Агата Кристи - Роза и тис

• Название: Роза и тис
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Современная проза

Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». В самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно бы два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго. Название взято из строки известного английского поэта Томаса Эллиота, предпосланной в качестве эпиграфа: «Миг розы и миг тиса – равно мгновенны».

Роман повествует о юной и знатной красавице, которая неожиданно бросает своего сказочного принца ради неотесанного выходца из рабочей среды. Сюжет, конечно, не слишком реалистичный, а характеры персонажей, несмотря на тщательность, с которой они выписаны, не столь живы и реальны, как в более ранних романах Уэстмакотт. Так что, если бы не их детализированность, они вполне бы сошли за героев какого-нибудь детектива Кристи.

Но если композиция «Розы и тиса» по сравнению с предыдущими романами Уэстмакотт кажется более простой, то в том, что касается психологической глубины, впечатление от него куда как более сильное. Конечно, прочувствовать сцену, когда главные герои на концерте в Уингмор-Холле слушают песню Рихарда Штрауса «Утро» в исполнении Элизабет Шуман, смогут лишь те из читателей, кто сам слышал это произведение и испытал силу его эмоционального воздействия, зато только немногие не ощутят мудрость и зрелость замечаний о «последней и самой хитроумной уловке природы» иллюзии, порождаемой физическим влечением. Не просто понять разницу между любовью и «всей этой чудовищной фабрикой самообмана», воздвигнутой страстью, которая воспринимается как любовь – особенно тому, кто сам находится в плену того или другого. Но разница несомненно существует, что прекрасно осознает одна из самых трезвомыслящих писательниц.

«Роза и тис» отчасти затрагивает тему политики и выдает наступившее разочарование миссис Кристи в политических играх. Со времен «Тайны Чимниз» пройден большой путь. «Что такое, в сущности, политика, – размышляет один из героев романа, – как не ряд балаганов на мировой ярмарке, в каждом из которых предлагается по дешевке лекарство от всех бед?»

Здесь же в уста своих героев она вкладывает собственные размышления, демонстрируя незаурядное владение абстрактными категориями и мистическое приятие природы – тем более завораживающее, что оно так редко проглядывает в произведениях писательницы.

Центральной проблемой романа оказывается осознание И иллюзорность выбора. «Существует ли в действительности выбор? Хоть в чем-нибудь?» спрашивает героиня и не находит реального ответа на свой метафизический вопрос. Этот вопрос она задает, оставив свой сказочный замок в Корнуолле ради унизительного существования рядом с бессовестным и лицемерным «пролетарием» в запущенной комнатке в придуманном Кристи восточноевропейском Заграде (который, впрочем, расположен не в Югославии между Белградом и Загребем, как могло бы показаться, а в Словакии).

Мнения критиков по поводу достоинств романа разделились. «Романтический сахарин» – так отозвался о романе суховатый Джеффри Фейнмен. Зато Дороти Хьюз отнеслась к нему, как и к остальным произведениям Уэстмакотт, с куда большим пониманием: «Уэстмакоттовские романы столь же далеки от традиционного дамского романа, как от книги про Винни-Пуха. Вряд ли те, кто выступает с предвзятыми мнениями о них, когда-либо читали эти книги». Макс Мэллоун, весьма беспристрастный в этом вопросе, называл «Розу и тис» «самым сильным и драматичным» среди всех романов.

Впервые вышел в Англии в 1947 году.

Переведен А. Ващенко специально для настоящего издания и публикуется впервые.

---

И вот осенью 1947 года я отправился в Словакию, в Заград, на консультацию к доктору Красвичу.

Нет надобности подробно останавливаться на моей собственной истории. Достаточно сказать, что доктор Красвич, показавшийся мне очень опытным и знающим хирургом, выразил надежду, что операция значительно улучшит мое состояние. Возможно, я поднимусь наконец с постели и даже смогу передвигаться самостоятельно на костылях. Было решено, что я немедленно поступаю в его клинику.

Наши общие с ним надежды оправдались. Через шесть Месяцев я, как он и предсказывал, мог уже передвигаться с помощью костылей. Я не в силах описать, что это означало для меня, какой восхитительной казалась теперь жизнь!

Я остался в Заграде, так как несколько раз в неделю приходил на массаж.

Однажды теплым летним вечером я медленно и с трудом передвигался по главной улице Заграда. В небольшом уличном кафе я сел за столик и заказал пиво. Оглядев занятые столики, я увидел Джона Гэбриэла.

