Виталий Гладкий - Мертвая хватка

• Название: Мертвая хватка
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Боевик

Гибель английской принцессы Дианы и ее друга Додди аль Файеда продолжает волновать миллионы людей. Любимица простого народа, леди Ди словно яркая комета оставила после своего падения – автокатастрофы в Париже – шлейф всевозможных домыслов, предположенийи инсинуаций. Роман В.Гладкого `Мертвая хватка`, написанный на основании тщательного анализа материалов о жизни и трагической гибели принцессы Дианы (как изложенных в средствах массовой информации, так и пока не доступных широкой общественности), приоткрывает завесу тайны над событиями, приведшими к страшному финалу.

---

– Ни звука! – больно сжав мне локоть, прошипел Марио.

– Какого черта?! Здесь что, все сумасшедшие?

– По-моему, в нашем договоре ты Франца не упоминал.

– Да, но…

– Не беспокойся. Я слово сдержу. Даже в отношении этого молодого подонка – Франц останется в живых.

Что-то загадочное прозвучало в последней фразе Марио. Я с подозрением взглянул на него, и горбун ответил мне кривой ухмылкой. Не доведись мне пройти школу Юнь Чуня, я этого человека просто боялся бы.

Интересно, какая нечистая сила приволокла Франца за тридевять земель? И когда? Неужто Валдес так быстро обернулся?

С невольным душевным трепетом я наблюдал за Францем. Он вел себя словно тронувшийся умом. Теперь его уже не держали, и немец, потерянно улыбаясь, наблюдал за продолжающим бушевать ягуаром.

Колдуны запели. Они стали друг против друга таким образом, чтобы между ними все время находилась клетка с ягуаром. И начали медленно танцевать.

Барабаны гремели словно взбесившиеся. Начавшие угасать костры неожиданно ярко вспыхнули, будто в них подсыпали порошок магния. Скачущие в круге колдуны напоминали мне персонажей из фильма ужасов. Вся эта фантасмагорическая картина начала действовать на нервы. Чтобы успокоиться, я ненадолго отключил сознание и погрузился в медитацию. Постепенно происходящее на площади как бы отдалилось, потеряло остроту. Я посмотрел на Марио. Он наблюдал за колдунами, вытянув шею и выпучив лихорадочно блестящие глаза. Видимо, это зрелище было для него как порция марихуаны для наркомана.

Пение колдунов потеряло свою мелодичность и стройность, и теперь они вопили на разные голоса точно чайки перед бурей, только почти без пауз. До этого безмолвная и неподвижная масса индейцев заволновалась, пришла в движение, и приглушенный пылью топот босых ног вплелся в канву барабанного боя, волнами катившегося на испуганно притихшую сельву.

Наблюдая за колдунами, я как-то выпустил из виду двух центральных персонажей действа – Франца и ягуара. А когда перевел на них взгляд, то даже открыл рот от изумления. Свирепый разозленный хищник, еще совсем недавно готовый сокрушить прутья клетки, теперь ходил кругами и мурлыкал, как большой домашний кот, а Франц, до этого неуклюже переминавшийся с ноги на ногу, вдруг хищно пригнулся и какой-то очень звериной поступью легко и грациозно подбежал к дверце клетки и вынул из пазов запирающий брус.

Я остолбенел. Мне уже пришлось сражаться с ягуаром, но я вовсе не хотел повторить свой подвиг. Тем более схватиться с таким великолепным, полным сил экземпляром местной фауны. Я вовсе не заблуждался и насчет возможностей индейцев: прежде чем его убьют, разъяренный зверь многим оставит кровавую память, даже таким искусным охотникам, как гигант в наряде из перьев.

Дверца клетки отворилась… Я хотел закричать, чтобы предупредить собравшихся об опасности… и тут же закрыл рот. На моих глазах произошло чудо: Франц, опустившись на четвереньки, вдруг зашипел, как рассерженная кошка, а ягуар – невероятно! с ума сойти! – отбежал в угол и перепугано (перепугано!) замяукал, при этом поднявшись на задних лапах и дрожа всем телом, будто человек, потерявший от страха голову.

Дальнейшее было и вовсе на грани бредового видения. Колдуны наконец закончили свой южноамериканский канкан и удалились в темноту, а похожие из-за раскраски на скелетов мужчины, образовав проход в направлении ворот и взяв в руки палки, стали размахивать ими и орать… уж не знаю что; по мне, так бессмыслицу. Франц, все так же на четвереньках, выскочил из клетки и побежал среди беснующихся индейцев, словно хорошо выбритый павиан. При этом он хищно щерил зубы и рычал будто зверь. Вскоре он пропал в ночи. После этого вопли прекратились, клетку закрыли, а покорного и ласкового, как маленький ребенок, ягуара напоили и покормили какой-то похлебкой.

Затем пришел и мой черед…

Меня ввели в круг. Опять появились колдуны, а вместе с ними и гигант индеец. Видимо, он был вождем племени. В костры подложили дров, и они выбросили в воздух мириады искр.

