Макс Неттлау - Очерки по истории анархических идей

• Название: Очерки по истории анархических идей
• Автор: Макс Неттлау
• Жанр: Политика

---

Антиавторитарный Интернационал имел очень активных и способных защитников в лице Джеймса Гильома, чья работа в юрском «Бюллетене» (1872-1878) и особенно в его книге «Мысли о социальной организации», написанной осенью 1874 г. и напечатанной в 1876 году, затем в лице Поля Брусса, очень активного молодого студента, в то время бывшего эмигрантом, активно выступавшего в Барселоне в 1873 году и в Швейцарии (начиная с осени 1873 года до конца 1878 года). Он отстаивал идеи революционного коллективистического анархизма, а с 1877 года - анархический коммунизм. В числе защитников Интернационала был также Рафаэль Парга Пеллисер, очень искусный печатник, и Хозе Барсия Биниас, студент медицины в Барселоне, Андриа Коста, Эррико Малатеста, Карло Кафиеро, Эмилио Ковелли и много других социальных бунтарей, ранних коммунистических анархистов, группа которых существовала осенью 1876 года. Затем Элизе Реклю, Франсуа Дюмартерэ, Андриан Перрарэ, ранние французские коммунисты-анархисты (начиная с 1876 года), находившиеся в швейцарском изгнании: Поль Робен в Лондоне, Пётр Кропоткин в Лондоне, Бельгии, Швейцарии, Франции и Испании, в Женеве, в Лондоне и вблизи Женевы, в Савойе; бельгийские анархисты в Вевей, русские анархисты: Бакунин, Сажин, Ралли, Эльсвиц и другие, первые германские сторонники анархизма в Берне: Рейнсдорф, Эмиль Вернер, Ринке и другие, приблизительно с 1876 г. Эти люди и многие другие, имена которых достойны упоминания - Швицгебель, Шпихигер, Луи Пинди (член парижской Коммуны), Мораго, Сориано, Франциско Томас, А. Лоренцо в Испании, Ф. С. Мерлино, А. Фаджиоли, Ф. Натто, Г. Грасси и еще много других добрых товарищей в Италии, - все они поддерживали пропаганду в пользу коллективистического анархизма. Некоторые из них, главным образом итальянцы и французы, начиная с 1876 года, стали развивать идеи коммунистического анархизма.

Они действовали как революционеры, когда это было возможно: испанцы - в 1873 году при Алькойи и Сан Люкар де Барромедо, итальянцы в 1874 году в Болонье, Флоренции и Акулийских горах, а в 1875 г. в провинциях Неаполя и Беневенто. Они поддерживали связь между секциями Интернационала в качестве запрещенной подпольной организации в Испании (1874-1881) и в Италии и были близки к революционному восстанию в Испании в 1877 году и к аграрным бунтам по всей Андалузии, этой Испанской Ирландии. Конгрессы, конференции, газеты, брошюры - всеми этими путями преданные и настойчивые сторонники анархических идей распространяли их в период глубокой революционной депрессии в 1871-1878 гг.

Мало ли, много ли, но это все, что могло быть сделано в те годы сокрушительного поражения Парижской Коммуны и падения Испанской республики. Парламентарное отступничество социалистов равнялось полному неверию их в дело революции, - неверию, ставшему символом веры вплоть до русской мартовской революции 1917 года, которая научила их тому, что революции все ещё являются реальными возможностями, а не пережитками прошлого и не галлюцинацией анархистов. В те дни торжества милитаризма и дипломатических интриг, подготовлявших «реванш» в дни балканского национализма, вызвавшего первый ряд войн, войн Греции и России против Турции, в дни роста капитализма, создания государства Конго, борьбы за Африку, французского и германского колониального империализма, постоянного расширения английских владений в Южной Африке, Египте, Судане, Бирме, и т. д., - большего достигнуть нельзя было. В те годы подлинно либертарный дух, пробудившийся в 60-х годах, снова упал. Я могу привести лишь очень короткий эпизод - выступления Евгения Дюринга в Германии, университетского преподавателя экономических наук, который в 1872-1873 г. г. выступил против государственного социализма и в защиту системы федеративных ассоциаций, очень сходной с экономической организацией, предлагающейся анархистами-коллективистами. На мой взгляд, теория Дюринга и возникла под их влиянием и под влиянием Парижской Коммуны, которая была первым крупным выражением недоверия государству и попыткой обойтись без него. Однако Дюрингу самому не доставало либертарного духа и воли. Хотя он оказал влияние в качестве противоядия против марксизма в Германии и, хотя Маркс и Энгельс чувствовали это влияние, как занозу в боку, но как раз та часть этого учения, которая здесь упоминается, меньше всего была понята. Сам автор не очень занимался этой частью своей теории в позднейшие годы, хотя некоторые даровитые его последователи вновь открыли ее и выдвинули ее на первый план 20 лет спустя, в начале 90-х годов, и тем еще раз помогли поколебать веру в марксизм (к этому я вернусь ещё позднее).

