Жоэль Грисвар - Мотив меча, брошенного в озеро: Смерть Артура и смерть Батрадза

• Название: Мотив меча, брошенного в озеро: Смерть Артура и смерть Батрадза
• Автор: Жоэль Грисвар
• Жанр: История

Требуется вычитка и сверка с оригиналом. Не расставлены сноски.

---

231 T.F. O'Rahilly, op. cit., p. 51–52 и в других местах.

232 Ib., idem., p. 69.

233 C.L.C., t. V, p. 166.

234 Revue celtique, 1908, t. XXIX, p. 183. Так же, когда Кухулин еще маленьким мальчиком ударил Фойлла [Foill] в лоб «мячом из железа двойной ok`bjh;: «свет проходил сквозь голову ФойллаЕ» (Revue Celtique, 1907, t. XXVIII, p. 236).

235 C.L.C., t. V, p. 53–54.

236éd. J.Frappier, p. 215, l. 19–60.

237 J. Loth, Les Mabinogion, t. I, p. 259.

238 Об общем происхождении молнии и солнечных лучей см. Déchelette, op. cit., p. 482. — Визуальный образ может уподобляться радуге, которая является продолжением меча Фергуса; возможно, что изначально лучи солнца, которые появляются «после того, как извлекают меч», исходили от самого копьямолнии.

239 M. Didron, op.cit., p. 207: «В первые века церкви до XII в. не существовало изображения Бога-отца. Его присутствие проявляется только в виде руки, появляющейся из облаков или с неба. Ёта рука открывается «полностью и иногда испускает лучи из каждого пальца, как если бы это было живое солнце». — Ёто христианское иконографическое значение четко прочитывается в появлении Грааля в начале Queste: «И когда они все уселись, и когда они все устроились, они услышали шум грома, столь громкий и необычный, что они подумали, что дворец разрушится. И тогда вошел луч солнца, который осветил дворец в два раза сильнее, чем он был освещен до этого» (éd. A. Pauphilet, p. 15, l. 7-10). Пассаж тем более заслуживает нашего внимания, что в нем обнаруживается фундаментальная солярная/грозовая двузначность, та же первичная ассоциация солнце/гром. Идет ли в данном случае речь о «вторичном» источнике солнечных лучей, христианизованных в Смерти Артура? Вопрос заслуживает того, чтобы его поставили. — Известно, что }rnr мотив был повторно использован флорентийскими художниками XIV в; в Музее Лувра хранятся два наиболее показательных экземпляра — «Святой Франциск Ассизский, принимающий стигматов» Джотто и «Благовещение» Б.Дадди.

240 Отметим, что смерть Конлаоха наступает возле брода, как и смерть Анира вблизи моста.

241 F. Lot, Nennius et l'Historia Brittonum, Paris, 1934, p. 109 (латинский текст p. 216, c. 73 bis). «Чудо», для которого могила Анира является театром, стоит того, чтобы на нем задержаться: «Приходящие люди измеряют могилу и получают в длину то шесть футов, то девять, иногда двенадцать, даже пятнадцать. Измерьте несколько раз, и вы обнаружите каждый раз другую длину. я сам это попробовал сделать». Ненний использует здесь чисто кельтскую эпическую тему; впрочем, эта тема имеет определенную связь с той, которую Ж. Дюмезиль называет Строптивый труп и которая завершает некоторые варианты Смерти Батрадза: «Нарты запрягли двух бычков, которые отволокли труп до гробницы Софии. Но когда они захотели внести его туда, их трудности возобновились: если его вносили вперед головой, он выставлял локти; если же его пытались внести вперед ногами, он выставлял колени и упирался ими в дверной косяк» (LH., p. 235). При обсуждении этого последнего сходства было бы небезынтересно отметить кельтское предание, в соответствии с которым убийство сына Артура своим отцом сопровождалось последующими чудесами.

242éd. J. Frappier, p. 247, l. 6-20.

243 Ovide, Métamorphoses, IX, v. 217–218.

244 C.L.C., t. V, p. 12; ср. id. Ibid., p. 122 и 126. — См. также в Téin bé Cualngé, Revue Celtique, t. XXIX, 1908, p. 187: «Он не признавал более ни товарищей, ни друзей».

245 Id., ibid. p. 116. — Ср. в Téin bé Cualngé, Revue celtique, t. XXXII, 1911, p. 386: «Подойди сюда, Фергус, о мой хозяин! Если ты не подойдешь, я размолочу тебя, как жернов размалывает доброе зерноЕ я обовью тебя, как вьюнок обвивает деревьяЕ».

246éd. J. Frappier, p. 247, l. 17–20.

247 Revue Celtique, t. XXXI, 1910, p. 20.

248 Сенешаль Кеу с такой ярко выраженной индивидуальностью, что она контрастирует на фоне слишком однообразного, слишком «воспитанного» света Круглого Стола, представляет собой не только полный моральный портрет Сырдона / Брикриу: язвительный насмешник, бахвал, фанфарон и смельчак, зачастую несчастный. Его место в группе артуровских рыцарей, его роль «омрачителя праздника» выделяют его как легко распознаваемого преемника соответствующих осетинского и ирландского персонажей.

249 О соответствии Махи / Морригю и Феи Морганы см., в частности, R.S. Loomis, Arth. Trad. And. Chret. De Troyes, p. 270 sq., 310 sq., а также его фундаментальную статью Morgain La Fee and the Celtic Goddesses, in Speculum, vol. XX, 1945, p. 183203.

25 °Cолнечная коннотация персонажа Говэна в настоящее время считается общепризнанной после работ J. Rhys, Studies in the Arthurian Legend, Oxford, 1841, p. 168 sq.; Jessie L. Weston, The Legend of Sir Gowain, Londres, 1897, p. 12 sq.; R.S. Loomis, etc Е Но эта «мифологическая» черта приобретает свое полное значение тогда, когда она проявляется как отличительный элемент, общий для племянника Артура и Кухулина уладов, так же как и для нартовского Созрыко = Сослан. В частности, особая привилегия, наделяющая Говэна волшебной силой в полуденный час не может не быть сопоставлена с победами, одержанными в тот же час Созрыко над сыновьями Буржфжрныга. (LN., p. 99). В подражание тому же Созрыко и ирландскому герою, Говэн является «дамским угодником», неисправимым соблазнителем. Известно также, что он имеет неукоснительное правило не скрывать своего имени, если его о нем спрашивают. Ёта особенность не может не напомнить второе из магических предписаний Кухулина своему сыну, слишком тщательное соблюдение которого вызовет смерть последнего: «Ене давать своего имени из страха никакому воину на земле» (C.L.C., t. V, p. 53). Если к этим наблюдениям добавить равенство Луг = Лот и мнение Р.С. Лумиса, для которого родство между Кухулином и Говэном устанавливается посредством галльского Gwri Gwallt-eurvn (который является никем иным, как сыном Рианнон и Пуйла, Придерием [Prideri], рождение которого вписывается в схему, аналогичную схеме рождения Кухулина), можно предположить, что глубокое сопоставительное исследование, направленное на проверку тождества Говэн = Кухулин = Созрыко, подтвердит нашу гипотезу, в соответствии с которой дядя и племянник, в которых мы видим довольно неясно и неотчетливо двух потомков Кухулина, действительно, распределили между собой два мифических аспекта ирландского героя: Артур вобрал в себя грозовую функцию, а Говэн — солярную. * Каталог* На главную страницу библиотеки* На главную страницу журнала*

This file was created with BookDesigner program [email protected] 04.01.2009