Максим Макаренков - Стражи. Боги холода

• Название: Стражи. Боги холода
• Автор: Максим Макаренков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0300-4

Жестокие древние боги, от которых отреклось человечество, не исчезли. Они внимательно наблюдают за нашим миром, ожидая тех, кто поможет им вернуться и получить былое могущество. В этот момент Земля низринется в пучину кровавого хаоса… Но всегда есть те, кто встанет на защиту людей. Пусть их мало, пусть силы неравны. Но они готовы пожертвовать всем и надеются только на себя и верных друзей. Их называют – Стражи.

---

– Упоминал ли Вяземский о черных камнях?

Она пожала плечами:

– Нет. Первый раз слышу.

Все это становилось забавным.

– Хорошо-хорошо, Татьяна, – в голосе Соловьева явственно слышалась брезгливость. – О последней части нашего разговора вам помнить не стоит. Все упоминания о черных камнях, туманном зеркале и лице обсидиана вы забудете.

И тут ее чертенята, ее личные гремлины, невидимые мелкие засранцы, благодаря которым она и заслужила славу непредсказуемой стервы, несдержанной на язык белой вороны и кучу других характеристик, очнулись ото сна.

Мило улыбнувшись, она спросила:

– А почему, Игорь? Это же так интересно. Это имеет отношение к нашему будущему взаимовыгодному сотрудничеству?

Именно из-за таких моментов она и терпела своих чертенят.

Соловьев смешался и заблеял. Лихорадочно спрятав черный диск, он понес ахинею о современных методах проведения собеседований, о «конфликтном собеседовании» и проверке на «степень концентрации». Таня вежливо кивала, а затем с улыбкой спросила:

– И, как, я прошла собеседование?

– Да-да! Конечно! Конечно же!

Улыбка Тани стала еще более радостной и дружелюбной:

– Тогда расскажите мне все же, что за сотрудничество вы предлагаете? Штатное или внештатное? В каком именно журнале? Какая должность? Какой оклад?

Соловьев погибал. Горел как швед под Полтавой.

– Да-да… понимаете, я проводил именно предварительную встречу, в ходе которой мы должны были понять, что вы разделяете наши корпоративные ценностями…

– И как – разделяю? – теперь она была смертельно серьезна.

– Безусловно. Конечно же! Позвоните мне послезавтра, пожалуйста, я объясню, как к нам проехать. В отделе кадров вам объяснят. Да-да. Все объяснят! А сейчас, простите, мне надо бежать. Очень важная встреча! Был рад познакомиться!

Последние слова он выпалил, уже вставая из-за стола и стремительно удаляясь к выходу.

Татьяна вздохнула.

Вот, так всегда. На самом интересном месте.

Да еще и за завтрак придется самой платить.

Напротив кафе стоял неприметный темный седан. В нем сидели двое мужчин, в которых Татьяна узнала бы сотрудников Вяземского – белоголового крепыша Владимира и молчаливого скандинава Олафа.

Увидев, как вылетает из дверей Соловьев, на ходу вытаскивая мобильник и ошалело оглядываясь по сторонам, норвежец также достал мобильный телефон, нажал на кнопку вызова:

– Ян Александрович, встреча состоялась. Да. Объект отреагировал штатно. Так точно. Ведем дальше, фиксируем контакты.

После встречи с Татьяной человек с маникюром развил бурную деятельность. Он встретился с представителями нескольких рекламных агентств, затем поехал в офис своего издательства и около трех часов совещался с издателями журналов дивизиона «Хобби», о чем Олафу, представившемуся сотрудником известного телеканала, любезно сообщила секретарша Соловьева.

И все это время с лица директора по развитию не сходило встревоженно-рассеянное выражение.

Он очень старался этого не показывать, но Олаф и Владимир были опытными физиономистами, и безошибочно определили, что объект нервничает, и с каждой минутой все сильнее.

Каждый час они связывались с Вяземским и коротко докладывали о поведении Соловьева. Регистрировался каждый шаг, но никаких встреч, выходящих за рамки повседневной рутины, не происходило. Видимо, он отчитался тем, кто посылал его на встречу с Татьяной по мобильному, и прямого контакта не планировалось.

Конечно, Вяземскому очень хотелось подольше поводить гладенького директора, но время поджимало. Он буквально кожей чувствовал, как все туже натягивается тетива событий, вовлекая всё новых людей. Что-то назревало, готовилось, собиралось вот-вот прорваться. Но что? Он не знал. Каждый новый день неизвестности грозил опасностью. В том числе, – признался он самому себе, ему не давало покоя то, что он вовлек в очень опасные события Татьяну причем, разыграл ее «в темную», использовал, как живца. Независимая, колючая и удивительно обаятельная девушка вывела его из обычного состояния холодной сосредоточенности, ухитрилась, сама того не зная, нащупать крохотную трещину в той ледяной броне, которую он нарастил после смерти Анны.

