Маргарет Барнс - Королевская постель

• Название: Королевская постель
• Автор: Маргарет Барнс
• Издательство: КУбК-а
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85554-080-4

Судьба Ричарда Брума – внебрачного сына английского короля Ричарда III – лежит в основе романа «Королевская постель». Он встретился с отцом лишь на поле битвы за несколько часов до его гибели, но этого оказалось достаточно, чтобы путеводной звездой сына стал девиз короля-отца – «Верность обязывает».

---

– Значит, вы действительно доверяете мне? – вздохнул Дикон, понимая, что Танзи твердо решила уехать с ним.

– Как я могу сомневаться в вас после того, что произошло сегодня утром? Вы даже вернули мне тот странный долг, хотя эти деньги скорее ваши, чем мои. Вы приехали именно в тот момент, когда мне так нужна была ваша помощь.

Дикон очень серьезно и деликатно предупредил Танзи, что возможно в Лондоне не сможет уделять ей много времени.

– Когда мистер Дэйл разрешил мне уехать, я обещал ему наверстать упущенное и вовремя закончить работу для сэра Мойла, – объяснил он. – По условиям контракта, который подписал мой учитель, дом должен быть готов к возвращению сэра Вальтера из Кале.

Упоминание знакомого города заставило их обоих вспомнить про Тома. Дикон выпустил Танзи из своих объятий и сказал с очевидной доброжелательностью:

– Я хочу сказать вам, что Том не мог ничего поделать, он боялся потерять эту новую выгодную работу. Иначе он, конечно же, приехал бы сюда сам, вместо того, чтобы мчаться чуть свет ко мне. Ведь вы не сомневаетесь в этом, да? В это время ему уже надо было быть в Дувре. Чтобы догнать потом сэра Вальтера и его людей, Тому пришлось потом мчаться во весь опор.

– Я знаю, что у Тома есть очень выгодная работа и что он прекрасно ездит верхом, – ответила Танзи. – Если голос ее и звучал очень сдержанно, то только потому, что сердце переполняла нежность к Дикону, который, будучи всего лишь подмастерьем без гроша в кармане и будучи плохим наездником на загнанной лошади, все-таки примчался к ней.

Дикон обнял ее за плечи и очень серьезно посмотрел в глаза.

– Это не изменит вашего отношения к Тому?

– Нет. Если бы он сейчас был здесь, с нами, если бы он смеялся и шутил, мы оба были бы без ума от него. Но его нет. И мы вдвоем, вы и я, Дикон.

В порыве благодарности он поцеловал ее руки.

– Я раньше думал, что вы любите именно его. И боялся этого.

– Я и любила его. Но совсем по-другому. Я всегда была привязана к нему, могла порадоваться любому его дурашливому поступку и любой шутке. Временами он бывал просто неотразим.

– И снова будет?

– Нет. – Танзи помолчала немного, словно сама хотела убедиться в справедливости своих слов. – Нет, – повторила она, глядя на Дикона с улыбкой. – Если я доверяю вам настолько, что уезжаю в Лондон, еще не став вашей женой, вы должны доверять мне и не ревновать к Тому. Мне не хотелось бы, чтобы пострадала ваша дружба. Сейчас я не сомневаюсь в том, что любовь, которая объединила наши души и тела, сильнее всего на свете.

– Настолько, что вы готовы оставить всех своих друзей и последовать за мной в незнакомый и непредсказуемый мир, – серьезно и очень искренне сказал Дикон.

Они стояли возле распахнутого окна так, словно произносили молчаливую супружескую клятву, наполненную глубоким смыслом. На улице было тихо. Звук торопливых шагов, возбужденные голоса – все смолкло, люди уже давно пробежали мимо, в Галлогейт. Танзи и Дикон, погруженные в свои собственные мысли и переживания, внезапно вспомнили, о том, что должно произойти там. И в это же мгновение вечерний воздух донес до них запах горящей плоти.

Выдержка покинула Танзи, которая все это время прекрасно владела собой. Она прижалась к Дикону, спрятав лицо у него на груди.

– Если бы вы не приехали, я могла бы быть на ее месте, – воскликнула она, и в ее голосе был неподдельный ужас.

Дикон крепко прижал девушку к себе, глядя поверх ее головы в сгущающиеся сумерки с чувством, близким к благоговейному трепету.

– На нашу долю выпало больше страданий, чем другим молодым парам. Но сейчас мы должны благодарить Бога за все.

Придя в себя, Танзи вырвалась из его объятий.

– Мы должны немедленно уехать, – кричала она возбужденным голосом, в котором были и нетерпение, и ужас. – Я не могу больше ни одной минуты оставаться здесь. Каждый раз, пытаясь уснуть, я вижу проворные руки Глэдис и умоляющие о помощи глаза Розы… Здесь слишком много воспоминаний.

Для Дикона, королевского внебрачного сына, Лестер тоже хранил немало воспоминаний. Но он понимал, что лучше примириться с самым тяжелым прошлым, с самыми горестными воспоминаниями, чем пытаться заглушить их.

