Наталья Новаш - В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений

• Название: В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений
• Автор: Наталья Новаш
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5-235-01583-5

ШКОЛА ЕФРЕМОВА. Сборник фантастических повестей и рассказов молодых писателей-фантастов. Подготовлен по материалам семинаров ВТО МПФ при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».

---

«И одиночества. И недоверия. И тоски. Пять дней — это слишком много для двоих», — чуть было не прибавила она. Все ж хватило ума не прибавить.

Вместо этого она потерла кончик носа и упавшим голосом закончила:

— Мне б сразу утречком тебе позвонить, да я боялась… Ругаешь меня? Столько натерпелись зря…

— Хочешь немножко порулить? — спросил Андрей, аккуратно снимая с шеи Готлиба. — Иди поиграй в вездеходе.

Он подсадил малыша в кабину. Посмотрел, как цепко пухлые ручонки легли на рычаги. Сейчас Око Безопасности отключит двигатель, потому что водитель не вышел возрастом. Электроника никогда не ошибается. Она твердо знает: с восьми до двенадцати лет ребенку разрешается настраивать адрес. С двенадцати До пятнадцати человек ограничен в скорости езды. Перешагнул этот рубеж — вездеход подчинен тебе безраздельно. Значит, только в пятнадцать лет мы наконец обретаем голову И заодно — право ошибаться, истинно человеческое право!

Как быстро ко всему привыкаешь. Уже и малахитовые джунгли не раздражают. И катер в зарослях выглядит чужеродно. И красующиеся поодаль двухголовые кошки перестали казаться враждебными…

— Есть хочешь? — спросила Нино.

Капитан попробовал вспомнить, ел ли он утром, после скачек на Мурзике.

Наверное, ел, иначе Кирико не выпустила бы его из-за стола.

И помотал головой:

— Яблочки там у тебя остались?

Нино вскрыла коробку, он долго выбирал, мял в ладонях наливающийся соком плод. Делал это аппетитно, хрустко. Она тоже взяла яблоко, двумя руками поднесла ко рту.

— Ничего на свете не бывает зря, — сказал Андрей. — Придумала тоже — попусту прошагали полторы сотни километров… Важно ведь, что прошагали, понимаешь? Что смогли…

— Это вы прошагали. А я?

— Тебе было в сто раз труднее! — убежденно сказал Андрей.

— Андрюшка, — Нино улыбнулась. — Ты сейчас такой сосредоточенный. И слова серьезные говоришь… Ты, наверно, жутко умный, да? Отец в тебе не ошибся…

Это было последней каплей.

— Ошибся, не ошибся — как ты просто рассуждаешь. Да если хочешь знать, это я с самого начала ошибся, из-за моей ошибки все наши беды! Андрюшенька — герой, Маяк уберег. А то, что всех вас чуть не угробил, руку сломал — это тоже героизм? Плюхнулись бы на антенну, Земля сразу б почуяла неладное. У них как сигнал потухнет, так смотритель с ремонтной бригадой тут как тут. Прилетают — а мы посреди зеркала на штырь нанизаны… Позорно, зато никаких хлопот, все за тебя добрые дяди сделали… Может, командор со штурманом так и задумали для полной гарантии! Может, я со своим длинным носом помешал их планам, откуда ты знаешь? Я еще на плоту до этого додумался, когда малышне про красное стекло рассказывал. Додумался — выть захотелось от унижения. А я улыбаюсь, вперед их волоку, ножками работать заставляю. А могли не работать, могли в катере на Маяке отсиживаться… Это ли не зря?!

— Ты бы больше себя уважал? — запальчиво спросила Нино.

Андрей не успел ответить — его перебил внезапный басовитый рев.

Спотыкаясь, раскинув руки, роняя крупные слезы, к ним летел от вездехода маленький Готлиб.

— Что случилось? Испугался? Кто тебя обидел? — всполошились Нино и Андрей, одновременно кидаясь к малышу. Он схватил обоих за руки, поочередно заглянул в лица зареванными глазами.

— Да! Вы поссорились! Ты опять нас бросишь! — всхлипывая, пролепетал Готлиб.

— Глупенький, не брошу я вас больше. Никогда, ни за что не брошу! Мы все вместе уедем отсюда.

Премудрый Космос, стоят ли все их обиды одной вот такой слезинки? В конце концов, они выдержали главное — экзамен на человека. Все, независимо от возраста. Невзирая на ошибки и просчеты. Ни маме, ни командору не пришлось бы за них краснеть…

Андрей с Нино переглянулись, руки их, не занятые ладошками Готлиба, соединились.

— Знаете, — решил Андрей, — мы уедем не откладывая. Потом мы с Наем вернемся, заберем все… Давайте в машину!

Он поднял над катером силовой купол, замкнул своей волной. Легкая сизая дымка чуть размыла резкие очертания космического корабля.

Не отпуская рук, они побрели к вездеходу.

— Да, Нино. чуть не забыл: брат у тебя смелый парень. Настоящий Разведчик!

