Элизабет Хардвик - Бремя любви

• Название: Бремя любви
• Автор: Элизабет Хардвик
• Жанр: Современные любовные романы

Прошло более десяти лет со времени развода героини романа со своим мужем. Наконец-то жизнь ее начинает налаживаться. Она растит сына, приобретает престижную работу. У нее появляется мужчина, за которого она в недалеком будущем собирается замуж. Ей кажется, что она почти счастлива. Но в один прекрасный день из Австралии возвращается ее бывший муж и тут начинается такое…

---

Они купили маленький, но крепкий каменный дом в окрестностях городка, и какое-то очень короткое время Вин была бесконечно счастлива. Джеймс оказался ласковым и внимательным любовником. Он терпеливо позволял ей постепенно раскрывать свою чувственность. Только долгие годы спустя, по прошествии многих лет после развода, она по-настоящему поняла, насколько ему приходилось сдерживать себя.

В то время он был бескорыстным и любящим супругом. Он холил и лелеял ее, смеялся, когда у Вин подгорала еда или когда ему самому приходилось гладить рубашки.

Тогда, вспыхивая от стыда и унижения, она спрашивала его, не жалеет ли он, что взял ее в жены, а он обнимал ее и говорил, что женился на ней совсем не из-за ее хозяйственных талантов.

— И кроме того, — шептал он ей на ухо, — после Рождества ты будешь учиться в колледже, и у тебя все равно не будет времени на готовку и другую ерунду.

Учеба в колледже была камнем преткновения между ними. Вин вполне устраивала роль жены Джеймса, и ничего большего она не хотела. Джеймс же не уставая повторял, что если она и отбросила мысль о поступлении в университет, то это не означает, что она не должна учиться здесь, в своем родном городке.

— Зачем мне теперь диплом? — спрашивала она. — Мне не нужна карьера. Мне нужны только ты и наши дети.

Джеймс серьезно посмотрел на нее.

— Ты так молода. Вин. Это сейчас ты думаешь так, но когда-нибудь…

Они жарко спорили, но он продолжал настаивать на поступлении Вин в колледж.

Затем Вин заболела гриппом и зачала ребенка. Почему она нарочно так долго скрывала свою беременность? Может быть, она чувствовала, что Джеймс ее не одобрит?

Когда наконец она сообщила ему о своей беременности, его первыми чувствами были потрясение и гнев. Сквозь слезы она смотрела, как он в раздражении ходит взад-вперед по гостиной.

— Слишком рано, Вин. Мы еще толком не знаем друг друга, — сказал он ей тогда.

И месяцы, последовавшие за их разговором, показали, что она действительно мало знает его.

Оказалось, что и ее семья, к которой она обратилась за поддержкой и сочувствием, разделяет мнение Джеймса. Все, решительно все считали, что на такой ранней стадии их совместной жизни беременность является крайне нежелательным событием.

— Теперь, конечно, я не смогу учиться дальше, — сказала она Джеймсу и вздрогнула, увидев выражение его глаз. Казалось, он всерьез считает, что она забеременела специально, чтобы не ходить в колледж.

В их отношениях появилась первая трещина.

Затем однажды вечером Джеймс сказал, что им придется сходить на вечер, организованный для служащих его компании. К тому времени Винтер была уже на седьмом месяце. Она сильно располнела и, будучи маленького роста, стала похожа на шарик. Тянущий вниз живот замедлял ее движения, раздражал и мешал ей.

Они перестали заниматься любовью. Вин была так рассержена его холодностью и неприятием ее беременности, что оттолкнула его, когда он сделал робкую попытку помириться. Больше он к ней не прикасался. Она страстно жаждала его объятий, но гордость не позволяла ей сказать ему об этом. Вдобавок к этому она все время мучительно спрашивала себя, а хочет ли он вообще близости с ней теперь, когда она беременна и так отталкивающе толста.

А затем, во время традиционного обеда и танцевального вечера, которые ежегодно устраивала его новая фирма, она увидела, как Тара Симоне призывно смотрит на ее мужа, как близко — даже излишне близко, на взгляд Вин, — она стоит, слегка наклоняя к нему свое стройное, гибкое, не обезображенное беременностью тело. Она намеренно исключила Вин из общего разговора, упомянув о своем образовании, и с энтузиазмом начала обсуждать с Джеймсом рабочие вопросы. Бедняжка Вин могла только молча слушать их, ведь она не знала ничего или почти ничего о программном обеспечении компьютеров.

Женская интуиция сразу же подсказала Вин, что Тара хочет отнять у нее Джеймса и что он действительно находит ее привлекательной. Да и могло ли быть иначе? Тара была высокой, рыжеволосой девицей с раскосыми кошачьими глазами. Даже Вин ощущала, какая волна чувственности исходит от нее.

Трещина в их отношениях углубилась. Джеймс стал спать отдельно, в соседней комнате. Когда она собралась с духом и выдавила из себя вопрос, с чем связана такая перемена, он сказал, что не хочет беспокоить ее.