– Держись… – шепнул мне Марио и ободряюще похлопал по плечу. – Это ненадолго…

Потрясенный увиденным, я лишь косил глазом на сытого ягуара, вылизывающего языком свою золотую, в темных пятнышках мантию. Я не боялся, но мне вовсе не хотелось бегать на четвереньках по сельве, как несчастный Франц. Внутренне я приготовился к самому худшему, и слава богу, что никто из индейцев не знал, кого они будут посвящать в свое дурацкое Братство: под моей человеческой оболочкой сейчас просыпалось кровожадное чудовище, перед которым запертый в клетке ягуар показался бы слепым котенком. Я чувствовал, что в случае чего не смогу сдержаться и буду убивать всех подряд, – непонятное возбуждение постепенно вползало в голову, и я мог его контролировать только огромным усилием воли.

Но внешне я оставался спокоен. А на взгляд колдунов – даже чересчур. Теперь они были без масок, и я заметил, что старики переглянулись, когда я, не мигнув, выдержал их взгляды. Я знал почему: они пытались ввести меня в транс, для чего один из них, тихо и монотонно подвывая, начал покачивать перед моим лицом большой белоснежной жемчужиной, подвешенной на нитке. Я едва не рассмеялся – в свое время Учитель Юнь Чунь потратил немало усилий, чтобы обучить меня основам гипноза. Конечно, тайное искусство японских ниндзя, так называемую кобудэру, а проще – способность гипнотизировать противника и даже нескольких, в полном объеме усвоить я был не в состоянии. Для этого требовались долгие годы упражнений и плюс ко всему выдающиеся энергетические способности. Даже великие мастера нин-дзюцу не могли похвастаться абсолютным владением кобудэры, и только некоторые, особо одаренные, умели на глазах ошеломленных врагов "исчезать", "перемещаться в пространстве" и даже "множиться". Естественно, все это было обманом зрения, но когда Юнь Чунь впервые продемонстрировал кобудэру, я, уже зная, что собой представляет устроенное им представление, просто ошалел.

И все-таки кое-чему я научился. По крайней мере примитивный ввод в гипнотический транс с помощью шарика для меня не был новостью.

Чтобы не разочаровывать колдунов, я закаменел лицом и сделал сонные глаза – пусть думают, что гипноз подействовал. Они облегченно вздохнули. А я порадовался, что мой обман не раскрыт: негоже гостю нарушать правила игры.

Мне поднесли кубок… кажется, с вином; правда, его сильный аромат наталкивал на мысль, что туда добавили настой каких-то трав. Эта часть церемонии была для меня неприятной – кто его знает, что подмешали в вино. Однако я решил, что предлагать во время церемонии посвящения отраву здесь не принято – чай, не средневековье и я нахожусь не на приеме у итальянца Цезаря Борджиа, любителя сводить счеты с противниками при помощи разнообразных ядов.

Я машинально выпил. И только когда возвращал кубок, невольно содрогнулся, поняв, из чего причастился, – его изготовили из человеческого черепа, искусно окованного чеканным серебром, куда были вправлены прозрачные красные камешки – видимо, рубины.

Вино на меня подействовало как на коня кнут. По жилам прокатился горячий и колючий клубок, голова вдруг опустела, и я почувствовал во всем теле необычайную легкость. Похоже, в кубок и впрямь подсыпали какой-то наркотик. Немного встревоженный, я начал постепенно ускорять биение сердца, чтобы быстрее побежавшая кровь вымыла из жил коварное зелье.

Вперед выступил гигант. Он долго что-то говорил, иногда даже пел, но я так ничего из его здравицы и не понял – язык племени не был похож на те, которые мне случалось слышать при общении с индейцами Южной Америки. После его выступления меня торжественно обрызгали холодной ключевой водой из обычного глиняного горшка, а затем, приложив к плечу какую-то странную конструкцию, напоминающую канцелярскую печать на подставке с направляющими, резко и сильно ударили по шляпке размером с небольшой белый гриб.

Так впервые за всю церемонию мне сделали больно. Но я был готов и к худшему, а потому даже не дрогнул, когда в мою кожу вонзились многочисленные иглы. И лишь после того, как один из колдунов, предварительно слизав выступившую кровь, втер в исколотую кожу похожий на пепел порошок, я понял, что меня татуировали. Притом вполне по-современному, с унифицированным приспособлением для клеймения – как ковбои быка на ранчо, только не раскаленным клеймом.

Потом были пляски колдунов – снова в масках, поздравительные крики и дружеские похлопывания по плечу, а финалом этой индейской комедии стало вручение мне нового талисмана Братства Божественного Красного Ягуара. Этот последний аккорд исполнил сам Марио. Сняв с моей шеи свой, подаренный в клинике, он нацепил другой – на этот раз побогаче и покрасивей: цепочка и основа медальона из серебра, птичье перышко золотое, красный камешек – настоящий рубин, а не имитация, как в старом; звериный клык остался такой же. Наверное, вручение этого необычного талисмана было событием из ряда вон выходящим – все остальные индейцы имели примитивные, как тот, что забрал Марио. Едва талисман очутился у меня на шее, как все, за исключением колдунов, гиганта и горбуна, стали на одно колено и склонили головы. Похоже, я был посвящен не в простые братчики, а в рыцари. Круто…