— Спасибо. Я передам твое мнение дяде Георгию и отцу, — просто сказала Нино.

Приятно говорить людям приятные слова.

— А я? Я не настоящий? — Готлиб насупился.

— Что ты, малыш. Ты у меня самый лучший, самый настоящий! — воскликнул Андрей.

Но смотрел при этом почему-то лишь на одну Нино. 

Николай ОРЕХОВ, Георгий ШИШКО ДАВАЙТЕ ВМЕСТЕ…

Иван Петрович Кошкин догрызал уже- третью авторучку. Обстановка в квартире максимально способствовала творчеству. В комнате было светло, тепло, но не жарко, воздух был свеж, но без сквозняков, не слышно было соседской дочки, которая всегда терзала слух писателя своими гаммами, а жена уехала в Ригу, к родителям. В таких условиях иной писатель уже издергался бы в поисках листа чистой бумаги. Но стопка белой финской «нолевки» перед Иваном Петровичем тихо дремала нетронутой, за исключением нескольких листиков, на которых как-то невзначай, сами собой изобразились лохматые собаки с рыбьими хвостами, почему-то все сплошь в очках и с трубками.

В голове у писателя-фантаста громоздились планеты, захваченные звездолетами воинственных и кровожадных цивилизаций, небритые космонавты отчаянно, но безуспешно пытались найти обратную дорогу или хотя бы тропку. Строили глазки молодые аборигенки разнообразнейших форм и расцветок. Взбунтовавшийся робот на астероиде разрезал купол астростанции, а побледневшие астронавты палили в него из бластеров, лазеров и гранатометов, но почему-то никак не могли попасть…

Мыслей хватало! Не было слов… Встреча с редактором, которая должна была состояться через несколько дней, грозила закончиться маленьким скандалом…

Зазвенел трамвайный звонок. Иван Петрович открыл рот, нахмурил брови и вытаращил глаза. Потом он вскочил со стула, подбежал к окну и расплющил нос о стекло. По улице шел трамвай! Это по его-то тихой Липовой улице, где и машины проезжали раз в час, а трамвайных рельсов и в помине не было! Но трамвай был настоящим, железным. Иван Петрович протер глаза кулаком…

Трамвай деловито и неторопливо заворачивал за угол. Отчетливо была видна цифра «шесть» под стеклом, нарисованная крупно и жирно, под трафарет. Иван Петрович отошел от окна и с удивлением обнаружил, что держит в правой руке листок с нарисованными лохматыми собачками. Он разорвал листок на мелкие клочки, задумчиво бросил их на, ковер и вышел во двор.

На краю тротуара соседский Мишка уже третью неделю чинил велосипед.

— Привет, Миша. Скажи… ты трамвай «шестерку» видел?

— Конечно, Иван Петрович! Я на ней часто в веломагазин из центра езжу.

— Да нет, здесь, сейчас, на нашей улице?

Мишка с удивлением посмотрел на Ивана Петровича, потом улыбнулся:

— Розыгрыш? Новый сюжет? Да, Иван Петрович? А почитать раньше, чем в книге, дадите?

— Да-да, конечно… — задумчиво сказал Иван Петрович. — Ты же у меня главный критик…

Он похлопал ладонью по стволу старой липы рядом с Мишкой, пнул ногой какой-то камушек, щелкнул туда-сюда выключателем в подъезде и поднялся к себе на второй этаж.

Мысли из головы исчезли, зато зачесались руки. Он схватил авторучку и на одном дыхании набросал три страницы. Отложив ручку, он откинулся в кресле, набил табаком любимую трубку, которую брал только во время работы, раскурил и только тогда перечитал написанное.

«Да, бред сивой кобылы — это как раз про меня сказано», — с тоской подумал он, бросив страничку на стол. Потом пододвинул чистый лист, снова взял авторучку и стал рисовать очередную рыбособаку. Руки уже не чесались. Голова оставалась пустой.

Входная дверь скрипнула. В комнату вошел абсолютно незнакомый Ивану Петровичу человек. Не заметив его, вошедший направился к дивану, снял пиджак и небрежно бросил его на спинку. Взяв с журнального столика графин, он, не глядя, налил в стакан чуть-чуть воды, поболтал ее в стакане и выплеснул в сторону. Вода попала Ивану Петровичу прямо на грудь и начала медленно стекать на брюки и на ковер.

А неизвестный мужчина снова налил воды и поднес стакан к губам. Потрясенный Иван Петрович встал со стула, вынул изо рта потухшую трубку и громко сказал совсем не то, что собирался:

— А рубашка у меня и так чистая!

Мужчина вздрогнул, растерянно опустил руку со стаканом, увидел Ивана Петровича и удивленно уставился на него:

— А-а-а… вам кого?

Теперь смутился Иван Петрович. На миг ему показалось, что он находится не в своей квартире. Он бросил взгляд на письменный стол, и лохматая рыбособака придала ему сил. Иван Петрович агрессивно сказал, в упор глядя на незнакомца: