приятным парнем. Она знала, что он купил сливочный рогалик и пакетик сока для нее, точно так же как покупал «слишком много» фруктов случайно либо «лишние» пол-фунта холодной вырезки, ухитряясь помогать Стиви так, чтобы она не принимала это за благотворительность. Ланч был ее самой главной едой за день. В остальном она перебивалась с хлеба на воду; это было единственной возможностью растянуть свой скудный заработок так, чтобы платить за квартиру и приобретать себе самое необходимое.

По лестнице она поднялась на антресоли, где сама устроила «отдел» из валявшихся прежде в беспорядке «товаров» Патрика. Вскрыв тюк одежды, которую он купил на аукционе на севере штата, она стала ее сортировать. Что-то отправлялось сразу на выброс; что-то шло в контейнер под названием «Пепел и алмаз», где все вещи, большие или маленькие, продавались по доллару за штуку. Остаток, хорошие вещи, упаковывались и отправлялись в чистку, что находилась за углом, они-то и приносили Патрику существенную прибыль. Когда одежда вернется чистой, Стиви развесит ее по собственному усмотрению на плечики под вывесками «Викторианские древности», «Ревущие двадцатые», «Баснословные сороковые» и «Кое-что приличное». С тех пор как она устроилась в «Бабушкин чердак», Стиви даже увлеклась превращением старых вещей в модные. Конечно, это была ее работа, однако она находила в этом и удовольствие, когда брала мятый жакет с фалдами, старую униформу джазмена или смокинг, кое-что добавляла и создавала умопомрачительный прикид.

Денег на развлечения у нее не было, но порой после работы она делала прическу, красилась, надевала что-нибудь из своих творений и отправлялась на Трад-Геллер или Уэст-Найнт-стрит. Там присоединялась к шумной толпе, бурлящей на тротуаре, дожидалась возможности войти внутрь и потанцевать под музыку «Мэшт потейто» или твист. Довольно часто к ней привязывался какой-нибудь парень, однако Стиви никогда не удостаивала их продолжительной беседой. Каким-то образом то, что сделал с ней адмирал, отвратило ее от секса. Она не знала точно, лежала ли за этим психологическая причина, или же она была искалечена так физически, посредством операции. Быть может, какой-нибудь парень, встретившийся ей, мог бы снова пробудить в ней этот интерес, но все равно дыхание у нее не захватывало. Там, на морской базе, Стиви была кем-то вроде принцессы королевской крови, она выбирала себе объекты для атаки и только вела счет. Однако, оказавшись в Нью-Йорке, она словно была грубо разбужена. Здесь, в этой бешеной суматохе приятно проводить время, демонстрировать свою раскрепощенность и свободомыслие оказалось гораздо труднее, люди использовали и выбрасывали прочь других людей с такой быстротой, что Стиви становилось не по себе. Одинокая и ранимая, она обнаружила, что играть в такие игры, где ты можешь проиграть, было слишком болезненно, и она стала более осторожной и недоверчивой. Кроме того, много энергии уходило у нее просто на выживание; объятия и поцелуи превратились теперь в роскошь, без которой она научилась обходиться.

Крик ярости донесся внезапно от Патрика:

– Иисусе! Стиви, спустись вниз и погляди! И как только этот тип думает зарабатывать себе на жизнь таким хламом?

Стиви поспешила вниз по короткой лестнице. Может, это она сделала что-нибудь неправильно, отсортировала не те одежды? Патрик с застывшей на лице яростью вытаскивал рубашки и брюки, покрытые оливково-коричневым камуфляжем, из огромной картонной коробки.

– Погляди-ка на это! – сказал он, поднимая рубашку, у которой один рукав был длинным, а другой коротким. – Вот что они делают для наших парней, которые сражаются во Вьетнаме! Неудивительно, что мы никак не можем выиграть эту проклятую войну! – Он швырнул рубашку на пол, на верх кучи. Стиви наклонилась и подняла ее.

– Сколько ты заплатил за все это барахло? – спросила она, задумчиво рассматривая рубашку.

– Четвертак за штуку, – сонно признался Патрик. – Однако мой поставщик сказал, что такой брак встречается изредка. Я и думал, что он имеет в виду небольшой ткацкий брак – утолщение нити, рисунок не пропечатался – либо пара маленьких дырок… ничего серьезного, что могло бы смутить покупателей. А тут что?! Да я не смогу это продать и за…

– Подожди, – перебила его Стиви, прикладывая рубашку к телу. – А что, если я просто обрежу рукава ножницами? Оставлю их неподшитыми, как подрезанные джинсы. Затем мы снабдим рубашку поясом, по талии или по бедрам, теми вот ткаными армейскими поясами… и гляди, получается мини! Если я надену это на манекен, вместе с колготками цвета хаки, клянусь тебе, что ты сможешь получить по крайней мере по десять баксов за каждый прикид. Мы назовем это новым стилем-шик – «вьет-вог»…