Виталий Гладкий - Кровь за кровь

• Название: Кровь за кровь
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Боевик

Когда лучший друг Сильвера предложил организовать ему охранно – сыскное агентство, бывший спецназовец не раздумывая согласился, ведь надо было на что – то жить. Он не знал еще, что им придется встать на пути некоей криминальной структуры и самим оказатьсяна прицеле у снайпера. Но друзья не способны отступать, когда речь идет о спасении ребенка человека, обратившегося к ним за помощью. Они расследуют обстоятельства дела и понимают, что в городе орудует преступная организация, делающая свой бизнес на похищении людей. Теперь кровь ответит за кровь…

---

В конце концов я отважился и прошел вглубь квартиры. Она оказалась трехкомнатной, но ни в одном из помещений Эллы я не застал. Блин! С перепугу сбежала? Вряд ли. На нее, судя по моим мимолетным наблюдениям, это не похоже. Пошла за доктором? Возможно.

Хотя… Я посмотрел на тумбочку в углу прихожей и обнаружил там телефон; ради интереса проверил – работает. Значит, можно было вызвать "Скорую", а не вышивать по ночной окраине в поисках эскулапа. Тогда что? Сбежала, но не от страха, а вполне осознанно и хладнокровно. Бросила квартиру с барахлом и… Стоп, стоп! Что-то здесь не вяжется…

Я зашел в спальню и открыл шифоньер. Ну вот, приплыли – там находилась только мужская одежда. Похоже, это была нора Храпова, где он отсиживался до прояснения ситуации. Час от часу не легче…

Возвратившись в зал, я присел на корточки над бригадиром и попытался нащупать пульс.

Но уже при виде его проломленного черепа я понял, что мои потуги тщетны – он был мертв. Этого только мне и не хватало… Хмель, до сих пор толкавший меня на необдуманные поступки, выветрился из головы моментально, и я заметался по квартире, словно вшивый по бане. Что делать!? Линять, настойчиво подсказывал здравый смысл. Но с другой стороны сделать ноги никогда не поздно. А что если я немного осмотрюсь?

Может, найду какие-либо бумаги /или еще что/, которые могут пригодится в расследовании. Жмурики не вызывали во мне боязни или неприятия. Я их за свою жизнь насмотрелся по самое некуда. Поэтому я совершенно спокойно начал исследовать содержимое шкафов и секретера, предварительно обмотав руку носовым платком – чтобы не оставлять следов.

Но нашел только грязное белье и немного одежды – самое основное. Почти во всех шкафах властвовало запустение. Как я и предполагал, это была конспиративная квартира.

Но когда я прошел на кухню и открыл холодильник, моему взгляду предстало поистине гастрономическое изобилие. Да, Храпов не любил себе отказывать в еде и хороших напитках…

Я опоздал на долю секунды. Меня заинтересовала коробка из-под обуви, стоявшая под шифоньером. Я лег на пол и потянул ее к себе. И в этот момент рядом со мной послышался подозрительный шорох. Мне стала понятна моя фатальная ошибка практически мгновенно, но уже было поздно. Сначала послышался треск электрического разряда, и мое тело скрутила в узел жестокая боль; кто-то воспользовался поистине дьявольским изобретением цивилизованного человечества конца двадцатого века – мощным электроимпульсным разрядником. Ну, а потом моя голова, как мне показалось, раскололась от сильного удара словно перезрелый арбуз…

Пробуждение показалось мне вечными муками в преисподней, куда я попал прямиком из квартиры, миновав все загробные формальности, в том числе и чистилище. Голова – о, моя бедная, многострадальная бестолковка! – так сильно болела, что в глазах мелькало красное пламя вперемешку с едкими нашатырными пузырьками, вышибающими слезу. Кряхтя, как столетний старец, я сел и попытался разобраться в окружающей обстановке.

Я находился в той самой квартире, где Элла завалила Храпова. Он и лежал рядом со мной, уже начавший холодеть. Лужа крови, набежавшая из раны на светлый линолеум пола, загустела, потемнела и казалась вишневым сиропом. Я посмотрел на свою правую руку, которой что-то мешало – и выпучил от удивления глаза. Твою дивизию!.. Моя широкая ладонь крепко сжимала уже знакомую статуэтку – ту, которой танцовщица оприходовала своего фраера!

Несмотря на боль /как выражались сочинители девятнадцатого столетия – во всех членах; именно так мне и хотелось охарактеризовать свое состояние/, я встал и, уже было вознамерившись куда-нибудь определить злосчастную копию творения безвестного гения /это было изображение обнаженной девы-купальщицы/, посмотрел на стол-книжку, до моего свержения с Олимпа скромно стоявший под стеной в сложенном состоянии. И обалдел – вместо покрытой пылью широкой тумбочки в зале красовалась накрытая по всем правилам этикета скатерть-самобранка! Правда, ее первозданная свежесть уже была несколько подпорчена огрызками и пустыми бутылками, коих я насчитал две с хвостиком;

"хвостик" являл собой литровую бутыль виски, осушенную больше, чем наполовину. Но все равно зрелище впечатляло. Но самое главное, что меня поразило до мозга костей, было следующее – стол накрыли на двоих!

