Виталий Гладкий - Мертвая хватка

• Название: Мертвая хватка
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Боевик

Гибель английской принцессы Дианы и ее друга Додди аль Файеда продолжает волновать миллионы людей. Любимица простого народа, леди Ди словно яркая комета оставила после своего падения – автокатастрофы в Париже – шлейф всевозможных домыслов, предположенийи инсинуаций. Роман В.Гладкого `Мертвая хватка`, написанный на основании тщательного анализа материалов о жизни и трагической гибели принцессы Дианы (как изложенных в средствах массовой информации, так и пока не доступных широкой общественности), приоткрывает завесу тайны над событиями, приведшими к страшному финалу.

---

– А я хочу? Никто не хочет. За исключением дегенератов с садистскими наклонностями. Но приходится. История человечества началась с убийства – Каин ухлопал Авеля.

– Какое мне дело до библейских сказок? Да и тебе тоже.

– Верно. Но мне есть дело до тебя.

– Надеешься заставить меня выполнять "заказы"?

– Не только надеюсь – я уверен, что так оно и будет.

– И на чем зиждется твоя уверенность? – Меня этот разговор уже начал забавлять. – Ты был прав – я очень изменился. И хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Я похож на трепача? Нет? То-то… Я знаю, о чем говорю. Мне не хочется тебе лгать, говорить, что, мол, выполнишь несколько заданий – а может, и одно – и тебя спишут в ветеранский резерв. С выходным пособием, а позже – и полным забвением. У нас так не бывает. Ты знал, под чем подписывался.

– Меня никто не спросил, хочу ли я подписаться.

– Тем более. Ты – должник Синдиката по гроб жизни.

– Марио, а как отреагируют твои боссы, когда узнают, что ты относишься к Братству Божественного Красного Ягуара?

– Мигель, зря ты зацепил эту тему… – Взгляд Марио был страшен. – Надеюсь, ты никому не рассказывал об этом?

– Я никогда не отвязываю язык.

– Знаю… – Лицо горбуна стало бледным, а шрамы налились кровью. – Поэтому сейчас находишься здесь, а не в сельве, где за сутки от тела остаются одни кости. Открою тебе тайну – приняв от меня талисман, ты стал кандидатом на вступление в Братство. Я увидел твою душу и понял – ты достоин стать одним из посвященных.

– Час от часу не легче… У меня только одна жизнь, Марио.

– Но в отличие от Синдиката, для которого жизнь его членов – всего лишь средство достижения цели, Братство заботится о посвященных до конца их дней. Мы избавляемся только от предателей, хотя на моей памяти подобных случаев было всего два. Однако и в таких, прямо скажу, нехарактерных ситуациях, Братство не посягает на жизнь отступников.

– Вы их отпускаете с миром. – Я не удержался от злой иронии.

– Они уходят сами. Живыми и невредимыми. И никто потом их не преследует.

– Мне в это не очень верится.

– Сам увидишь. – Марио хищно ухмыльнулся. – А что касается работы на Синдикат, то посвященным Братства не возбраняется заниматься любым видом деятельности.

– Я все-таки думаю, что ты – глаза и уши Братства в Синдикате.

– Возможно… – Марио по-дружески подмигнул. – Но пусть тебя эта проблема не волнует.

– Меня волнует другое.

– Что именно?

– Твое предложение опять стать киллером. Я…

– Стоп! Ни слова больше. Давай поговорим об этом позже.

– Когда?

– После экскурсии в сельву. Туда мы пойдем вдвоем. Об этом не говори никому.

– Я здесь никого не знаю, кроме Эрнесто и Кестлера.

– Особенно Кестлеру. Эрнесто неглупый парень, но – тюфяк. Его недавно повысили, однако я бы не сказал, что он зазнался. Ему доверять можно… правда, не в нашем случае. А вот Кестлер… Держись от него подальше, Мигель. Это человек с тысячью лиц. Его роль в Синдикате я еще не выяснил до конца, но думаю, что он работает во внутренней службе безопасности. И отнюдь не рядовым сотрудником. Именно Педро тебя и вычислил в Сан-Паулу.

– Сукин сын… – пробормотал я с ненавистью.

Мои подозрения насчет Кестлера начали оправдываться. Но он был артист… Я вспомнил, как Педро "проговорился" насчет шкатулки. А ведь он точно знал, что я видел, как ее нашли. Правда, не придал этому значения. Тогда зачем Кестлер акцентировал мое внимание на шкатулке? Может, поделиться своими мыслями с Марио? В свете того, что горбун поведал мне о Педро, я уже не сомневался, что тот ничего не делает просто так. Копает под Марио? Но зачем и как?

Запутавшись в домыслах, я в отчаянии плюнул на все эти тайны – пусть у каждого болит голова от своих проблем. Тем более, что сейчас у меня их было по самое некуда.

Марио будто подслушал мое сокровенное:

– Одну из "вертушек" я отправлю на базу. Кестлер и Эрнесто улетят. Мы с тобой останемся. У меня тут, кроме обещанной тебе экскурсии в сельву, есть еще кое-какие дела.

– "Зачистка"? – Мой голос неожиданно дрогнул.

– Да, – коротко ответил горбун.

– Как ты решил… с профессором?

– Тебе он так дорог?

– Он хороший человек. И влип в эту историю с экспедицией только из любви к науке.