Другим, достойным упоминания, событием была большая забастовка железнодорожников линии Пенсильвания-Огайо в 1877 году, приведшая к столкновению в Питтсбурге и бунтам, которые Элизе Реклю приветствовал, как Питтсбургскую Коммуну, и которые, хотя и не долговечные, отметили собой пробуждение американских рабочих от веры в личный успех и в политическую борьбу. С тех пор социалистическое движение в Соединенных Штатах выдвинуло левые течения, сторонники социальной революции стали выступать против защитников избирательной борьбы и шаг за шагом, более интенсивными стали усилия борцов, пока годы 1881-1886 не принесли с собой расцвет социально-революционной борьбы. Сознательные коллективисты-анархисты, сильнее всего бывшие в районе Чикаго и быстро возраставшие в числе, развивали свое движение быстрым темпом вплоть до трагического периода, начавшегося в мае 1886 года, когда капиталистическая репрессия снова раздавила надежды рабочих на процессе 11 ноября 1887 года.

В конце 70-х годов особые обстоятельства, вроде преследования издававшейся Полем Бруссом газеты «Авангард» и отсутствия сильной группы, которая могла бы принять этот вызов, понудили Кропоткина взять большую часть работы на свои плечи и основать журнал «Револьте» (февраль 1879 г.). В то время существовали лишь чрезвычайно слабые секции в нескольких странах, очень слабые газеты, очень небольшое число активистов, из которых многие были уже истощены тягостями личной жизни, а другие потеряли бодрость духа или соблазнились иллюзиями избирательной борьбы. Правда, велась также борьба, направленная к социальному бунту: недовольство ирландских земельных арендаторов, приведшее ко многим жестоким столкновениям, затем обострившиеся бедствия андалузских рабочих, совершивших несколько отчаянных актов аграрного террора; подобные же настроения замечались среди голодавших тогда итальянских рабочих. Кроме того, налицо была деятельность русских террористов, сосредоточившихся на борьбе против царя, но никогда не перестававших надеяться на восстание крестьян.

К этим реальным факторам следует прибавить, особенно по мнению Кропоткина, твердую веру в то, что возвратившиеся французские коммунары и французские рабочие, пробудившиеся от уныния после сокрушительного удара 1871 года, создадут движение, которое вновь приведет к Коммуне, и что на этот раз Коммуна будет настоящей социалистической Коммуной, и не только в Париже, но и в каждом большом городе Франции. От такой Коммуны можно было ожидать, что она будет самодеятельным организмом для целей экспроприации и что она создаст множество таких же коммун. Такова была надежда и вера Кропоткина в 1879-1882 годах, почерпнутые на французских митингах, где такие надежды действительно находили себе выражение. Кропоткин пришел к заключению, что приближается французская революция, масштаба Великой Революции. Это побудило его высоко поднять знамя и выдвинуть задачи непосредственной экспроприации, вслед за которой должен был придти коммунистический анархизм. Он сделал это впервые в своей статье «Парижская Коммуна», напечатанной 20 марта 1880 года (позднее эта статья вошла в качестве главы в его книгу «Речи Бунтовщика»). В октябре 1879 г. на Юрском Конгрессе он провозгласил: «Коммунистический анархизм, как цель, и коллективизм, как переходная форма собственности» («Револьте» 18 октября 1879 г.).

Таким образом, в марте 1880 года он отбросил мысль о коллективизме, как переходной форме, т. е. мысль о создании нового порядка вещей путем организации распределения в соответствии с количеством работы, выполненной каждым производителем. Он стал на точку зрения, что меры и расчеты должны быть отброшены и что коммунизм, т. е. работа и вознаграждение по усмотрению каждого, должен быть немедленно осуществлен. Сказалось ли здесь влияние Реклю, с которым Кропоткин как раз тогда начал сотрудничать над выпуском, посвященного Сибири тома «Географии» Реклю (том 6-й, 1881, 918 стр.), - этого я не могу сказать. В начале осени Кропоткин, посоветовавшись со своими женевскими друзьями Дюмартерэ, Герцигом, Кафиеро и Реклю, предложил Юрскому Конгрессу 1880 года, состоявшемуся в Шо-де-Фон 9 и 10 октября, принять для Юрской Федерации коммунистический анархизм. Это было принято, и с того времени обвинение в отсталости, в сохранении системы наемного труда и авторитарной организации для подготовки и поддержания этой системы, - это обвинение стало выдвигаться многими против коллективистического анархизма, который в течение 13 лет был гордостью анархистов и который сам Кропоткин защищал в октябре 1879 года, как переходную форму к более высокой цели, к анархическому коммунизму. Теперь стали утверждать, что применение мерки к труду приводит обратно к власти и что путем накопления сбережений теми, кто выполнял бы больше работы, общество пришло бы обратно к капитализму. В этом усмотрены были зародыши реакций, которые следовало отринуть.