Корделия Биддл - Ветер перемен

• Название: Ветер перемен
• Автор: Корделия Биддл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-913-9

Поженившись по страстной любви, отпрыски двух деловых партнеров надеялись на безоблачное счастье. И разве могла предположить Юджиния, отправляясь на роскошной яхте с мужем и детьми к берегам Борнео, что путешествие кончится трагически, а брак – распадется?

---

Но увиденное ими зрелище падающих тел было настолько ужасным, что Юджиния тут же загнала детей вниз и захлопнула дверь в салон с такой силой, что Тунис, нищие, песчаная коса и франко-арабский лоцман почти моментально были позабыты, как вчерашний дурной сон.

– Сыграем в китайские шашки, ну, кто будет? – объявила она как можно беззаботнее, отряхивая юбки, поправляя манжеты, поискав носовой платок, который держала в руке, и переводя наконец дух. – Лиззи, – решительно улыбнулась Юджиния, – будь добра, достань доску.

Дети были слишком ошарашены, чтобы вступать в пререкания. Лиззи и не подумала заспорить: «Я не ребенок, мама, меня не успокоишь детской игрой». Она молча вытащила доску и разноцветные шашечки, поставила на стол и так же молча отошла от стола.

Поль тоже не стал канючить: «Мы столько времени не играли в эту игру! С тех пор как Лиззи выросла и перестала в нее играть». Он не требовал, чтобы ему достались именно желтые или синие шашечки, он просто посмотрел, какой цвет для него выделила сестра и как она выстроила их треугольником. А Джинкс пыталась не смотреть в окно, но ничего не смогла с собой поделать.

Она видела, как перед ней мелькнуло обнаженное тело и потом пропало, слышала, как что-то мягкое ударилось о что-то жесткое, слышала слова, которые могли быть произнесены ребенком, а потом ведьма превратила их в камни. Джинкс стало трудно дышать, она не могла сосредоточиться на игре.

Но у мамы было от этого лекарство, она вызвала Хиггинса и велела задернуть занавески на окнах.

– Здесь такой яркий свет, вам не кажется? – заметила она, когда старший стюард вошел в салон. – По-моему, нам придется соблюдать осторожность на этом африканском солнце, но зачем спешить. Мы еще не в порту. Давайте немножко отложим знакомство с жарой.

– Очень хорошо, мадам, – ответил Хиггинс и задернул занавески. Это было все, что видели Юджиния с детьми по прибытии в Тунис.

Лейтенант Браун посмотрел на гавань. Для него они все были на одно лицо: Бомбей, Калькутта, Пенанг, те же запахи, тот же шум, причал и таможня, взятки, туземцы-«джентльмены» в своих грязных пиджаках, перебранка рикш, «гиды», нищие мальчишки, пляшущие перед открытой коляской. Арабы, малайцы, индийцы – Браун перестал их различать после первого же плавания.

Но в Тунисе было что-то другое – не какая-то необычная неразбериха на причале, не трудности, с какими корабль привели на место стоянки. Дело было не в узком канале и не в привычке сразу определять маршрут для отступления. Дело было совершенно не в тех вещах, которые привычны для лейтенанта Брауна и которые он был натренирован не замечать; было только его ощущение, предчувствие чего-то, что должно произойти.

Стоя на носу, Браун внезапно вспомнил сентябрьское или октябрьское утро его детства. Он точно помнил, что лето прошло, но время снятия урожая еще не наступило, это были тихие дни, когда до следующего года были позабыты заботы о дожде, тревоги о засухе, сорняках или цветоеде.

Долина, в которой жила его семья, погрузилась в туман, он видел это так же отчетливо, как в ту пору – через немытое стекло единственного окошка. Туман висел на верхушках деревьев и стекал вниз, растекаясь между рядами табака и кормовой кукурузы; он лежал там, как старый пес, слишком грустный, слишком усталый или слишком мудрый, чтобы двигаться. Он слышал, как за обглоданный скелет белки с карканьем дерутся вороны, впрочем, может быть, они просто развлекаются, хотя сегодня их пронзительные крики кажутся громче обычного. В окошке были и другие лица, помимо его собственного, большинство из них моложе, глядевшие испуганно, с широко раскрытыми глазами. Они смотрели на запеленутые в туман поля молча, не смея даже моргнуть. Они смотрели на приход утра и на туман и ждали.

Тунис. Лейтенант вернулся из прошлого к настоящему. Снова нужно отправляться в город и толкаться среди толпы, напомнил он себе, еще одна серия благопристойного знакомства с достопримечательностями: «Мечети и великолепие древнего Карфагена», и все мы накрахмаленные и до умопомрачения вежливые.