Это был шок. Я уже не думал о нем. Я не мог вообразить, что он находится здесь, в этой стране. Но еще большим шоком было то, как он выглядел.

Гэбриэл опустился. Его лицо, и всегда-то грубоватое, теперь огрубело почти до неузнаваемости, обрюзгло и казалось нездоровым, глаза воспаленные. Я понял, что он слегка пьян.

Он тоже увидел меня, встал и, пошатываясь, подошел к моему столику.

– Ну и ну! Подумать только! – воскликнул он. – Вот уж кого не ожидал увидеть!

С каким удовольствием я двинул бы Джону Гэбриэлу кулаком по физиономии! Но я, разумеется, был далеко не в бойцовской форме и, кроме того, мне хотелось хоть что-нибудь узнать об Изабелле. Я пригласил его сесть за мой столик.

– Спасибо, Норрис. Я сяду. Как поживают Сент-Лу, пряничный замок и старые кошки?

– Я уже давно там не был, знаю только, что замок сдан в аренду и все три леди из него выехали, – ответил я.

– Значит, старой ведьме пришлось проглотить горькую пилюлю! Это здорово!

– Напротив, по-моему, она была рада покинуть замок, – возразил я. Руперт Сент-Лу помолвлен и собирается жениться.

– Собственно говоря, для всех все обернулось к лучшему.

Я сдержался и ничего не сказал.

Знакомая ухмылка искривила рот Гэбриэла.

– Полно, Норрис! Нечего сидеть так, будто кочергу проглотили. Спросите про нее! Ведь вы это хотите знать, верно?

Гэбриэл всегда переносил боевые действия на территорию противника. Мне пришлось признать себя побежденным.

– Как поживает Изабелла? – спросил я.

– С ней все в порядке. Я не поступил с ней, как полагается типичному совратителю, – соблазнил и бросил в канаве.

Мне становилось все труднее сдерживаться, чтобы не ударить Гэбриэла. Он всегда был агрессивен, теперь же, когда заметно опустился, сделался еще грубее и агрессивнее.

– Она здесь? В Заграде? – спросил я.

– Можете навестить. Ей приятно будет повидать старого друга и услышать новости из Сент-Лу.

Будет ли это приятно Изабелле? Уверенности у меня не было. В голосе Гэбриэла мне почудились нотки садизма.

– Вы... женаты? – немного смущенно спросил я.

– Нет, Норрис, мы не женаты. Можете вернуться в Сент-Лу и доложить об этом старой суке.

(Странно, что мысль о леди Сент-Лу все еще гложет его!) – Вряд ли я стану упоминать об этом, – холодно сказал я.

– Вот как? Изабелла опозорила семью. – Он качнулся на стуле. – Хотел бы я посмотреть на их физиономии в то утро... когда они обнаружили, что мы уехали вместе.

– Ну и свинья же вы! – воскликнул я, теряя самообладание.

Гэбриэл не обиделся.

– Ну, это как посмотреть! У вас, Норрис, слишком ограниченный взгляд на жизнь.

– Во всяком случае, у меня есть некоторое представление о порядочности.

– Вы чересчур англичанин. Я должен ввести вас в широкий космополитический круг людей, в котором вращаемся мы с Изабеллой.

– Я бы не сказал, что вы хорошо выглядите, – заметил я.

– Это потому, что я очень много пью, – быстро сказал Гэбриэл. – Сейчас я немного навеселе. Но не падайте духом, Норрис. Изабелла не пьет. Не знаю почему... но она не пьет. Она по-прежнему выглядит как школьница. Вам приятно будет ее увидеть.

– Мне хотелось бы ее повидать, – медленно произнес я, хотя не был уверен в том, что это правда.

Хотел ли я увидеть Изабеллу? Не будет ли это слишком тяжело? Захочет ли она меня видеть? Вероятно, нет. Если бы я знал, что она чувствует...

– Незаконного отродья у нас нет! Думаю, вы рады это слышать, насмешливо сказал Гэбриэл.

Я молча смотрел на него.

– Вы меня ненавидите. Правда, Норрис? – тихо произнес он.

– Полагаю, у меня есть основания.

– Мне так не кажется. В Сент-Лу вы немало развлекались на мой счет. О да! Возможно, интерес к моим делам удержал вас от самоубийства. Вообще говоря, на вашем месте я бы давно покончил с собой. Стоит ли ненавидеть меня только из-за того, что вы помешаны на Изабелле. Да-да! Помешаны! Были помешаны тогда и остались теперь. Потому и сидите тут с любезной миной, а на самом деле испытываете отвращение.

