Дей Кин - Майами, 69

• Название: Майами, 69
• Автор: Дей Кин
• Жанр: Детектив

Дей Кин — известный американский писатель, яркий представитель детективного жанра. Его произведения выходили в таких популярных американских изданиях, как `Черная маска`, «Детективные истории». 

---

— Знаешь, Кара, ты самое удивительное, потрясающее существо, которое я, большой и старый мальчик из Джорджии, когда-либо встречал, — подняв стакан с коктейлем, сказал Мэллоу. — Знаешь, я расшибусь, но со временем принесу тебе тот миллион долларов, о котором ты так мечтаешь. Пусть даже для этого мне придется вручную опылять в штате Джорджия каждого долгоносика.

Кара почувствовала себя страшно усталой. Ей все теперь было противно, все раздражало. Хотелось как можно быстрее вернуться к себе в номер и заняться более серьезным делом, чем разговоры об этих проклятых долгоносиках. Если бы она восстановила в памяти еще такую же часть письма, которую уже вспомнила, то пятьдесят тысяч уже были бы у нее в кармане. По логике вещей, если ей удалось вспомнить начало письма, то не значит ли, что она еще может вспомнить и весь текст? Ради такой огромной суммы можно и постараться!

После того как официантка принесла им по второму бокалу коктейля, Кара спросила пилота:

— Джек, а что ты собираешься делать после бара?

— Если ты не против, моя дорогая, я хотел бы, чтобы мы ненадолго заехали ко мне, а потом я отвезу тебя в “Отель Интернэшнл”, — вкрадчиво произнес Мэллоу.

— Заехать к тебе, чтобы повторить то, что мы делали в маленьком отеле на берегу Босфора, и в моем номере, и вчера днем в мотеле? — отхлебнув немного джулепа [Джулеп — напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой], спросила Кара. — Ты, должно быть, от меня просто без ума, мой дорогой любовник.

Впервые, если не считать того короткого периода в ее жизни, когда она была замужем за Сеслом, девушка увидела перед собой смутившегося откровенным упоминанием о сексе мужчину.

— Нет…, то есть да, если ты так это называешь, — запинаясь произнес Мэллоу, который не мог понять, почему она так сказала. — Впрочем, мы не дети, мы любим друг друга. Так не будем стесняться в выражениях и…

Кара резко отодвинула от себя стакан с недопитым коктейлем.

— Да хватит, Джек! — прервала его девушка. — Хватит притворяться! Я же знаю, почему ты со мной познакомился и так часто встречаешься. Еще знаю, почему ты не хочешь, чтобы я получила от Хассана Хафиза вознаграждение. Он же твой противник? Ну, признайся! Ты постоянно вьешься возле меня, надеясь, что мне все же удастся вспомнить имя и фамилию того, кому предназначалось письмо, посланное Анжеликой Бревар…

Она замолчала и стала ждать, что скажет на это Мэллоу. Но тот в ответ не проронил ни слова. Тогда Кара взяла со стола свои перчатки и вечернюю сумочку.

— Хорошо, — решительно произнесла она, — в таком случае, чтобы все закончить красиво, давай прежде, чем ты отвезешь меня в отель, заглянем к тебе и сделаем это в последний раз. Так сказать, на дорожку. — Ей очень хотелось перед тем, как навсегда расстаться с Джеком, нанести ему последний, самый болезненный удар. — Знаешь, а ты в постели очень даже хорош, — продолжала девушка. — Почти такой же, как тот археолог, с которым я познакомилась в Каире, и намного лучше одного парижского художника.

Кара обратила внимание на то, что Джек выглядел очень растерянным. Точно таким же, как юноша в джинсах и курточке в полоску, который, забрав ее и пилота возле публичной библиотеки, неожиданно привез их к заливу, поросшему водяными гиацинтами.

Мэллоу долго смотрел на Кару, потом, не сказав ни слова, поднялся, выложил на столик ключи от своей машины и десять долларов и, широко ступая, вышел из бара.

Девушка инстинктивно встала вслед за ним из-за стола и уже протянула было руку, чтобы задержать его, но опоздала. Что бы ей ни казалось, но она не располагала уликами, напрямую подтверждавшими виновность пилота, и теперь Кара была готова поверить, что Джек стал ее любовником совсем не из-за корыстных побуждений. Ведь с ним ей было так хорошо и уютно, и даже от одного сознания, что он есть, Кара чувствовала себя в полной безопасности. Даже если она и собиралась выйти замуж за миллионера, то могла бы поискать богатого жениха и после Талапалузы или даже Тимбуки.

Поняв, что за их столиком что-то произошло, к Каре поспешно подошла встревоженная официантка и участливо спросила:

— Неприятности, мисс?

— Да, — ответила ей Кара, — но помочь мне, увы, уже никто не может.

Глава 16

Штат Огайо, Акрон, улица Бичтри-Лейн, 203

И следующая ночь обещала быть холодной. Согласно прогнозу погоды, напечатанному в утренней газете и переданному в телепрограмме последних новостей, холодные воздушные массы должны были захватить большую территорию, расположенную в центре западного региона Штатов. Радовало одно — к концу недели все синоптики предсказывали потепление.

