Ширл Хенке - Единственная

• Название: Единственная
• Автор: Ширл Хенке
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Перед читателем предстает колоритный мир Фронтира, американского Дикого Запада, где во второй половине прошлого века жизнь все еще первобытно бурлит и, не скованная ни законом, ни моралью, течет, подчиняясь лишь велениям страстей, подобных той, что соединила Мэгги Уортингтон, пользующуюся в салунах далеко не доброй славой, и ее избранника Колина Маккрори.

---

Ноги сами несли его к платной конюшне, в то время как мыслями он был с дочерью. Кости ныли, а глаза резало, словно в них нанесло половину песков Аризоны. Он недавно отметил свое сорокалетие. Мужчина в самом расцвете сил, как сказала Иден, поднимая тост в его честь. Иден. Он зашагал еще быстрее.

Подходя к конюшне, он услыхал скрипучий голос Джеба Сеттлера, вовлеченного в спор с другим мужчиной, чей голос хоть и звучал тише, но явно был исполнен угрозы.

— Я уже сказал, что не обслуживаю нечистокровных, — упрямо сказал Джеб с ноткой раздражения в голосе.

— Извините, но я вынужден настаивать. В полумраке конюшни двое этих спорящих отбрасывали зловещие лиловые тени. Джеб был коренастым мужчиной среднего роста с хорошо развитой мускулатурой и неторопливыми движениями. Его соперник, шести футов росту, обладал смертоносной грацией пантеры. Медная кожа и гладкие черные волосы до плеч выдавали в нем индейца, но одет он был, как белый человек, в башмаки и хлопчатобумажные брюки. У стройного бедра Колин разглядел висящий «кольт-молнию» 41 калибра, самовзводный.

— Какие-нибудь неприятности, Джеб? — миролюбиво спросил Колин.

Джеб Сеттлер обернулся, довольный, что хоть кто-то прекратит этот спор. Впрочем, он-то знал, как шотландец относится к этим чертовым дикарям.

— Да вот этот апач хочет поставить здесь свою лошадь. А я ему говорю, чтобы он попробовал в другой конюшне.

— А у меня нет желания ехать дальше, — спокойно сказал полукровка, оценивающе оглядывая высокого пришельца острым взглядом.

Между ними промелькнула искра духовного родства. Больше он ничего не сказал, ожидая, что сделает этот загадочный незнакомец.

— Поставь его лошадь, Джеб. — Подчеркнуто разглядывая оружие молодого краснокожего, Колин добавил: — Потому что у меня такое ощущение, что ты можешь пожалеть, если отказываешь ему беспричинно.

Полукровка слегка улыбнулся, в то время как его холодные черные глаза вызывающе оглядывали вспотевшего Джабедию Сеттлера.

— Этот человек прав.

— И всегда-то ты, Маккрори, заступаешься за этих индейцев. Однажды они-таки снимут с тебя скальп.

Глаза Колина потемнели от ярости, но прежде чем он успел хоть что-то сказать, вмешался юноша.

— Так вы — Колин Маккрори из «Зеленой короны»?

— Да. А это тебе что-то говорит? — успокоившись, сказал Колин.

— Я из Эль-Пасо. И зовут меня Блэйк. Волк Блэйк.

Он не стал протягивать руки.

Оба они внимания не обращали на кипящего от злости Сеттлера, который не отваживался вмешаться в их разговор.

— Так это ты; Блэйк. Я слышал о тебе. И о твоем умении владеть оружием.

Колин протянул руку. Блэйк пожал ее.

— Именно поэтому я и направлялся в «Зеленую корону». Я так понимаю, что вам нужен человек вроде меня.

— Может быть.

Колин обратился к Джебу:

— Пусть твой парень оботрет лошадь Блэйка. И когда покрасневший от негодования Сеттлер ушел в глубь конюшни, окликая Отиса, Колин заговорил:

— Сейчас я спешу. За границу: в Сонору. И мне действительно нужен охранник на мою лесопилку, что к северу от Прескотта. У меня там кое-какие проблемы.

— Проблемы с апачами? — спокойно спросил Волк.

— Нет. У меня с апачами личный договор, еще с шестьдесят первого года, когда я тут обосновался, а войск и в помине не было. И они всегда держали свое слово, а я — свое.

Волк изучал Колина с легким изумлением в темных глазах.

— В наши дни этот метод обращения с апачами не очень-то популярен. Колин пожал плечами.

— И никогда не был популярен. В общем, мне бы пригодилось, Блэйк, твое умение обращаться с оружием, как я уже сказал, но сейчас я тороплюсь.

— Вы кого-то выслеживаете. — Это был даже не вопрос. Волк оглядел солидное вооружение Колина. — Я видел, как парень из магазина доставил эти запасы и амуницию.

Колин помолчал, словно обсуждая что-то с самим собой, затем сказал:

— Ты только что приехал издалека. Сможешь выдержать еще один переезд?

Блэйк неторопливо усмехнулся, обнажив великолепные зубы.

— Судя по вам, вы в седле гораздо больше продержались. Так что и я смогу.