– Вы всегда говорили мне, что хотели бы, чтобы я увидел королевскую кровать, – мягко напомнил он.

Танзи отпрянула от него: мысль, что Дикон совсем не понимает ее переживаний, привела девушку в ужас.

– Нет, я больше не хочу… теперь.

Он решительно повел ее к двери и наверх по лестнице.

– Вы окажете мне очень большую услугу, – настаивал Дикон.

– Я не могу войти… туда… снова.

– Нет, вы можете. Со мной. Вместе мы можем все. Он подтолкнул ее в спальню.

– Представьте себе, что вы показываете ее какому-то путешественнику. Вам не надо вникать в то, что вы говорите.

Подчиняясь Дикону, Танзи начала свой традиционный монолог. Она не упустила ни одной подробности, связанной с той ночью, которую его отец провел под крышей их дома. Постепенно справившись с волнением, но не глядя на кровать, она старалась говорить так, чтобы эти подробности приобрели для Дикона черты реальности. И сама вспомнила тот вечер, когда появился король Ричард, в обычный, ничем не примечательный вечер.

– Король объяснил мне, что на этих рисунках изображено «Положение во гроб», сюжет из жизни Христа, – сказала она и удивилась тому, что вновь смотрит на них с интересом и не видит перед собой на подушке рыжеволосую голову Розы. – Он был так добр, и у него был очень приятный голос. Я сразу же полюбила его. – Она обернулась и посмотрела на своего будущего мужа, стоящего в ногах кровати.

– Он стоял именно там, на том самом месте, где сейчас стоите вы, – добавила она, заново изумляясь необыкновенному сходству отца и сына. – И сейчас, при таком освещении, вас вполне можно принять за короля.

В голосе Танзи не было никакого мистического страха, и только сочувствие к человеку, которого она любила, и тревога за него.

Тонкие пальцы Дикона гладили покрывало. Он улыбался так, словно под этим покрывалом был кто-то, кого он искренне и глубоко любил. Танзи даже не была уверена в том, что он слушает ее.

– Теперь я иногда смогу представлять себе его в обыкновенной комнате, а не только таким, каким его везли через Баубридж, – прошептал он, и в его голосе слышалась признательность.

Они вышли из спальни и закрыли за собой дверь так, словно это было прощание с их прошлым, и молча спустились по лестнице.

Во дворе их ждали лошади, готовые к путешествию в новую, неизвестную жизнь. Горячий Черный Мопси и дружелюбный Пипин. Рядом с ними стоял сутулый старик Джод, который служил Танзи с самого ее рождения. Слезы текли по его морщинистым щекам, и он даже не пытался их скрыть.

Этого Танзи выдержать уже не смогла.

– Я не могу уехать! Не могу! – кричала она сквозь рыдания, повиснув на нем.

Только мысль о том, что она сможет узнавать о старике из писем Уилла Джордана и сообщать ему о себе, успокоила Танзи.

– Не обижайте ее, – прошептал Джод, прекрасно зная, что разговаривает с сыном короля.

Дикон помог Танзи сесть на пони и пожал руку старому конюху, пытаясь вложить в его ладонь последний полуэйнджел из своего ученического кошелька, но из этого ничего не вышло.

– Потратьте их на то, чтобы ей было удобно в пути, – сказал Джод, которого годы, проведенные на постоялом дворе, научили разбираться в людях, и понимать, на кого из них можно полагаться.

Глава 16

Поездка в Лондон стала для Танзи таким значительным событием, что ей удалось избавиться от недавних тягостных впечатлений. В Латтерворте они остановились на ночь в семье друзей Маршей, а следующую ночь провели уже в Оксфорде, и как оказалось, в не менее гостеприимном доме.

Когда они искали дешевое пристанище на Хай стрит, заполненной группами оживленных студентов, Дикон случайно встретил одного из братьев своего приятеля, Питера Харроу, учившегося в колледже Святого Эдмунда.

– Я попробую спросить у нашего сторожа, может быть, он знает, кто согласится приютить вас, – предложил он после того, как Дикон рассказал ему про Танзи и расспросил о последних лондонских новостях.

Пока Дикон и Танзи, стоя во дворе колледжа, любовались красивыми стенами, увитыми глицинией, брат Питера неожиданно увидел своего наставника, выходившего из здания. Молодой священник явно куда-то торопился, за ним следовал слуга, нагруженный книгами и другим багажом. Поглощенный своими мыслями, он машинально ответил на приветствие своего ученика. Однако, проходя вместе с ними под узкой входной аркой, он случайно услышал, как молодые люди разговаривают со сторожем, и остановился рядом с ними, чтобы узнать, не может ли он чем-нибудь им помочь.

– Они вынуждены были приехать сюда, не так ли? – спросил он Харроу и бросил на Дикона мимолетный взгляд. Казалось, то, что он увидел, вполне понравилось ему.