Внезапно Брауну захотелось скорее покончить со всем этим, сделать свое дело – и конец! «Может быть, потому-то мне как-то неспокойно, – пытался он объяснить себе. – Дело не в месте, а в ожидании. И даже не в том, что мне приходится лгать, – уверял он себя. – Мне это не в новинку. Не имеет никакого значения, что они там подумают обо мне потом. Юджиния и ее дети. Было время, я не имел никакого отношения к их жизни, и все будет точно так же, когда все останется позади. Тунис, Египет, – перечислял про себя Браун. – Красное море, Африка, Сейшелы и, наконец, Борнео. Я сделаю свое дело и пойду дальше своей дорогой».

Юджиния вышла на палубу. В каютах было жарко и душно и казалось, будто весь корабль пропах телячьими котлетами, которые подавали во время ленча. Телячьи котлеты, ломтики картофеля, томаты, запеченные в сливках, мятный щербет и бисквитные пирожные. Можно было подумать, что они и не покидали Филадельфии. После такого шумного прибытия «добротная, основательная пища была как раз то, что доктор прописал», как выразился Джордж, но у Юджинии было иное мнение.

– Мы приплыли в Африку не для того, чтобы делать вид, будто не покидали Честнат-стрит, – не согласилась она. – Как можно загнать людей в воду, сказать себе, что «туземцы» любят такое развлечение, а потом преспокойненько сесть за чай?!

Но Джордж только снисходительно улыбался и смотрел поверх ее головы с самодовольным видом. Ей нетрудно было догадаться, что этот взгляд предназначался Огдену Бекману.

«То, что доктор прописал», – повторяла про себя Юджиния, подойдя к перилам и оперевшись на них. Предполагалось, что это утро станет утром чудес: первое знакомство с Африкой, первые ощущения после того, как корабль с ходу ворвался в этот заколдованный таинственный мир, – на самом же деле оно оказалось просто ошарашивающим. Сначала корабль шатало из стороны в сторону, как будто этот странный человечек, лоцман, пытался найти путь по дорожке из рассыпанных хлебных крошек в лесу, потом Джордж приказал смыть людей, словно листья с теннисного корта, а теперь, видимо, пребывает в великолепнейшем настроении после того, как утвердил на чужой земле свои мнения, навязал свои желания, филадельфийское восприятие.

Юджиния смотрела на раскинувшийся перед ней город. Порт вдавался в материк в сторону туземного города и европейского сектора: первый собирал пыль у подошвы холма Бир-Кассе, второй утопал в зелени деревьев и садов вдоль проспектов с пышными названиями авеню де Карфаген и авеню де ла Марин. Но Юджиния не могла различить, где кончается один город и начинается другой. Карфаген, стала вспоминать она, – это древний Карфаген, где приносили в жертву детей и мечтали о дне, когда окончательно победят Рим. Но это всего лишь красивые сказки, одни только слова. Они ничего не воссоздают и не отвечают ни на какие вопросы.

Тысячи запахов и звуков доносились до корабля: что-то похожее на козлиное блеяние, что-то, что могло быть криком верблюда, призыв на молитву, позвякива-ние бубенчиков, одна бесконечная, навевающая тоску, плачущая нота. Пахло въедливой смесью восточных специй и мочи, чем-то, напоминающим липовый цвет и кусты можжевельника вместе с испарениями выгребной ямы. Эти пикантные сочетания кружились вокруг, каждую секунду раздражая обоняние одной из своих составляющих и вызывая желание либо скорее продолжить путешествие, либо, не сходя с места, освободить желудок. Никогда еще Юджиния не была в местах, которые были бы ей настолько незнакомыми, у нее было такое ощущение, будто она оказалась на Луне.

Она держалась за поручень обеими руками. «Вот, значит, как мы начинаем наши приключения – с помидорами в сливках, мятным щербетом и пожарными брандспойтами наготове».

– «Где полчища невежд ночью вступают в бой», – громко процитировала Юджиния.

– Надеюсь, этого не случится, миссис Экстельм, – ответил ей Браун. Он не намеревался мешать ей, понимая, что она не знает, что не одна, но у него не было иного выхода: нужно было либо заговорить, либо незаметно исчезнуть.

– Ой! – удивилась Юджиния. – Лейтенант Браун! Она сразу узнала голос, но тянула время, чтобы скрыть смущение.

– Я вас не заметила! Вы, наверное, тоже сбежали с лекции доктора Дюплесси.

Юджиния поправила газовую кофточку, чтобы казаться подтянутой и официальной, чего у нее не получилось.

– Я знаю, они хотят, как лучше, – продолжала она, тщательно подбирая слова, – по крайней мере, я надеюсь, что они хотят, как лучше…

Сказанная ею шутка несколько разрядила обстановку.

– …Я уверена, они должны… и что они узнали об этих странах, всегда так… ну, как бы это сказать… всегда дает столько сведений… – засмеялась Юджиния. – О, вы только послушайте, я начинаю искать извинения! Совсем как мой супруг!

Она взглянула в лицо Брауну.