Андреа Кейн - Обольститель

• Название: Обольститель
• Автор: Андреа Кейн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04496-4

Дастин Кингсли, маркиз Тайрхем, самый желанный и неприступный холостяк лондонского высшего света, вел жизнь неприкаянную и пустую… Однако случайная встреча с красавицей Николь Олдридж изменила все. В этой девушке была тайна, загадка, она очаровывала и пленяла всех вокруг — и Дастин поклялся покорить ее сердце, заставить Николь поверить, что их любовь предопределена небом, что он — единственный человек на свете, способный сделать явью ее самые тайные желания и самые прекрасные мечты…

---

— Меня это действительно очень огорчает. Бенкс — лучший тренер в Суррее, а может быть, и во всей Англии. Но я его понимаю. Скорее всего на его месте я поступил бы так же. Ему почти пятьдесят, у него жена, дети, внуки. Он двадцать лет был тренером, а до того почти десять лет жокеем. Парень устал, и я не вправе винить его.

— А ты уже занимался поисками нового тренера? — спросил Трентон.

— Я беседовал с пятью кандидатами. Двое вроде бы подходят. Но я хочу встретиться с каждым из них еще раз, а потом решить, кого выбрать.

— А что насчет тех трех жокеев, о которых ты упомянул?

Дастин покачал головой:

— Каждый из них подавал большие надежды, но стоило мне нанять их, как тут же выяснилось, что они — редкостные разгильдяи.

— Ты в силах исправить положение.

— А я уже исправил: они все уволены. Если я могу гордиться лучшими породистыми скакунами, то хочу, чтобы у них были не менее замечательные наездники. По моему мнению, только один человек вполне отвечает всем моим требованиям. Это Ник Олдридж.

— Не спорю, — одобрительно кивнул Трентон, — Олдридж — жокей от Бога.

— Так и есть. С Олдриджем мои чемпионы выиграют все скачки сезона.

— Олдридж принял твои условия?

— Примет, если я сумею найти его.

— Найти? А разве он только что не выступал в Ньюмаркете?

— Да, и с блеском. Олдридж выиграл дерби с преимуществом, по меньшей мере, в десять корпусов. Я тут же загорелся идеей дать Олдриджу соответствующее жалованье и предложить выступать исключительно за меня. Но в тот момент, как назло, он был окружен толпой восторженных почитателей, которые мгновенно стащили его с верхней ступеньки пьедестала и уволокли в неизвестном направлении. А после уже никто не в силах был отыскать виновника торжества. В тот вечер я даже послал специального курьера к Олдриджу домой, но безрезультатно. — Дастин с досадой пожал плечами. — Должно быть, он где-то праздновал победу. Но я найду его. Я бы, конечно сделал это быстрее, если бы не необходимость ехать в Спрейстон. Сразу же по возвращении домой я хочу дать объявление в «Газетт». Обращусь непосредственно к Олдриджу и назову условия. Я надеюсь, Ник слышал обо мне, и полагаю, он не замедлит откликнуться. — Произнеся эту тираду, Дастин потер руки, и его темные глаза вспыхнули веселыми огоньками.

— Похоже, твоя хандра рассеивается, — заметил Трентон.

— Да, по крайней мере в том, что касается дел, — отвечал Дастин. — Так что теперь, когда все мои проблемы почти решены, мы можем предаться чревоугодию и оценить кулинарное искусство Арианы.

Истошный вопль, донесшийся из детской, заставил братьев вздрогнуть.

— Вечно ты сглазишь, — пробормотал с кривой усмешкой Трентон. — Очевидно, мой отпрыск обрел второе дыхание. Думаю, мне лучше подняться наверх и помочь Ариане, иначе мы действительно рискуем умереть голодной смертью.

До них донесся очередной протестующий крик, сопровождаемый мягким, увещевающим воркованием Арианы… Дастин набрал полную грудь воздуха и быстро проговорил:

— Трент, завтра утром я уезжаю.

Какое-то время Трентон молчал и наконец произнес:

— Довольно внезапное решение, не так ли?

— Внезапное, но необходимое.

— Почему? Ты ведь приехал всего несколько дней назад.

— Знаю. И получил удовольствие от каждой минуты своего пребывания в вашем благословенном доме. Но тебе нужно побыть наедине с женой и сыном, а мне тем временем… — Дастин громко закашлялся, чтобы скрыть смущение. — У меня, видишь ли, созрели грандиозные планы, и многое предстоит сделать для их воплощения. Потому-то я и дергаюсь, как марионетка на ниточках, — вы с Арианой успели это заметить. Мне представляется, что лучший выход — вернуться в Тайрхем и попытаться взять все дела под свой контроль.

— Я понимаю. Быть может, так действительно будет лучше для тебя. Но помни, что ты всегда желанный гость в нашем доме и можешь оставаться здесь, сколько твоей душе угодно. — Трентон положил руки на плечи брата, пытаясь подобрать нужные слова. — Дастин, ты, как никто другой в этом мире, хорошо знаешь, что я практически ни во что не верил, пока не встретил Ариану. А теперь я верю в любовь и даже в вечную жизнь. А уж если был побежден такой закоренелый циник, как я, то для тебя уж точно не потеряна надежда.