Он отблагодарил ее, назначив наживкой. Нечего сказать, достойный поступок.

Дело близилось к вечеру, а новостей о Соловьеве не поступало.

Когда скандинав позвонил в следующий раз, Вяземский, выслушав все то же «ничего нового», спросил:

– Олаф, а вы сами бы стали связываться с Соловьевым на месте его шефов?

– Лично я – нет, Ян Александрович.

– Вот и я не стал бы. Теперь давать думать. Можно его просто оставить в покое, а можно попробовать нагло поколоть и посмотреть, кто и как отреагирует.

В динамике воцарилось сдержанное молчание. Вяземский первым нарушил его, сказав с досадой:

– Да знаю я, Олаф, знаю, что вы предпочитаете не ускорять развитие ситуации. Но сейчас, я чувствую, на счету каждый день. Так что, нанесите, пожалуйста, визит господину директору.

Как и положено преуспевающему менеджеру, Игорь Соловьев жил на Кутузовском проспекте. Квартира досталась ему благодаря стараниям папы, который и после выхода на пенсию сохранил самые теплые отношения с сотрудниками мэрии, ведавшими распределением жилого фонда.

Обычно Игорь вежливо кивал охраннику, пропускавшему его машину на территорию дома, отделенную от менее престижных строений оградой из прямоугольных стальных прутьев, перекидывался, пока ждал лифт, парой слов с консьержем – отставным полковником МВД Владленом Константиновичем, после чего поднимался к себе в квартиру, где ужинал обезжиренным творогом и стаканом однопроцентного питьевого йогурта.

Сегодня он даже не повернул голову в сторону охранника и промчался мимо консьержа, не отреагировав на бодрое – Добрый вечер, Игорь Эдуардович, как день прошел?

Отвратительно день прошел. И непонятно, какие это будет иметь последствия, – думал Соловьев, поднимаясь в лифте на десятый этаж.

Когда его попросили переговорить с какой-то третьеразрядной пишущей дамочкой, и немного подтолкнуть ее, с помощью одного из черных камней, он согласился не раздумывая, дело было привычным. Кто же мог знать, что девица окажется под защитой! Его никто даже не предупредил! И теперь то, что начиналось, несколько лет назад, как модная оккультная забава, могло закончиться для него большими неприятностями. Он уже давно понял, что люди, с которыми его познакомили, вовсе не безобидные шарлатаны, а обладают реальным влиянием на события, имеют власть. Но как далеко простирается эта власть начал догадываться лишь недавно, и от этих догадок у него захватывало дух. С ним согласились поделиться. Не даром, конечно, но цена была удивительно невысока. Во всяком случае, так казалось в то время. Но сегодня, доложив о разговоре, и выслушав холодное, – Ладно. Мы примем меры, – он занервничал.

Следуя указаниям, пришлось оставить в офисе черный плоский камень, с которым он обычно не расставался. Это можно было расценивать как знак явной немилости. Конечно, Игорь пытался, как советовали психологи компании, изменить отношение к ситуации и выработать позитивную программу действий, но получалось плохо. Совсем, честно говоря, не получалось.

Поэтому в квартиру Соловьев вошел донельзя расстроенным. Захлопнул дверь, и лишь тогда обратил внимание, что в комнате, которую он называл кабинетом, горит свет. Судя по неяркому желтоватому свечению на узорчатом цветном стекле – настольная лампа.

Соловьев сглотнул и попытался неслышно отжать собачку верхнего замка. Он по миллиметру сдвигал непослушный железный стержень, стараясь не обращать внимания на текущую по щеке струйку холодного пота, чувствуя, как все легче подается защелка, и уже начинал надеяться на то, что сумеет выскользнуть, когда из комнаты раздался спокойный голос:

– Игорь Эдуардович, да не стойте же вы в дверях, проходите.

Соловьев взвизгнул, и уже не скрываясь рванул защелку, одновременно, другой рукой дергая ручку входной двери.

Открылся освещенный прямоугольник коридора, но в этот момент его вежливо похлопали по плечу и другой, более молодой, голос, произнес:

– Ну зачем же вы так. Заходите, не стесняйтесь.

Как оказался в коридоре невысокий белоголовый человек, Игорь понять не мог. Окончательно его сломила противоестественная вежливость этого человека, и он, покорно закрыв входную дверь, поплелся в кабинет.

За его столом сидел второй взломщик. Хотя, зачем-то подумал Соловьев, какие они взломщики? Никаких следов. И как они через охрану просочились?

Человек за столом с интересом изучал богатую коллекцию гей-порно, которую Игорь собирал не один год.

Оторвав взгляд от глянцевого журнала с обнаженным красавцем на обложке, он сказал:

– Игорь Эдуардович, у вас на редкость разносторонние увлечения! Давайте побеседуем об этом.