Виктория Холт - Вечный любовник

• Название: Вечный любовник
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01834-0

Смутное время смены династий. Валуа, Гизы и Бурбоны претендуют на престол Франции. Смерть каждую минуту подстерегает и католиков и гугенотов. Приняв католичество, жизнелюбивый Бурбон сменил на троне коварных Валуа. Свободные нравы и блеск французского двора пришлись по душе веселому и ветреному Генриху IV, которому суждено было стать основателем династии…

---

Ее глаза, чаще кажущиеся черными, но порой имевшие темно-синий цвет, сверкнули и радостью, и вызовом. «А что я сделаю, если она попытается нас разлучить? Я умру… умру… умру…»

Марго отличалась повышенной чувственностью. Ее братья подшучивали над ней за это, но она не обижалась. Марго любила Генриха де Гиза со всей пылкостью, на которую только была способна.

Впрочем, чего тут удивительного? Он должен стать королем Франции. И каким замечательным правителем будет! Ведь Гиз так отличается от этого полубезумного Карла! Конечно, Карл ее брат, и она его по-своему любит, но, когда видит в приступе ярости, с пеной у рта, катающимся по полу, ломающим мебель, ей стыдно за него. Брату герцогу Анжуйскому она доверять не может и вообще из всех братьев по-настоящему дружит только с герцогом Алансонским. Но как ничтожны были все принцы Валуа в сравнении с храбрецом Генрихом де Гизом!

Герцог Анжуйский ревниво относится к Гизу за его красоту и мужественность. Когда герцог Анжуйский, или Алансонский, или даже сам король появляются на людях, их встречают вялыми возгласами, а то и вовсе молча. Но когда те же люди видят ее возлюбленного де Гиза, красивейшего мужчину Франции, это вызывает у них восторг, и по городским улицам эхом разносится: «Виват Гизу и Лотарингии!»

О, он достоин того, чтобы стать королем или, по крайней мере, взять в жены принцессу.

«Только так и будет, – сказала себе Марго. – Я настою. Все остальные получат отказ. Мать и братья будут вынуждены с этим смириться».

О Гизах люди говорят: «Вот настоящие принцы, другие выглядят рядом с ними плебеями». И хотя на самом деле это так, лучше бы они помалкивали. Такие разговоры, дошедшие до ушей герцога Анжуйского, вызвали у него дикую ревность: он затаил злобу, а от него можно было ждать чего угодно. И королева-мать после смерти мужа любит его больше всех на свете. Смугловатый, похожий больше на итальянца, нежели на француза, герцог Анжуйский, ненавидя де Гиза, может убедить и мать относиться к нему так же враждебно.

Это и была одна из причин, по которой Марго тревожилась все сильнее всякий раз, когда ее вызывала к себе Екатерина Медичи.

Как-то ей приснилось, будто все открылось. В этом ночном кошмаре лицо матери с искривленными губами и сверкающими глазами она видела совсем близко, и было ясно, что ей все известно, – она видела, как дочь предавалась любовным утехам с де Гизом. Марго верила в разговоры о том, что ее мать просверлила дырку в полу своей комнаты и смотрела в нее, когда ее муж – отец Маргариты – занимался любовью с Дианой де Пуатье. Екатерина Медичи была вполне способна на такое.

«Если бы только отец был жив! – подумала она. – Он встал бы на мою сторону».

Марго было всего шесть лет, когда на рыцарском турнире его, полного сил и здоровья, сбросила лошадь. На этом правление ее горячо любимого отца с красавицей Дианой, которая стала второй матерью его детям, закончилась. И даже когда королем стал Франциск, а королевой Мария Стюарт, Екатерина оставалась в тени, потому что тогда всеми делами заправляли дяди Марии – кардинал Лотарингский и Франсуа де Гиз, отец ее любимого Генриха.

Бедняга Франциск! Он все время болел и прожил недолго. После него трон занял Карл, а на самом деле пришла пора Екатерины, потому что, когда Франциск умер, Карлу было всего десять лет и править страной стала именно она. Избалованный, психически неуравновешенный, Карл на троне – пренеприятное, лишенное всякого величия зрелище. Поговаривают, что мать нарочно воспитала его таким, чтобы властвовать над ним и, соответственно, над Францией. Так что ничего удивительного, что и она, Марго, с детства испытывает перед матерью страх, который не в силах побороть.

А если она спросит: «Гиз – твой любовник?» Что ей тогда ответить? Правду. То есть сказать: «Да. Мы постоянно занимаемся любовью и каждый раз получаем от этого огромное удовольствие!» Что будет? Начнет ли мать, которая прекрасно осведомлена о других ее любовниках – а первого Марго завела, будучи еще двенадцатилетней, – изображать ужас? Станет ли, глядя на нее своими пустыми глазами, говорить, что женщине следует хранить невинность до брачного ложа, и при этом, кривя губы, хрипло хихикать. Ведь вполне можно предположить, что, несмотря на все свои высоконравственные проповеди, мать на самом деле испытывает тайное наслаждение, воображая дочь в объятиях мужчины.