— Спасибо, Трент, — ответил Дастин, крепко пожимая руку брата. — Но слишком долгое ожидание очень скоро превращается в нечто большее, чем неуверенность. Как говорит твоя жена, я очень нетерпелив и беспрерывно ищу, чему бы бросить вызов. И это она называет семейной чертой Кингсли.

— Да, но награда, может быть, стоит того, чтобы ее дождаться, — улыбнулся Трентон. Взгляд Дастина мгновенно потеплел.

— Если говорить о тебе и Ариане, дорогой брат, то тут любой отпетый циник поверит в чудеса, — сказал Дастин, задумчиво приподнимая бровь. — Если б только я смог поверить, что желания иногда исполняются!

За многие мили от Спрейстона, глядя из окна квартиры Гордона в Суффолке, Николь размышляла почти на ту же тему, но совершенно по другим причинам. Глаза девушки были полны слез, в руке ее был зажат филигранной работы амулет. Взор Николь устремился в безбрежную звездную бездну.

— Мамочка, я боюсь, — шептала Николь. — Я очень боюсь. Отец — замечательный человек, и он для меня все в этом мире. Не знаю, как я буду жить, если потеряю его. — Николь нервно облизнула кончиком языка пересохшие губы. — Ты слышишь меня, мамочка? Я желаю благополучия отцу и себе. Если я могу воспользоваться волшебной силой этого амулета, то я хочу сделать это прямо сейчас. Пожалуйста… — Голос Николь задрожал, кулачок еще крепче сжал изящный кусочек серебра. — Прошу, пусть это мое желание исполнится!

Глава 2

— Пойми, Ники, это не жизнь. Ни для меня, ни для тебя. — Ник Олдридж отвернулся от окна и медленно прошел на середину комнаты. — Мне не следовало слушать тебя, впрочем, как и Салли. Теперь я заперт в этой проклятой лондонской гостинице, точно крыса в мышеловке. И Бог весть, сколько это продлится. А все ты и твой безумный план.

— Он вовсе не безумный, папочка, — раздался приглушенный голос Николь из-за натянутого в углу одеяла, выполнявшего роль ширмы. Она вышла из своего укрытия, заканчивая одеваться. — Пущенные нами слухи прекрасно сработали. Теперь все знают, что во время последних скачек ты повредил ногу и теперь лечишься в Глазго у своих родственников.

— У нас нет родственников в Глазго.

Озорные искорки в глазах Николь стали ярче.

— А кому об этом известно? К тому же у мамы была кузина шотландка или даже две кузины. Именно поэтому мы с Салли выбрали Шотландию — самая правдоподобная версия. И потом, это достаточно далеко, чтобы удержать на расстоянии твоих преследователей. В конце концов, ты для них безвреден, если находишься вне Англии. — Николь взглянула на себя в зеркало, и искорки в ее глазах погасли. — А вот это уже совершенно неправдоподобно! Да что там! Просто невозможно.

— Что невозможно? — переспросил отец, продолжая мерить шагами комнату.

— Я в этом наряде. Смотрю — и чувствую себя абсолютной дурой.

Ник взглянул на дочь и вдруг резко остановился. В глазах его вспыхнул странный огонек.

— Боже мой, Ники! Мне показалось… ты похожа… — Его голос прервался.

— Что, ужасно, да? — вздохнула Николь. — Так ведь выбирать-то приходится только между этим платьем да еще бежевым. Если бы не боязнь быть узнанной, мне бы и в голову не пришло заниматься подобной чепухой. Честно говоря, я не понимаю, почему женщины обязательно должны носить платья, — она приподняла бледно-желтый подол и с отвращением посмотрела на многочисленные складки нижних юбок. — На все эти туалеты уходит не меньше часа, после чего ты совершенно выматываешься и уже не в силах ни двигаться, ни дышать. К тому же это все настолько громоздко, что и присесть-то трудно. — Тяжело вздохнув, Николь опустила подол юбки. — Как я была бы рада вновь надеть свои любимые бриджи!

Ник наконец-то обрел дар речи:

— Проказница, а ты знаешь, что очень красива? В этом платье ты похожа на свою мать.

Николь посмотрела на отца с недоверием.

— Папа, мне кажется, что неделя затворничества отрицательно повлияла на твое зрение. Мама была настоящая леди — изящная, хрупкая.

— И ты станешь такой же! Ах, если бы Алисия была жива и могла тебя сейчас видеть! — Ник почувствовал комок в горле. — Ты многое взяла от нее — живость ума, любовь к чтению и эту поразительную манеру держаться. Ну а я слишком груб и неотесан, чтобы обучить тебя хорошим манерам и привить умение держаться в обществе. Я всегда надеялся, что этим займется Алисия.

Услышав, как задрожал голос отца, Николь тут же подошла к нему и взяла за руку.

— Папа, не надо, — тихо сказала она. — Никто, кроме меня самой, не виноват в том, какой я стала. Я, и ты сам это прекрасно помнишь, стала интересоваться лошадьми, как только научилась ходить. Маме, правда, удавалось заинтересовать меня учебой, но лишь дело доходило до чисто женских занятий, я тут же убегала на конюшни. Так что как женщина я совершенно безнадежна.