Я прозрел так стремительно, что даже испугался. Меня подставили! Мне очень ловко шьют убийство Храпова! Едит твою мать! Все, Сильвер, трандец, ты влип со всеми своими членами…

Я заметался по квартире как внезапно заболевший поносом в поисках туалета: быстро протер носовым платком статуэтку, стаканы, бутылки, вилки, телефон – все, что только можно, и где неизвестные "доброжелатели" могли сообразить оставить мои обеспамятевшие пальчики. А они постарались, в этом я совершенно не сомневался. Их подвело лишь одно – мое поистине бычье здоровье; я слишком рано очнулся.

Слишком рано!? Дверь! Быстрее к двери!

Она оказалась не заперта, но на цепочке, которую оборвать – раз плюнуть. Ну, конечно, а как же иначе – кого опасаться двум корешам, парням – косая сажень в плечах, Сильверстову и Храпову, собравшимся на дружеский сабантуйчик? Разве что самих себя.

Так оно и вышло – завязалась драка и наклюкавшийся до изумления Сильвер треснул по башке передового бригадира "Горлифторемонта" тем, что подвернулось под руку. То бишь, бронзовым произведением искусства. А потом и сам отключился – с пьяницами такое случается. Версия – закачаешься. Фактаж – налицо, главный подозреваемый в отключке и с орудием убийства в руках… блеск! Бери на цугундер, сажай и получи повышение по службе за раскрытие очередного убийства.

Хрен вам! Ключи, где ключи!? Где, где… и так понятно… Вешалка! Есть! Висят, родимые, под плащом. Наверное, запасные. Основные, похоже, пошли своим ходом к какой-нибудь помойке…

Я едва успел замкнуть двери, как раздался требовательный стук и начальственный ментовский голос заревел иерихонской трубой:

– Милиция! Откройте дверь!

Сейчас, размечтался… Я рванул к балкону и хотел сделать парашютный прыжок вниз, но что-то меня сдержало. Несмотря на остроту ситуации – в дверь пинали так, что стены дома дрожали – я собрал волю в кулак и прислушался. Точно, в кустах слева от балкона кто-то хрипло дышал. Засада! Ну я вам сейчас покажу, желторотые!

Я прыгнул прямо в кусты – туда, где темень была гуще. И попал. Кто-то под моими копытами только мяукнул. И сразу благополучно затих. Там был еще один, но я его вырубил ребром ладони, по наитию. Единственное, чего я боялся, так это пересолить.

Рука у меня с детства тяжелая, а потому я все-таки ее придержал – чай, не во вражеском тылу в составе разведгруппы…

Полностью очнулся я от заторможенного состояния, вызванного травмой головы и сумасшедшими событиями в квартире Храпова, лишь возле дома, где жила моя безотказная Анка-пулеметчица – продавщица киоска. Ноги сами принесли меня туда, куда нужно. Только она могла подтвердить мое алиби – на всякий случай – и стоять на своем даже под пыткой. А то от тех хитровыдрюченных шустряков, что сварганили постановку убийства Храпова, можно всего ждать. И я почему-то не думал, что в этом спектакле принимала участие и Элла. Не хотел думать.

Моя пассия от радости ошизела. Я еще никогда не приходил к ней на квартиру, и она решила, что дело на мази и беспутный Сильвер все-таки решился приклонить к ее крепкому плечу свою бесшабашную голову навсегда. У меня не было ни сил, ни желания разуверять милое создание в обратном, и я, пока она лечила мою ушибленную голову и строила радужные планы, только кивал, бормоча обычные в таких случаях слова. Про алиби мы сговорились вмиг – она ради меня готова была пойти хоть на эшафот. Мне, конечно, такая жертвенность льстила, но не на столько, чтобы я безрассудно и немедленно сунул голову в петлю супружества. Брехать – не пахать, и я наплел ей черт знает что для получения отсрочки хотя бы на период боевых действий, объявленных нашему агентству неизвестным противником. Потом в крайнем случае можно будет сослаться на ушибленную голову – чего не наболтаешь, когда крыша не на месте.

С любовью в эту ночь у меня тоже не сложилось. Сколько я ни пытался изобразить хоть что-то – в знак благодарности за будущую услугу – мой сексуальный пыл оставлял желать лучшего. Верно говорят, что мужчина в постели работает головой, а женщина – сердцем.

Кого я только не вызывал в своей памяти для поднятия мужского духа, но результат все равно был плачевный – перед моим мысленным взором постоянно мелькала окровавленная башка Храпова. В конце концов, чтобы не потерять лицо, как говорят японцы, мне пришлось прибегнуть к совершенно недостойной истинного джентльмена уловке – я притворился совсем больным и даже на несколько минут "потерял сознание".

Моя ненаглядная настолько испугалась, что тут же оставила все свои сексуальносемейные притязания и начала отпаивать меня какими-то отварами – с ложечки, как ребенка. Остаток ночи прошел в милой патриархальной обстановке: я храпел, положив многострадальную головушку на колени своей персональной Дульсинеи, а она, умиротворенная нежданной и негаданной идиллией, тихо роняла счастливую слезу на чалму из бинтов, скрывающую под собой рану современного Дон Кихота, сдуру налетевшего кувшинным рылом на мафиозный забор.