А если как ни в чем не бывало соврать? Например, сказать: «Нет, мы не любовники, но надеемся пожениться»? Что тогда? Мать рассмеется дьявольским смехом, поднимет руку и ударит ее по лицу? Или схватит за запястье и начнет выкручивать кисть? Приблизит к ней свое пугающее лицо и потребует: «Выкладывай, девочка, все как на духу, или я выпорю тебя собственными руками»?

Все-таки как странно, что такая сильная женщина когда-то позволяла собою помыкать. Поистине Екатерина Медичи – загадочное явление. Вот и Марго, отнюдь не трусиха, слывет самой отчаянной женщиной во дворе, а испытывает перед нею страх, как последняя служанка…

Пока Маргарита надо всем этим размышляла, дверь в ее покои отворилась, вошел ее младший брат. И как только юный принц обнял сестру, она тотчас позабыла про все свои печали. Они были очень дружны, их объединяла неприязнь к брату, герцогу Анжуйскому, которого назвали Эдуардом Александром, но мать изменила его имя на Генриха в честь покойного мужа. А настраивало их против старшего брата то, что его боготворила Екатерина.

Герцогу Алансонскому при крещении дали имя Эркюль, но все всегда его звали Франциском. Он был щуплым, невысоким, очень смуглым, с рябой кожей лица после перенесенной в детстве оспы. Будучи маленьким, Франциск мечтал вырасти большим и стать в семье «старшим братом», а потому безумно завидовал всем, кто был сильнее его, и любил доставлять им всевозможные неприятности. Его главнейшим врагом был не король – да и у кого мог вызвать ненависть полубезумный Карл? – а его брат герцог Анжуйский, который в случае смерти Карла мог сесть на трон, так как его во всем поддерживала мать. Герцог Алансонский ненавидел брата лютой ненавистью, но любил сестру, потому что она всегда стояла на его стороне, сюсюкалась с ним, буквально нянчилась с ним. Повзрослев, он стал видеть в ней соратницу.

– Дорогой брат! – воскликнула Марго, заключая его в объятия.

Она смотрела на него сверху вниз, поскольку была выше его.

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – прошептал Франциск. – Отошли служанок, чтобы мы могли поговорить наедине.

Освободившись от его объятий, Марго выпроводила служанок, и они остались одни. Герцог Алансонский сообщил:

– Кто-то все рассказал матери о тебе и Гизе. Марго постаралась не показать страха, который ее охватил, ибо не хотела, чтобы кто-то знал, какое влияние на нее оказывает Екатерина и как она ее боится.

– Мать послала за мной. Не по этой ли причине?

– Наверняка. Гиз может лишиться жизни.

– Никогда!

– Не будь такой самоуверенной, сестра.

– Но я уверена! Они никогда на это не решатся. Ты слышал, как кричат люди, когда он появляется на улице? Поднимется мятеж. А кардинал Лотарингский? Он что, будет сидеть сложа руки и смотреть, как убивают его племянника? А остальные Гизы?

– Они быстренько обстряпают дельце, и все будет шито-крыто.

– Я его предупрежу.

– Да, сестричка, сделай это. Ему надо быть как можно осторожнее, если он хочет остаться в живых.

Марго в отчаянии сцепила руки:

– О, Франциск, мой маленький братик, как ужасно быть принцессой королевской крови и тем самым подвергать смертельной опасности любимого человека!

– Еще неизвестно, любил ли бы он тебя, не будь ты принцессой.

– А не будь ты моим любимым младшим братом, я влепила бы тебе пощечину! Мы с Генрихом созданы друг для друга. Будь я всего лишь служанкой в дешевой таверне, это ничего не изменило бы.

– За исключением того, что все было бы намного проще.

Марго проигнорировала его слова и продолжила:

– И если бы он был простым солдатом…

– Он все равно стал бы твоим любовником? Знаю. Сестра, ты витаешь в облаках, но я тебя предостерегаю. Нашей матери все известно. И знаешь откуда? Это наш братик Анжу позаботился.

– Я начинаю его ненавидеть.

– Начинаешь! Тебе давно следовало понять, кто он такой, еще много лет назад, тогда твоя ненависть была бы такой же сильной, как и моя. И ты держалась бы осторожнее, не позволила его собачонке шпионить за тобой, выслеживать, с кем ты встречаешься, и докладывать ему.

– Так это де Гаст?

– А кто же еще? Он выполняет обязанности шпика и комнатной собачонки.

– А Анжу обо всем рассказывает нашей матери, и она поэтому вызывает меня к себе?

– Я тебя предостерегаю, сестра.

– Необходимо предупредить моего дорогого Генриха. О, Франциск, сделай это. Расскажи ему обо всем. Мне надо идти к матери. Скажи моему другу, чтобы он где-нибудь укрылся и дал мне знать о себе. Скажи, что я к нему приду. О, Франциск, сделай это для меня!