Обитатель огромного особняка на Бичтри-Лейн, построенного из дерева и камня в стиле тюдор, долго ворочался в постели и никак не мог заснуть. Он лежал в темной комнате, уставив глаза в потолок, который невозможно было разглядеть, и тревожно прислушивался к дребезжанию обитых металлической полоской оконных рам. Из щели между ними, которую он специально оставил, в спальню проникал холодный свежий воздух. Мужчина все еще надеялся, что супруга ему обязательно позвонит. Лучше бы, конечно, она была сейчас рядом, но и телефонный звонок от нее для него значил бы многое.

Как приятно сознавать, что жена скоро вернется домой. Он рассчитывал, что до ее приезда холода отступят. А кто, собственно говоря, любит холодную погоду?

Может быть, это его новое промышленное объединение развалится, тогда для него наступят более легкие времена, и они с женой смогут каждый год в конце зимы летать в Майами?

О таком было даже приятно помечтать. Возможность как можно чаще отдыхать холодной зимой с супругой в теплой Флориде радовала его. Может быть, тогда он научится хоть во что-нибудь играть. Сорок девять — возраст для мужчины еще не критический, и ему было чем разнообразить свою жизнь. Только сможет ли он это сделать? Ведь работа отнимала почти все его время.

Соломенный вдовец пошарил рукой по тумбочке, стоявшей между двумя кроватями, нащупал в темноте пачку сигарет, извлек из нее одну и закурил, пуская под потолок клубы дыма.

По его мнению, лучшим доказательством того, что Всевышний отличный творец, служила женщина. Ни один мужчина на Земле не способен создать того, что свершил Он. Женщину. В нее Всевышний сумел вложить буквально все — ад и рай, лед и пламя, искушение и наслаждение. В ней, можно было с уверенностью сказать, и заключалась вся жизнь. С ней были связаны все самые чистые и самые грязные помыслы мужчины.

Владелец дома 203 по улице Бичтри-Лейн продолжал рассуждать.

Когда обнимаешь любимую женщину или когда она ласкает тебя, а ты смотришь в ее затуманенные сладкой истомой глаза и понимаешь, что вы с ней одно целое, ты ощущаешь такой восторг упоения, с которым не сравнится ни одно чувство, которое когда-либо испытывал мужчина.

"Что ж, и я еще испытаю такой восторг”, — подумал мужчина, и волна жалости к самому себе захлестнула его. Он никого и никогда не убивал. В любых ситуациях он всегда оставался человеком порядочным, честным, даже в работе, где всегда можно было подставить своего партнера по бизнесу. Он и церковь посещал, правда, только когда это не отвлекало его от дел. А то, каким он был примерным супругом, мог подтвердить каждый.

Ну почему судьба так жестока к нему? Почему она, пусть и ненадолго, разлучила его с любимой и заставила его так страдать?

При этой мысли мужчина чуть было не разрыдался. Неожиданно на улице послышался визг колес тормозившего автомобиля. Он повернул голову в сторону приоткрытого окна и понял, что возле подъезда его дома остановилась машина. Затем хлопнула дверца, и кто-то, тяжело ступая по хрустящему от мороза снегу, подошел к входной двери. Буквально через секунду в доме раздался звонок. Мужчина включил стоявшую на тумбочке лампу и посмотрел на часы. Они показывали пять минут двенадцатого.

Он стал ждать, когда Миллер откроет дверь, но очень скоро вспомнил, что сегодня воскресенье и у того выходной. Недовольный тем, что его побеспокоили в столь поздний час, он откинул сначала покрывало, а затем одеяло с электрическим подогревом, сунул ноги в шлепанцы и надел на себя теплый халат. Вспомнив, что в последнее время в их районе произошло сразу несколько вооруженных ограблений, мужчина потянулся к тумбочке, выдвинул ящик, вынул из него револьвер и сунул в карман халата. Когда он спускался в холл и шел к входной двери, то включил по дороге все светильники.

— Кто там? — громко спросил он.

— “Вестерн юнион”, — ответили за дверью.

Мужчина зажег свет и на крыльце дома, снял дверную цепочку и открыл тяжелую дубовую дверь.

Расписываясь в получении телеграммы, он скосил глаза на столь знакомый ему желтый конверт и, к своей великой радости, сквозь прямоугольный вырез, заклеенный прозрачным целлофаном, прочитал адрес отправителя.

Дав рассыпавшемуся в благодарностях посыльному на чай бумажку в пять долларов, мужчина запер за ним дверь. Он осторожно, двумя пальцами держал конверт за уголок, боясь его открыть, словно внутри находился не листок бумаги, а взрывное устройство. “Чего мне бояться? Это же не бомба, а телеграмма. К тому же из гостиницы “Отель Интернэшнл” и, скорее всего, с хорошими новостями от моей жены, — подумал он, так как никто из его родных и знакомых, кроме супруги, в Майами-Бич в это время не находился. — Значит, она вместо того, чтобы позвонить по телефону, решила послать телеграмму. Наверняка сообщает, что прилетает ранее запланированной даты и хочет быть уверенной, что в аэропорту ее кто-нибудь встретит”.