Салли Боумен - Любовники и лжецы. Книга 2

• Название: Любовники и лжецы. Книга 2
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-433-7

Имя Салли Боумен уже известно российским читателям – ее роман «Дестини» завоевал самое широкое признание.

Роман С. Боумен «Любовники и лжецы» захватывает с первых же страниц и держит читателя в напряжении до самого конца, в романе личные отношения и судьбы героев тесно переплетаются с политическими интригами сильных мира сего.

---

До входа во двор мечети было метров восемьдесят. Он выходил прямо на главную дорогу. Оглядевшись по сторонам, Паскаль легко взобрался на ограду и спрыгнул по другую ее сторону. Когда он оказался во дворе мечети, часы показывали пять минут десятого. Паскаль стоял под минаретом и озирался. По главной дороге за пределами парка прошли несколько прохожих и машин, но здесь, на дворе, никого не было. Паскаль еще раз огляделся, поднял голову и посмотрел на верхушку минарета, устремившуюся к поднимавшемуся в небе солнцу. Никого. Действительно ли Джини хотела, чтобы он ждал ее здесь?

Паскаль подождал десять или пятнадцать минут. В девять двадцать, не в состоянии ждать дольше, он пересек двор, снова перелез через ограду и вернулся на кольцевую дорогу. Какое-то время помаячил на месте, а затем углубился в парк.

Паскаль понял, что очутился на том же самом месте, где к Джини впервые подошел Макмаллен. Он стоял на небольшом холмике под молодыми каштанами, откуда были ясно видны и мечеть, и сад перед резиденцией. Паскаль видел изгородь вокруг сада и натянутую между ее прутьями камуфляжную сеть, о которой говорила Джини, видел просветы между деревьями. Паскаль еще раз хмуро посмотрел на ограду, затем оглянулся на мечеть, подошел к ближайшей скамейке и опустился на нее.

Его глаза внимательно обшаривали парк. День обещал быть солнечным, но сейчас было раннее воскресное утро, поэтому посетителей в парке было мало. Паскаль наблюдал за редкими любителями бега трусцой, за несколькими людьми, выгуливавшими собак. Он отметил про себя и парочку, стоявшую возле пруда с лодками, и отца с двумя ребятишками, игравшими на детской площадке, и Дальше, на мостике через протоку, вытекавшую из пруда, пожилую пару, кормившую уток.

Паскаль чувствовал, что какое-то воспоминание царапается на задворках его сознания. Здесь крылся какой-то смысл, эта картина казалась ему до боли знакомой, и он близок к тому, чтобы ухватить ее значение. Паскаль закурил и стал напряженно думать.

Во-первых, Джеймс Макмаллен жив. Паскаль не знал этого наверняка, но был почти уверен, что так оно и есть. А поскольку у мертвеца на рельсах был перстень-печатка Макмаллена и его удостоверение личности, значит, Макмаллен инсценировал собственную смерть. Но зачем?

Если к тому времени, когда Джини в последний раз звонила Паскалю, она уже была уверена в этом, почему она отправила его к мечети? Объяснялось ли это лишь тем, что она сама находилась здесь, поблизости – в резиденции посла, и хотела дать ему понять это? Или тут таился какой-то скрытый смысл, зашифрованное послание?

Время все шло и шло. Паскаля начинало охватывать нарастающее отчаяние. Все те же любители бега, папаша с двумя детьми, пожилая парочка, длинная линия ограды, мечеть… Паскаль поднялся и стал расхаживать взад-вперед. Он оглянулся на мечеть, но возле нее по-прежнему не было ни одной живой души. Может, ему стоит рискнуть и попробовать сунуться в резиденцию? Однако Паскаль был уверен, что его и на порог не пустят. Кроме того, что там делают две машины «Скорой помощи»?

Он углубился в парк и пошел по направлению к пруду, но затем остановился и, оглянувшись, задумчиво посмотрел на путь, которым он сюда пришел. Часы показывали уже девять сорок пять, и парк начинал заполняться посетителями. Взглянув на ворота, через которые он сюда попал, Паскаль увидел, как в них входит группа подростков со скейтбордами, парочка влюбленных, держащихся за руки, двое мужчин – один в куртке, другой в костюме, – женщина, толкавшая перед собой коляску. «В десять, – подумал он. – Я войду в проходную ровно в десять и заставлю их пропустить меня внутрь». Но даже приняв это решение, он чувствовал, что находится на грани осознания чего-то очень важного. Паскаль направился обратно к воротам и мечети, и когда он снова очутился под сенью молодых каштанов, его наконец осенило. «Холм, – подумал он, помертвев. – Земляная насыпь».

Один за другим в единую картину начали складываться маленькие подсказки, едва уловимые намеки, которые он пропустил раньше. Зачем Макмаллен привез их в то убежище в Оксфордшире? Чтобы сбить их со следа. Он отвлек их внимание от Лондона, от этого места. Именно здесь они с Лиз встречались в прошлом. Паскаль и раньше подозревал, что между ней и Макмалленом существует тайный сговор, но даже допуская это, к каким дальнейшим выводам он пришел? Могла ли Лиз задумывать покушение на жизнь своего мужа, избрав своим орудием Макмаллена, еще тогда, раньше, когда они вместе прогуливались в этой части парка? Возможно ли такое, что, когда Макмаллен встретился здесь с Джини, он преследовал двоякую цель: не только вступить с ней в контакт, но и окончательно решить, как же он в итоге поступит?