Луна была на исходе, а по небу потянулись тучи, и двум всадникам пришлось спешиться. Костер они не стали разводить. В дороге питались сухарями и вяленым мясом. Когда они завернулись в одеяла, Волк прервал затянувшееся молчание:

— Вы так и не сказали, за кем же мы гонимся.

— Не сказал.

Колину не хотелось, чтобы посторонние, помимо Айлин и Рифа, знали, что случилось с Иден. Ее жизнь по возвращении домой и так будет несладка и без слушков и шептаний о «постигшем ее несчастье».

Колин помолчал, принимая решение исходя в основном из инстинктивных ощущений. Он понимал, что мог оказаться в неприятной ситуации, но ему нравилось, что этот парень не докучал расспросами и праздной болтовней. Это подходило его угрюмому шотландскому характеру. Такое поведение, помимо прошлой привязанности к апачам, импонировало ему.

— Некий человек, по имени Джуд Ласло, похитил мою дочь. Он и еще один мужчина по имени Макс Хэйвуд. И с ней они скрылись за границей.

— Мне приходилось слышать о Ласло. Он занимался тем же, что и я.

— И занимается. Я нанял его приглядывать за лесопильней. А он начал вынюхивать насчет Иден.

— Вы его уволили, а он в отместку ее похитил. Он не оставил записки с требованием выкупа?

— Если бы. — Голос Колина в темноте был едва слышен. — Нет, этот сукин сын забрал только ее и несколько моих самых быстрых лошадей, чтобы сбежать. В Тусоне я выяснил, что он проезжал там вместе с Хэйвудом. А перед этим я напал на их след семьюдесятью милями севернее. По отпечаткам подков я узнал своих лошадей.

— А вы догадываетесь, куда они направляются?

— От Тусона только одна дорога, по которой попадается вода, — до Хермосилло, — отозвался Колин, и воспоминания навалились на него с той же тяжестью, что и это толстое одеяло, прикрывавшее от ночной пустынной прохлады.

— А у вас нет ощущения, что они могут устроить вам ловушку? — спросил. Волк.

— Я думал об этом. Может быть, поэтому я и предложил тебе работу.

— Спасибо, Маккрори, — сухо сказал Волк.

Весной пустыня Сонора божественно красива. К безоблачному небу «Тянут свои причудливые руки кактусы сагуэро, покрытые маленькими белыми лепестками, приносимыми в жертву немилосердному солнцу. Среди каменистых расселин появляются хрупкие, похожие на маргаритки, желтые и коричневые цветочки. Гигантскими рощами стоят столетники, а их желтые цветки скрывают острые пилообразные края, от которых проезжающие держатся подальше.

Но ни Колину, ни Волку не было никакого дела до этого грубого великолепия. Они ехали в жаре и пыли, сохраняя стоическое молчание, высматривая следы подков лошадей «Зеленой короны». Но порошкообразная пыль, гонимая ветром, скрывала все следы. По дороге наездники останавливались в двух маленьких городках, и во втором им повезло — им сообщили о двух гринго и светловолосой женщине, едущей с ними. Преследование продолжалось.

— Следующий городок — Сан-Луис. Через два дня пути. Думаю, мы их нагоняем.

Каждый час пребывания Иден в руках этих животных убивал его по капле, но Колин ничего больше не говорил, угрюмо сжимая рот.

Вы знаете эту местность. — Волк не льстил, просто отдавал должное опыту более старшего.

— Мне приходилось здесь бывать раньше. Господи, не дай этим старым ночным кошмарам вернуться ко мне. Ведь столько лет прошло!

Сан-Луис дремал в полуденной жаре. Страдающие от блох лошади и мулы, облепленные в этой жаре еще и мухами, уныло повесили головы у грубо сколоченной коновязи. Из салунов, расположенных вдоль главной улицы, доносилось тихое бормотанье, лишь изредка прерываемое хриплыми раскатами хохота. Некогда оживлявшие жизнь серебряные рудники истощились. К северу, на американских территориях, механизация труда еще позволяла окупать разработки. Здесь же, где человек трудился грубым кайлом и лопатой, дело шло к упадку.

Уставясь в окно своего кабинета, Мэгги Уортингтон размышляла над будущим экономики Сан-Луиса, а вернее, над своей судьбой.

— Господи, ну не хочу я подыхать в этой дыре, — пробормотала она вполголоса.

Дальнейшие жизненные варианты разнообразием не баловали — одни тупики. По крайней мере, здесь она обладала хоть какой-то самостоятельностью.

И тут же тишину нарушили грохот мебели и звон стекла вперемежку с воплями Генриетты и Лены. Выругавшись, Мэгги отвернулась от окна и вышла в холл. Эти две шлюхи вновь сцепились, отвоевывая друг у друга благосклонность Джека Шлеффера, ничтожества с бегающими глазками. Да и остальные мужчины, по мнению Мэгги Уортингтон, не стоили того, чтобы из-за них устраивать потасовки.

Отодвинув Джека в сторону, она приблизилась к месту схватки, где противницы тягали друг друга за волосы и старались выцарапать глаза друг дружке.

— Дай-ка я разберусь с этим, — сказала она с ярко выраженным акцентом янки, что всегда привлекало к ней внимание.