– Хороший человек – не аргумент. Но проявлять чрезмерную жестокость в отношении Штольца я не намерен. Есть и другие способы заставить его держать язык за зубами.

– Спасибо, Марио. Но как я смогу убедиться, что ты выполнишь свое обещание?

– Ты мне не веришь?

– Кроме тебя, есть еще и другие…

– Ты лично проводишь Штольца в Сан-Паулу и посадишь на самолет. Убедил?

– Нет проблем.

– Но это будет только тогда, когда я найду с тобой общий язык. Сам понимаешь, мне нужны очень веские аргументы в случае чего…

Я понимал. Мое соглашение вернуться в лоно Синдиката в обмен на жизнь профессора. И волки сыты, и овцы целы. Все логично и вполне благопристойно.

Однако Марио не мог не учитывать вариант, что я в конце концов не соглашусь на возвращение в Синдикат. И даже могу сбежать, не убоявшись мести совета боссов. А ведь горбун не был наивным и легковерным человеком. Значит, он что-то приготовил, какой-то неприятный сюрприз, чтобы напрочь отбить у меня охоту нарушить обязательства. Но что это за сюрприз?

Марио смотрел на меня и загадочно улыбался. От его улыбки у меня мороз по коже пошел, хотя я и не отличался особой чувствительностью.

Что у тебя на уме, чертов горбун?!

Волкодав

Если семейная жизнь хотя бы чуть-чуть напоминает ту "идиллию", которую мне устроила Кей, то гад буду, если когда-нибудь женюсь.

– Милый, – пропела мне она в первый же вечер, – если ты попытаешься исполнить свои супружеские обязанности, то знай, что твое мужское достоинство я вырву с корнем.

– А как же конспирация? – ехидно поинтересовался я.

И, как оказалось, на свою голову.

– Особо любопытным мы скажем, что я лесбиянка, а ты гомосексуалист.

– Не хило… – пробормотал я, сраженный наповал ее непосредственностью. – Кто нам поверит?

– Глупенький, ты отстал от жизни. – Она смотрела на меня с жалостью, будто на недоразвитого. – На этом гнилом Западе и не такие чудеса бывают. Да объяви здесь во всеуслышание, что я садомазохистка, а ты скотоложец, никто и бровью не поведет. Все подумают, что у нас брак по расчету.

– Господи, верни меня в Россию…

– Лучше проси у него, чтобы он уберег тебя от СПИДа.

– Не учи ученого…

– Между прочим, по самым свежим научным данным, никакие резиновые изделия от последствий кобеляжа мужиков не спасают. Учти.

– Намек понял. – Я демонстративно устроился на диване. – Спокойной ночи… Склифосовский в юбке.

– Бай-бай… – Она показала мне свои великолепные зубки и повернулась ко мне спиной, начала разоблачаться, как опытная стриптизерша.

Перед тем как уснуть, я подумал, что мне не хотелось бы оказаться на месте какого-нибудь ловеласа, не обученного нашим диверсантским штучкам, которого угораздило приударить за Кей вопреки ее желанию…

Уладив небольшие формальности по официальному внедрению "жены" в свой номер, на следующее утро я повел ее завтракать в ресторан отеля.

Наверное, мы были неплохой парой. По крайней мере, не из последних. Нас провожали глазами, и не только старички.

– Дорогая, ты произвела фурор, – не преминул я уколоть свою напарницу. – Посмотри вон на тот столик. Там сидит старый пердун со вставной челюстью. Так он скоро слюной изойдет, глядя на тебя.

– По-моему, у него другая сексуальная ориентация, – отпарировала Кей, для вида мило улыбаясь и преданно заглядывая мне в глаза. – Он не сводит взгляд с твоих ног.

Сегодня я нарядился в шорты и гавайку.

– Кроме того, что из него уже песок сыплется, так он еще и косой. На самом деле этот старый сладострастник смотрит на твою грудь – она вот-вот вывалится из выреза блузки.

Дальше завтрак прошел в гробовом молчании. Я и впрямь почувствовал себя женатым человеком. Как говорили опытные люди, семейная жизнь – это сплошной скандал с редкими примирениями, и то в основном в постели. Но поскольку подобные разрядки мне не светили, я упал духом ниже бордюра.

Сегодня я ждал нового связника. Так сообщила мне Кей.

И теперь осечки я просто не мог допустить, пусть для этого мне пришлось бы взорвать к чертовой матери весь Лимассол. Я обязан был разобраться в ситуации и понять, кто нас пасет и почему.

– Я тоже пойду, – безапелляционно заявила Кей, когда мы после завтрака поднялись в номер.

– Слушай, детка. – Я был угрюм и зол. – Здесь старший я, а потому ты будешь делать то, что тебе прикажут. Иначе я побеспокоюсь, чтобы тебя срочно отозвали и заставили пыль с архивных папок стирать.

– Но я ведь могу узнать тех, кто шел за Гюрзой… – попыталась она протестовать.

– Благодаря твоему описанию я могу их вычислить в толпе. И на этот раз я не буду изображать подсадную утку из резины. Так что отдыхай. Но будь наготове. Если я не приду к назначенному времени, чтобы в отеле тебя и твоего духу не было. Используй запасной канал эксфильтрации. Надеюсь, отдел планирования спецопераций продумал такой вариант.