– Мы с Изабеллой были друзьями. Вам это не понять.

– Я не говорю, старина, что вы к ней приставали.

Это, так сказать, не ваше амплуа. Родство душ! Духовный порыв! И все такое. Ну что ж, ей будет приятно повидать старого друга.

– Не знаю, – задумчиво сказал я. – Вы в самом деле считаете, что она хотела бы меня видеть?

Гэбриэл зло посмотрел на меня. Тон его изменился.

– Какого дьявола? С чего бы это она не захотела вас видеть?

– Я вас спрашиваю.

– Я хотел бы, чтобы она с вами увиделась.

Его слова вызвали во мне раздражение.

– В этом вопросе следовало бы руководствоваться ее желанием.

Гэбриэл неожиданно снова расплылся в улыбке.

– Она, конечно, захочет повидаться с вами, старина!

Я просто вас дразнил. Я дам адрес. Приходите в любое время. Она обычно дома.

– Чем вы теперь занимаетесь? – спросил я.

Гэбриэл подмигнул и, прищурившись, склонил голову набок.

– Секретная работа, старина. Крайне секретная! Хотя оплачивается слабовато. Как член парламента я получал бы тысячу фунтов в год. Я же вам говорил, что в случае победы лейбористов буду получать больше. Я часто напоминаю Изабелле, чего я лишился из-за нее.

Как я ненавидел этого язвительного дьявола! Как я хотел... Я хотел многого, однако все это было для меня физически невозможно. Я снова сдержался и взял грязный клочок бумаги с нацарапанным на нем адресом, который Гэбриэл протянул мне через стол.

В ту ночь я долго не мог заснуть. Меня одолевал страх за Изабеллу. Я задавался вопросом, удастся ли мне уговорить ее оставить Гэбриэла. Совершенно очевидно, что все для нее сложилось плохо.

Насколько плохо, стало понятно на следующий день.

Я пошел по адресу, который мне дал Гэбриэл. Это был неприглядный дом на грязной улочке, в квартале со скверной репутацией. По улице навстречу мне все время попадались подозрительного вида мужчины и вызывающе накрашенные девицы. В дверях дома стояла необъятных размеров растрепанная женщина. Я спросил по-немецки, где проживает английская леди. К счастью, женщина поняла и направила меня на верхний этаж.

Я с трудом поднимался по лестнице. Костыли скользили. Грязь, вонь. У меня упало сердце. Моя прекрасная гордая Изабелла! Дойти до такого!.. В то же время мое решение окрепло.

Я вытащу ее отсюда и увезу в Англию. Тяжело дыша, я добрался наконец до верхнего этажа и постучал в дверь.

Голос изнутри ответил что-то по-чешски. Голос Изабеллы. Я открыл дверь и вошел.

Вряд ли я смогу передать то впечатление, которое произвела на меня комната. Начать с того, что она была невероятно убогой. Сломанная мебель, безвкусные занавески, неприглядного вида кровать с медными спинками. Комната выглядела в одно и то же время чистой и грязной: стены замызганы, потолки черные, к тому же чувствовался слабый противный запах клопов, но кровать была застелена, пепельницы чистые, без окурков, ни пыли, ни мусора не видно. Тем не менее это была жалкая и какая-то неприятная комната. Посередине ее, поджав под себя ноги, сидела на стуле Изабелла и что-то вышивала на куске шелка.

Она выглядела точно так же, как и в то время, когда уехала из Сент-Лу. Платье на ней было, правда, поношенное, но хорошего кроя и фасона, и она держалась в нем естественно и с достоинством. Так же мерцают прекрасные волосы, подстриженные «под пажа». Лицо казалось красивым, спокойным и грустным. Чувствовалось, что эта комната и Изабелла существуют отдельно друг от Друга, и хотя Изабелла сидела на стуле посреди убогой комнаты, она с таким же успехом могла находиться в пустыне или на палубе корабля. Это не ее дом – просто место, где она почему-то теперь оказалась.

– Мгновение Изабелла удивленно смотрела на меня. Потом, вскочив, подошла ко мне с радостным лицом и протянутыми руками. Значит, Гэбриэл ничего не сказал ей о моем пребывании в Заграде. Интересно, почему?

Изабелла взволнованно взяла меня за руки и, подняв ко мне лицо, поцеловала.