Однажды, когда Вин была одна, ее неожиданно навестила мама.

В это субботнее утро Джеймс заявил, что ему придется съездить на работу. После его ухода Вин вспомнила, что он не сказал ей, когда вернется домой, и позвонила в его офис. На звонок ответила Тара, и Вин бросила трубку с таким ужасом, как будто схватилась за горячую сковородку…

— Вин, дорогой, с тобой все в порядке? — с беспокойством спросила мама, когда Вин едва открыла ей дверь. Вин заметила странное выражение ее лица и неожиданно посмотрела на себя ее глазами, так, как мама видела ее сейчас: сальные непричесанные волосы, несвежая мятая блузка, опухшее от беременности лицо.

Мама нахмурилась еще сильнее, когда увидела неприбранную гостиную и кучу отложенного в стирку белья на кухне.

Вин понимала, как неуютно и непривлекательно выглядит все вокруг, включая ее самое, но постоянное чувство усталости все время укладывало ее на диван. Да и вообще, Джеймс редко бывал дома, а когда и бывал.., казалось, он не хочет находиться вместе с ней.

Она замечала, как он иногда смотрит на нее, нахмурившись и как будто изучая. “Все ясно! Он удивляется, какого черта женился на мне”, — печально думала Вин. Без сомнения, он бы предпочел взять в жены женщину, похожую на Тару, которая не была бы такой глупой, чтобы случайно забеременеть, которая бы, как и он, закончила университет и имела престижную работу. Но ведь и она училась бы в университете, не встреть его!

Однажды, выехав в город, она встретила там двух своих старых школьных подруг. Как они поразились, увидев ее беременной, — поразились и пожалели ее…

С помощью матери она прибралась в доме и помыла голову. Поглядев на себя в зеркало, она вдруг испытала соблазн сделать короткую стрижку. Но ведь Джеймс как-то сказал, что так любит ее волосы… Говоря это, он обвил их вокруг ее шеи и поцеловал сквозь густые пряди.

Слезы застлали ей глаза. Что случилось с ними, с их любовью?

Был уже вечер, когда Джеймс вернулся домой. Вин увидела в его глазах облегчение, почти удовольствие, когда он заметил чисто прибранный дом и ее вымытые волосы. Он подошел к ней и, обняв, потерся щекой об ее ухо. Вдруг она почувствовала исходивший от него сильный запах духов. Во время беременности она стала особенно остро воспринимать запахи, и у нее не было никаких сомнений в том, что она узнала этот запах. Это были духи Тары.

Покраснев от гнева, она немедленно оттолкнула его от себя, крича:

— Не трогай меня! Не смей дотрагиваться до меня!

Меньше чем через месяц после этого события у нее начались преждевременные роды, и на свет появился Чарли. В это время Джеймса не было с нею — он явно был у Тары.

Он даже не очень стремился увидеть Чарли. Вин хорошо помнила, как он нахмурился, впервые увидев сына. Он даже на руки его не взял! Лишь раздраженно отвернулся, когда Вин начала кормить младенца грудью.

Она страстно желала, чтобы Джеймс проявил к ней хоть капельку нежности, чтобы обнял ее и сказал, что все еще любит ее и что любит ребенка, но — увы — ничего этого не произошло.

Она хотела поставить колыбельку Чарли в их спальне, возле кровати, но Джеймс настоял на том, чтобы их сын спал в детской. Когда у Чарли развился гастроэнтерит. Вин в гневе обвинила в этом Джеймса. Она кричала, что если бы Чарли все время находился при ней, как она хотела, то ребенок бы не заболел.

Но, разгневанная, в глубине души Вин понимала, что несправедлива к Джеймсу. Она с радостью взяла "бы свои слова обратно, но было уже слишком поздно… Да и потом, какая разница? Джеймс больше не любил ее, сомнений в этом не было.

А через шесть месяцев она получила очередное доказательство этому — однажды Джеймс совсем не пришел ночевать домой. Ближе к рассвету раздался телефонный звонок. Вин сняла трубку и сразу же услышала мягкий, бархатный голос Тары.

— Если вы волнуетесь о Джеймсе, то напрасно, — заявила она Вин. — Он провел эту ночь со мной. — Она немного помолчала и затем добавила:

— Вы понимаете, о чем я говорю. Вин?

Не отвечая. Винтер бросила трубку. По телу разлилась болезненная слабость, а сердце готово было разорваться от душевной муки, которую она никогда не испытывала ранее. Она положила Чарли в коляску и долго гуляла с ним, вытирая рукой катившиеся по лицу слезы. Когда Джеймс вернулся, она тихо сказала ему, что требует развода.

Он пытался оправдываться, но она не стала даже слушать его. Не стала она и обвинять его в связи с Тарой. Для этого она была слишком горда! Винтер невыносимо страдала. Она вдруг поняла, как сильно любит Джеймса. Даже слишком сильно, призналась она себе, стоя к нему спиною и сквозь слезы повторяя свое требование о разводе.