«Каким же я был дураком, каким идиотом!» – подумал Паскаль, рванувшись с бугра на земле в сторону посольской ограды. Сквозь толщу кустарника и камуфляжной сетки он ничего не видел, зато слышал голоса, доносившиеся из сада. Белый как мел, он резко обернулся, хмуро глядя на земляной холм. «Нет, – подумал он, – нет, это невозможно. Бугор недостаточно высок, а кустарник по ту сторону ограды слишком плотный и высокий». Часы на церкви в отдалении пробили десять раз. Паскаль, словно примерзший к одному месту, неподвижно стоял, размышляя, каким образом Макмаллен все это спланировал, как это могло быть осуществлено.

Наверняка не внутри сада, ибо любая попытка проникнуть внутрь заставила бы сработать установленную здесь сигнализацию. Значит, снаружи? Но с какого места? И откуда Макмаллен может знать время, когда посол выйдет в сад, если только сама Лиз не поможет ему устроить это? Паскаль озирался: трава, земляной бугор, мечеть, кольцевая дорога, высокий белый купол сверкающего зимнего неба.

Он понял все буквально за минуту до того, как увидел в отдалении Джеймса Макмаллена. И понял только тогда, когда в глаза ему бросилась брешь в деревьях, росших позади ограды – та самая, что появилась в результате вырубки указанных Лиз деревьев. Он понял, когда, переведя взгляд на несколько градусов левее, увидел мечеть и ее минарет, взметнувшийся на сто метров ввысь.

Буквально на секунду мысль перенесла его в прошлое. В Бейрут. В Белфаст. Там излюбленным местом снайперов были высокие здания, откуда можно было вести прицельный и потому смертоносный огонь.

И именно в это мгновенье Паскаль увидел Макмаллена – буквально в сотне метров. Тот снял свою куртку и обернул ее вокруг какого-то предмета, который только что поднял с земли. Затем он вышел из ворот парка за ограду и пошел по кольцевой дороге. Паскаль бросился бежать. «Сегодня воскресенье, – думал он. – Третье воскресенье месяца. Так вот как они все задумали. Это случится сейчас».

Когда Джини, следуя за Хоторном, вышла на террасу позади дома, она отчетливо услышала потрескивание раций. Группа, стоявшая возле Лиз, стала многолюднее. Уступая Хоторну дорогу, люди расступились, и Джини поняла, что их теперь не менее десяти. Две медсестры, плачущая женщина, судя по одежде – прислуга, еще слуга, врачи и как минимум трос охранников. На краю террасы, не сводя взгляда с Лиз, стоял Мэлоун. Джини увидела, как он, насупившись, поднял руку и произнес что-то в микрофон, спрятанный в манжете.

– Отведите их внутрь, – холодным от гнева голосом велел Хоторн. Джини обернулась и поняла, что этот приказ относился к Фрэнку Ромеро, который тут же начал оттеснять стоявших к дому. Возле Лиз остались только один врач и медсестра. Как только Хоторн с Джини спустились по ступеням террасы и вышли на лужайку, Ромеро и Мэлоун тут же переместились за их спины и пошли сзади метрах в двадцати от них.

– Стойте там, ради всего святого, – тихо приказал Хоторн, обернувшись и глядя на телохранителей. – Я сам этим займусь, понятно?

Джини видела, что Ромеро заколебался, но потом все же застыл на месте, однако Мэлоун проигнорировал приказание и остановился только тогда, когда остановились и Хоторн с Джини. Джини смотрела, как глаза охранника под сведенными в одну линию бровями прочесывают каждый метр сада и ограды по его периметру. Следуя за Хоторном, она приблизилась к скамейке.

Лиз не пошевелилась, пока они оба не подошли к скамье и не оказались прямо перед ней. Несколько секунд она смотрела на них пустыми глазами, а потом поднялась на ноги, словно находилась на каком-нибудь дипломатическом приеме, и сжала руку Джини своими ледяными пальцами.

– Джини, – сказала она, – вы здесь. Как это замечательно! Не правда ли, чудесный день? Такое солнце… Вам не кажется, что здесь, на солнце, довольно тепло?

Она снова села на скамейку и жестом пригласила девушку последовать ее примеру. Джини неуверенно смотрела на жену посла. Ее лицо было мелово-бледным, лишь на щеках алели два пятна лихорадочного румянца. У Лиз, похоже, была высокая температура. Солнце и впрямь светило очень ярко, но воздух был ледяным. На одной стороне ее лица Джини заметила наливавшийся кровоподтек. Лиз пристально посмотрела на Джини и сильно сжала ее руку своими тонкими пальцами. Ее била дрожь. Зрачки ее глаз были настолько расширены, что глаза от этого казались черными.